Обжигающий север - Медведева Алена Викторовна - Страница 13

• Предыдущая
• 13/90
• Следующая

— С чего это я ей еще понесу что-то?! Сама не безногая. — Остановившись рядом, стархиня грозно зыркала в моем направлении глазами. — Что же он, кого поприличнее выбрать не смог?

— Это тебя, что ли? — Мой пожилой спутник хмыкнул. — Да ты сколько ему навязывалась — все без толку. А Витара устала с дороги, так что обеспечь ей теплый прием: она — моя гостья!

На последней фразе в голосе мужчины появилась неожиданная непреклонность, заставившая вздорную стархиню несколько сникнуть, но, когда я двинулась к лавке, возмутиться мне вслед успела:

— Да в ней нашей крови почти совсем не чувствуется! — Прозвучало это так, словно я совсем никчемная.

— Пусть и мало — зато какая! — веско возразил старх.

Значения словам Руенза я не придала, гораздо больше мое внимание привлекло поведение девушки. То, что я ей не понравилась, — ясно. Впрочем, не важно: жизнь научила меня быть эгоисткой и не стремиться очаровать всех встречных, но в данной конкретной ситуации мое собственное положение столь шаткое и непонятное, что приходится опасаться любого «вмешательства» со стороны. А тут очевидная конкурентка! И неизвестно, что связывает ее с моим вроде как мужем. Его мотивы, побудившие взять меня в жены, учитывая ситуацию, тоже непонятны. Так что с этой стархиней надо быть настороже.

Чувствуя, что излишне одета для теплого подземного помещения, начала снимать свой меховой костюм: шапку, меховые гольфы и свитер старха. Оставшись в вязаных носках, штанах и его теплой и длинной рубашке, оглянулась в поисках мешка, который Рид передал другу: в нем лежали мои ботинки. Оказалось, что мешок стоит в противоположном конце зала, у стены. Быстро пройдя туда, заглянула внутрь и вытащила свою обувь, а заодно, основательно порывшись, и расческу: волосы под шапкой спутались.

Вернулась к столу, возле которого на лавке лежала моя одежда, одновременно с подошедшей стархиней. Та, все так же недовольно поглядывая на меня, поставила на стол миску с какой-то едой и кружку с питьем.

— Похлебка! — сухо бросила она, развернулась и исчезла за одной из дверей в противоположной стене зала.

Но почти синхронно из-за другой появился Руенз и неторопливо подошел ко мне. Я обрадовалась возможности подкрепиться, прийти в себя, а также хотелось расспросить пожилого старха. Пока с удовольствием ела очень вкусную и наваристую похлебку, он, недолго понаблюдав за мной, неожиданно громко крикнул:

— Кривона!

Дверь, за которой исчезла стархиня, почти сразу распахнулась.

— Почему без мяса похлебка?

Дверь резко захлопнулась. А я, не ожидавшая такого поворота событий, озадаченно замерла.

— Похлебка очень вкусная, бульон наваристый, тут и мяса не надо, — все же нашла я в себе силы ответить.

— Не в мясе дело — это показатель отношения. И мясо на Иволоне есть необходимо, — назидательно, продолжая хмуро поглядывать на захлопнувшуюся дверь, сообщил старх.

В этот момент дверь снова распахнулась, явив нашим взглядам стархиню с деревянной дощечкой в руках. Девушка молча положила мне огромный кусок мяса, от которого уже было отрезано несколько аппетитных ломтиков, и с нескрываемым недовольством удалилась.

— Вздорная, — поморщился старх.

— Это ваша дочь? — осторожно, стремясь сгладить момент, уточнила я.

— Кривона? — Старх явно удивился. — Да ты принюхайся! Какая же дочь? Просто работает тут. На Иволон пока мало свободных женщин привозят, поэтому трудно найти работницу.

— Свободных? — Я насторожилась.

— Незамужних, — пояснил Руенз и тут же спросил: — Ты не среди стархов выросла? Те, что замужем, не идут в услужение: муж должен обеспечивать.

Отрицательно покачав головой, снова принялась за еду. Рид же сказал — не болтать, а говорить о том, где выросла и как с ним встретилась, мне и самой совсем не хотелось. Взгляд, притянутый вкусным ароматом, непроизвольно остановился на мясе.

— А мясо тут откуда? — Вспомнив планету, плохо представляла вероятность существования на ней животных.

— Привозное, — обыденно пояснил старх. — Тут все привозное, кроме гелия. Раз в полгода завозят все запасы.

— И шкуры? — припомнила я меховые костюмы. Но раз мяса местного нет, то и шкур быть не должно…

— Те, из которых верхние костюмы делают?

Я утвердительно кивнула.

— Это с другой нашей планеты — Тильзана, там специальных животных разводят, у них густой и теплый мех. На Тильзане тоже суровый климат. Эти шкуры всякий отправляющийся на Иволон старх с собой берет. Мы искусственные технологии сбережения тепла не используем (зачем напрасно что-то выдумывать?), обходимся возможностями собственного тела. Но тебе бы термоскафандр не помешал… пока.

— А зачем тогда тут жить? — На языке вертелось «обживаться и дома строить», но вслух сказать опять же побоялась.

— Постоянно — имеешь в виду? — уловил мысль мужчина. — Так мы же стархи. Своей изначальной планеты нет, поэтому и остается обживать те, что свободны. А это Только подобные Иволону варианты. Нашу расу не зря называют космическими колонистами. Но тяжело это, цены на все, что сюда завозят, колоссально завышены, даже бесценный гелий-3 становится на этом фоне дешевым.

В голове вертелся вопрос о том, почему нет своей изначальной планеты, как такое может быть. Но спросить об этом я не решилась, побоявшись обидеть или задеть за живое.

— А вы его тоже добываете? — Снова оглянувшись, подумала, что совершенно не представляю, как должен выглядеть процесс добычи.

— Я? — Старх снова удивился. — Нет. Стар я для такой работы. Вот, владею убежищем. На жизнь хватает, а копить не для кого: один всю жизнь прожил и детей не нажил.

— А убежище для кого? — Осторожно взяв кусочек мяса, решила не лезть в душу к старику.

— Для всех. Кто пожелает, может тут остановиться. Это нейтральная территория: помощь тут получит каждый, а попытка агрессии будет пресечена своими же. Ибо убежище — это залог выживания на Иволоне. Оно тут пока единственное. А чрезвычайная ситуация на этой планете может случиться с каждым.

— А отапливается все тут как? — Непонятного оставалось еще много.

— Гелий конечно же! И наша типичная энергетическая основа. И синтезатор атмосферы они же поддерживают.

— А… сейчас в убежище никого нет? Или на планете всего несколько стархов? — Ведь не померещились же мне те шестеро, что помогали с разгрузкой.

— Все на работе, к вечеру соберутся. И кто смог, уже сам обустроился — не вечно же жить в убежище? Надо возмещать еду и теплый ночлег. Но тут безопаснее всего.

Перспектива оказаться среди множества незнакомых стархов заставила непроизвольно сглотнуть. Сразу вспомнился муж, вырвавший горло напавшему на меня мужчине.

— Не бойся, Рид к ночи вернется. А ты замужем, и никто не тронет — не принято это у нас, — быстро успокоил Руенз.

— А что за опасность тут, раз в убежище всего безопаснее? — припомнила я отмеченный мною факт. — Мороз на поверхности?

— Мороз не так страшен, ведь мы умеем повышать температуру собственного тела. Но и старх на поверхности без еды и укрытия долго не выживет. А вот желающие разжиться топливом на халяву… — Старх многозначительно умолк, выдержав паузу. — Так что никто в своей шахте от нападения не застрахован. Убежище — как раз то место, где можно укрыться при любых обстоятельствах: и лишившимся собственной крыши, и впервые прибывшим на планету.

— Пираты? — понимающе кивнула я. Знала не понаслышке, что если был способ раздобыть топливо, да еще такое, бесплатно, то никакие жертвы их не останавливали.

— Да, и не только они, — нахмурился старх, но тут же поправился: — Но Рид лучше других защитит. Ты молодец, что его выбрала. И даром, что некрасивый, зато предусмотрительный. Тут это важнее.

Мысленно порадовавшись, что высокий и плотный ворот нательной майки скрывает ошейник, я промолчала. Похлебку я уже доела и чувствовала себя на страшно холодном Иволоне вполне жизнеспособно.

— А гелий-3 где добывают?

• Предыдущая
• 13/90
• Следующая