Легко! - Степанов Николай Викторович - Страница 58

• Предыдущая
• 58/71
• Следующая

Заметив появившегося в дверях адъютанта, Дурангим на минуту прервался и подозвал его к себе, затем прочитал переданную бумагу и продолжил:

– В данной ситуации у нас есть два варианта. Мы можем сдаться сразу, сохранив тем самым собственные жизни. Потом те, у кого хватит денег, выкупят свою свободу. А можем драться до последнего солдата и потом все равно сдаться.

– Ну и зачем драться, если итог все равно один?

– Никто не хочет идти в рабство к свурдунцам. Для тех, кто не сможет откупиться, это хуже смерти.

– Тогда нужно сражаться и не сдаваться. – Мое предложение было встречено военными одобрительными кивками.

– В этом случае сумма выкупа значительно возрастет, – заметил наместник. – Боевые потери сокращают количество рабов, захваченных победившей стороной.

– Понятно. А я-то чем могу помочь?

– Существует еще и бой чести… – Хозяин выдержал короткую паузу, чтобы до некоего гостя успел дойти смысл сказанного, а затем продолжил: – Западные варвары обожают эту забаву и очень требовательны к выполнению всех ее условий. Их вожди еще будут между собой оспаривать право выставить на схватку воина именно своего племени. Сколько их там за стенами?

– Шесть вожаков пригнали больше тысячи воинов, – доложил адъютант.

– Вот видишь. А у меня и двух сотен не наберется.

– Что такое «бой чести»? – Я уже понял, что этот бой имеет непосредственное отношение ко мне, но не понял – какое.

– Как?! Араштан не знает, что такое бой чести? – театрально развел руками Дурангим.

– Вполне возможно, что в моих краях он называется по-иному, – постарался выкрутиться я.

– Ах да! Я все забываю, что ты издалека. Хорошо. У нас это выглядит так: мы отправляем вызов на поединок и оговариваем все условия. С каждой стороны выходит лучший боец. Их схватка решает исход битвы: чей воин одержит победу, то войско и выиграло, – словно ребенку, объяснял наместник. – Проигравшая сторона выполняет оговоренные ранее условия.

– Понятно. У нас это называется дуэлью, – сказал первое, что пришло в голову. – Знаю.

– Вот и хорошо. Я был уверен, что ты не откажешься – ты же араштан. Договор на поединок уже составлен и подписан с обеих сторон. В случае твоей победы (а никто из нас в ней не сомневается) войска противника на неделю отойдут от города. За это время к нам успеет подойти подкрепление. – Хозяин дворца смотрел мне прямо в глаза, усмехаясь лишь краями губ.

«Вот же гад! Ему-то при любом исходе ничего не грозит, а про остальных он просто ничего знать не хочет. Хотя как раз обо мне-то он побеспокоился… Что ж, не дождешься! Уклоняться от схватки я не буду, и не надейся!»

– Вот это настоящее дело для араштана. – Мой голос не дрогнул, хотя в душе сейчас творилось такое… – Мне только надо выбрать подходящее оружие. На какое время назначен бой?

Теперь побледнел наместник. Он явно не ожидал, что я соглашусь.

– От свурдунцев выйдет боец, виртуозно владеющий не только магией, но и мечом. – Дурангим попытался осадить храбреца.

– Я же араштан. Ты не забыл?

Наместник с досады заскрипел зубами:

– Ладно, в оружейную я отведу тебя сам.

По дороге он предпринял еще одну попытку отговорить меня:

– Не знаю, почему на тебя не действует магия, но ты не колдун. У чародея за левым ухом обязательно должна быть метка. Вот такая. – Дурангим продемонстрировал зеленую родинку за надорванным ухом. – Откажись от поединка. Ты мне нужен живым.

Вот почему он вчера не сводил глаз с моего уха. Метку выискивал.

– А кто тебе сказал, что я собираюсь умирать?

«Начал вести игру – доводи ее до конца, – любил поговаривать мой тренер по боксу. – Результат – штука непредсказуемая, поскольку не всегда зависит от одного тебя». Мне сейчас оставалось надеяться только на непредсказуемый результат. Я и за оружием-то шел больше для проформы. Без умения оно меня сильнее не сделает, хотя, с другой стороны, – выходить на бой с пустыми руками неловко. «Возьму что-нибудь не слишком острое. Чтобы самому не пораниться».

– Ты на себя посмотри: мой самый худосочный солдат по сравнению с тобой выглядит атлетом. Ты и минуты не продержишься, – продолжал обрабатывать меня «главнокомандующий».

– Посмотрим. – Беспокойство наместника подействовало на меня, наоборот, успокаивающе. – Хотя… я могу и передумать, если объяснишь, зачем я тебе вдруг понадобился?

– А ты мне отдашь то, что нес моему регенту?

– Легко. Если ты четко назовешь то, что хочешь получить – отдам.

– У-у-у!!! – в бессильной ярости завыл Дурангим. – Желаю, чтобы твоя смерть была долгой и мучительной!

«Спасибо. Доброе слово и кошке приятно».

Мы вошли в оружейную.

– Возьми рыцарский меч и кинжал, – немного успокоившись, буркнул хозяин замка. – В поединках со свургунцами это самое проверенное средство.

– Нет, мне нужно другое оружие. – Миновав ряды всевозможных мечей, топоров, копий, я остановился возле палиц и дубинок.

– С ума сошел?! Таким оружием можно воевать только в толпе, но никак не один на один.

– А мне нравится.

Я взял кистень, поскольку рукоятка с цепями, утяжеленными на конце ядром, чем-то напоминала плеть Брякуна, а еще деревянную дубину – единственное оружие, которым мне удалось повоевать, разгоняя банду Ахрима в Стангаре.

– Ты – труп, – сделал заключение Дурангим.

– Все там будем, – тоном неисправимого оптимиста заявил я. – Одни раньше, другие позже.

К месту проведения боя чести меня сопровождали десять бойцов во главе со знакомым офицером. Мы перешли через ров и остановились перед армией противника.

Свургунцы расположились пятью большими группами в трехстах шагах от стен города. Еще одна, шестая команда, своей численностью существенно уступала остальным. Видимо, именно она сегодня ночью пыталась взять Сволдск. Во главе каждого отряда гордо стояли крупные воины в шлемах, украшенных яркими перьями. Скорее всего, это и были вожди.

По сравнению с неприятелем остроухие аборигены-гадляндцы смотрелись красавцами. Это я заметил еще во время ночного сражения и сейчас, при свете дня, еще раз убедился в своей правоте.

Вышедший мне навстречу соперник производил неизгладимое впечатление. Треугольный лоб свургунца был увенчан стянутыми в пучок волосами. Прямо под ним в глубоких глазницах прятались абсолютно круглые глаза, плотно прижавшиеся к переносице, которая на другом конце образовывала большую синюю сливу. По краям мясистых губ торчали два загнутых к середине клыка, а плоский подбородок украшала кучерявая борода.

К фигуре, правда, претензий не было: мощные плечи, накачанные бицепсы, торс, как два моих… В общем, весь его внешний вид подавлял морально. А тут еще в войсках осаждающих поднялся безудержный хохот, когда они увидели, кто вошел в очерченный для поединка круг.

Офицер меня предупредил, что самым позорным поражением считается первым выйти за его границы. Соперник с минуту постоял за пределами «ринга», с недоумением разглядывая мою фигуру, словно не веря своим глазенкам. Потом он также перешагнул заветную черту, и с этого момента бой начался.

Не знаю, зачем ему понадобилось использовать магию, но первым, что с шуршанием полетело в мою сторону, оказались огненные шары. Они благополучно добрались до цели, остановились, будто здороваясь, и дернули обратно. Причем не по прямой, а как теннисные мячики: весело прыгая по земле. Пришлось сопернику снова применять колдовство, теперь уже для того, чтобы уничтожить предыдущее. И это оказалось более трудным занятием. Пара шариков все-таки добралась до своего создателя, обозначив двумя ожогами правую голень.

Хохот в стане врага прекратился. С морды клыкастого бойца тоже исчезла снисходительная улыбка. Он отцепил от пояса широкий кривой меч и продемонстрировал виртуозное владение оружием, выделывая умопомрачительные финты.

Тут, наверное, было так принято. Боец закончил выпендриваться и предоставил мне сделать то же самое. Раз просят – пожалуйста. Я поставил дубину на землю, сделал два шага вперед, вытащил из-за пояса второе оружие и подождал, пока на кистене распутаются цепи. В качестве показательного выступления я решил немного покрутить тяжелыми набалдашниками – приблизительно так, как это делают специалисты по восточным единоборствам с нунчаками.

• Предыдущая
• 58/71
• Следующая