Магистры пятого знака - Степанов Николай Викторович - Страница 28

• Предыдущая
• 28/79
• Следующая

— Гарсуд нарушил правила честного боя, — зашумели вокруг, и мой противник осознал, что независимо от результата схватку он проиграл. Оставалось лишь одно — уйти красиво.

Его отчаянный натиск стал последним. Я заметил в левой руке злодея какой-то пузырек с жидкостью и сделал опасный выпад: кто его знает, какие еще сюрпризы у врага за пазухой. Тело Гарсуда замерло на полушаге и рухнуло, как мешок.

— Да здравствует новый стайбергский вор! — раздалось вокруг.

Приехали! Значит, не врал Абыр.

Трухлявый пенек ему в печенку!

— Генри, в гостинице остались мои друзья. Может, ты их лучше сюда приведешь, раз уж я временно обосновался в этих хоромах? — Мы с пареньком находились в одной из комнат ставшего теперь моим особняка.

— Почему временно? Вам здесь не нравится?

— Не уважаю я дворцы, неуютно мне в них. А как гляну в «честные» глаза ваших князьков, сразу вспоминаю радушную физиономию Гарсуда и его теплый прием.

— Он нагло врал и притворялся! Вам надо было сразу его разоблачить! — Генри не мог не встать на защиту собственного ремесла. — Вор среди своих должен соблюдать кодекс чести!

Ребенок, влюбленный в профессию вора, — что может быть ужасней?

— Гарсуд специально говорил тихо. Если бы я рассказал о его угрозах всем, он бы обвинил меня во лжи.

— Я свидетель!

— Тогда бы нас обоих записали в заговорщики против всеми уважаемого стайбергского вора. Как думаешь, кому поверили бы: нам или ему?

Романтик воровской жизни возмутился:

— Разве так можно!?

Ну и солянка у него в голове! Я решил сменить тему.

— Как насчет похода в гостиницу? Кого туда отправить?

— Слуги Гарсуда смотались со страху перед новым хозяином. Я лучше сам сбегаю.

Стоило мальчишке покинуть кабинет, как в дверь просунулась голова одного из старших воров, опекавших меня сразу после победы над Гарсудом:

— Могу помочь в подборе новых слуг. Исключительно надежные люди.

«Интересно, на кого эти надежные люди будут работать в действительности?» — подумал я.

— Весьма признателен. Обязательно подумаю над этим предложением.

Лицо благодетеля расплылось в улыбке, и он решил пойти дальше, чтобы творить людям добро по полной программе:

— Мои слуги могут сегодня приготовить для вас вкусный ужин?

Хотелось ответить: «Только в том случае, если мы потом будем есть из одной тарелки», — но удержался:

— Спасибо, мне бы не хотелось никому доставлять лишние хлопоты. К тому же сегодня я так хорошо пообедал, что ужинать не буду.

На этом наша беседа закончилась. Доброжелатель сбросил мину участливого простачка и с выражением плохо скрываемой досады на лице скрылся за дверью, окончательно убедив меня в том, что лучше здесь ничего не есть и не пить.

Через полчаса из города вернулся перепуганный Генри.

— Вся городская стража на ногах. Ваших схватили, даже крогула поймали.

— Крогула?

— Ну да. Стражники привели арушега, а он в состоянии транса видит невидимое.

— Это еще что за тип?

— Болотный житель. За Черным озером есть камышовые топи, там обитают арушеги. Страшные такие, седые и худые, как палка. В город они приходят торговать лечебными настойками, мазями и пиявками. Яды тоже делают. По специальному заказу.

— Черт с ними, с арушегами! Где у вас арестованных держат?

— В тюрьме. Это рядом с храмом.

— А все из-за дурацкого перстня! Пойду верну. Принц, надеюсь, еще в городе?

— Вам жить надоело?

— Пока нет, а что?

— А то, что вам сразу снесут башку. Весь город увешан вашими портретами и объявлениями о вознаграждении за поимку.

«Ох уж этот карлик! Надо же так суметь всех подвести, даже самого себя».

— Ладно, к принцу не пойду, но в тюрьму все равно наведаюсь. Что это за обычаи такие: ты к ним в гости, а они тебя — за решетку. Генри, о моем крогуле в Приозерском районе кто-нибудь знает?

— Кроме меня — никто.

— Тогда и не говори никому. Пусть это будет нашим секретом.

— Ага! — Генри был доволен, что ему доверили тайну.

Я вспомнил, насколько эффективно ведунья Гарпина использовала невидимых чертей в тылу врага, и решил применить ее опыт. Оставался сущий пустяк — вытащить доставалу из тюрьмы.

Теперь нужно было придумать, как войти в каталажку, чтобы никто из тюремного начальства сразу не понял, кто к ним пожаловал в действительности. А то обрадуются раньше времени — сюрприз испортят. Пойти и сдаться под чужим именем? Не оригинально, могут попросту выгнать. Представиться разносчиком пиццы? Не поймут. И тут мне жутко захотелось самой обыкновенной пиццы. Чуть слюной не подавился. И зачем только вспомнил?

— Генри, а зачем принц сюда пожаловал? Разве Стайберг — большой город? — я спросил скорее из желания отвлечь свои мысли от дымящегося, пахнущего сыром и кетчупом блюда.

— Какая-то заморская шишка решила по пути в столицу поглядеть на храм Великого пути. Принц должен встретить этого А-бу-то-рон-га, — по слогам произнес Генри имя чужестранца, — и потом они вместе дернут в столицу.

— И часто вас посещают подобные гости?

— Не-а. Первый раз.

— Что же великого человека на самой границе не встретили?

— А зачем? Он там приземляться не собирается. Первая остановка здесь. Фарлан говорил, что и принц сюда бы не притопал, но он — единственный в Арудэнге, кто по-ихнему гуторит.

— Погоди, получается, заморский гость по небу пешком ходит?

— Почему пешком? У него летучая ладья есть. Эх, мне бы такую!

— Ладья, говоришь…

В голове начала прорисовываться схема проникновения в тюрьму.

— Как думаешь, сколько людей может поместиться в этой летающей посудине?

— Да я почем знаю? Может, пять, а может, и десять человек.

— Так, значит, свита Абуторонга не должна быть большой. Очень хорошо! Скажи мне еще: от тюрьмы до места, где остановился принц, далеко?

— Порядочно. Но если бегом, то четверти часа должно хватить.

— Понятно…

Через полчаса я, Генри и три бывших спарринг-партнера Гарсуда (которые прониклись ко мне уважением после нашей схватки и поэтому не покинули дом с прочими слугами) являли собой живописное зрелище. Со стороны мы смотрелись словно модели, сбежавшие с подиума на показе мод экстравагантного кутюрье. Насчет высокого стиля наших одеяний имелись большие сомнения, но зато я был твердо уверен: за местных нас не примут.

Когда наша колоритная процессия появилась перед городской тюрьмой, четверо стражников, стоявшие возле ворот, перегородили вход алебардами. По моему знаку Генри начал посыпать дорогу монетами, и мгновенно, как по мановению волшебной палочки, освободился проход, и широко распахнулись двери. Деньги — самый универсальный ключ ко всем замкам.

Один из охранников побежал на второй этаж и вскоре вернулся с начальником.

— С кем имею честь? — недоуменно спросил тот.

Похоже, мужика оторвали от послеобеденного сна: раскрасневшееся лицо выражало неприкрытое недовольство.

— Тириб? — спросил я и, не дав собеседнику больше раскрыть рта, понес такую абракадабру, что удивился сам себе. Заканчивалась вдохновенная речь именем Абуторонг и едва заметным поклоном.

— Я не Тириб, — начальник тюрьмы мгновенно проснулся. — Вы не туда попали. Минуточку.

Он подозвал одного из своих подчиненных и что-то шепнул тому на ухо. Стражник сразу удалился. Что ж, время пошло.

Мои тарабарские слова зазвучали с угрожающими оттенками, а рука потянулась к мечу. Я недвусмысленно давал понять, что недоволен поведением хозяина дома.

— Вы меня не поняли, — попытался объяснить растерявшийся служака, — Тириб сейчас придет.

Я сделал очередной «наезд», вытащив наполовину меч и злобно стрельнув глазами в сторону стражников. Следуя инстинкту, те направили оружие на нас. «Молодцы, ребята!» Стук моего каблука являлся условным сигналом, после которого три бойца оголили свои мечи. Начальник совсем побелел. Он встал между нами и своим отрядом и заорал на подчиненных:

• Предыдущая
• 28/79
• Следующая