Пули над сельвой - Степанычев Виктор - Страница 40

• Предыдущая
• 40/72
• Следующая

Неожиданно для Вадима, последние две фразы сеньор Санчес Франсиско де ла Котес произнес на русском языке, причем довольно чисто.

– Я постараюсь, – единственное, что смог сказать в ответ Веклемишев.

– Держитесь! – рявкнул в мембрану де ла Котес. – Я сейчас это болото растревожу, всех подниму на ноги!

В трубке раздались короткие гудки.

– Ну что? – с надеждой спросила у Вадима София. – Отец поможет нам?

– Сказал, чтобы мы держались, – не вдаваясь в подробности, сообщил спутнице Веклемишев.

Он сомневался, что грозные слова де ла Котеса про премьер-министра, про то, что он всех поднимет и грозные командос на вертолетах бросятся на выручку его любимой дочурки, имеют под собой реальную почву. По мнению Вадима, это были лишь эмоции взволнованного отца.

– Что будем делать? – тревожно взглянула на него София.

– Ждать поезда, – пожал плечами Веклемишев. – Даже если террористы узнали, в какую сторону мы рванули, вряд ли они будут искать нас на вокзале в Пренсо-Балу. Они определят, что мы уехали на машине этого доморощенного стяжателя ван дер Холста, и максимум, что смогут предпринять, так это организовать погоню по трассе. По моим расчетам, как минимум час-полтора в запасе у нас есть. Вот и пускай ребята гонятся за нами по шоссе, а мы в это время на поезде чух-чух…

На втором «чухе» Вадим настороженно замолчал. Его заявление сеньору де ла Котесу о том, что в Пренсо-Балу явный дефицит автомобилей, не оправдалось в полной мере. К почте откуда-то сбоку подкатил потертый микроавтобус с надписью «Police» на борту. У Веклемишева была малая надежда, что выскочившие из машины полицейские с оружием направятся в соседнюю дверь с соответствующей табличкой, однако они устремились именно к почте.

Первым ворвался рослый полицейский, которого Вадим и София засекли перед тем, как войти в почтовое помещение. Точнее, он их засек и теперь, можно не сомневаться, привел сюда своих коллег. Похоже, этот парень был здесь главный, потому что имел на погонах какие-то нашивки.

– Всем стоять! Не двигаться! Руки за голову! – проорал полицейский, размахивая пистолетом, хотя его можно было просто направить на подозреваемых. Наверное, страж порядка считал, что так они больше испугаются.

Двое его товарищей, заскочивших на почту, действовали более профессионально. Они разбежались в стороны и взяли Вадима с Софией на прицел. Вот только один слишком киношно присел на колено, держа при этом пистолет на уровне глаз.

– Стоим! – печально констатировал Веклемишев. – И даже не двигаемся!

Он не собирался оказывать сопротивление. Одно дело уложить «отдыхать» хулиганствующих потомков голландских пионеров, совершенно другое – оказывать сопротивление представителям сил правопорядка. У Вадима теплилась надежда решить с ними все миром.

– Молчать! – закричал старший полицейский.

– Молчим, – покорно промолвил Веклемишев заводя руки за голову.

Один полицейский, тот, что приседал на колено, подскочил к Вадиму, вытянул из тренчика на поясе наручники и ловко захлопнул один захват на его левом запястье. Затем страж порядка сделал попытку завести руки за спину, чтобы там застегнуть стальные браслеты, но Веклемишев не дал ему этого совершить. Он крепко охватил ладонями затылок и потуги полицейского успехом не увенчались, несмотря на то, что он усиленно кряхтел и грозно покрикивал на задержанного. Все закончилось тем, что полицейский, которому надоела эта безуспешная борьба, надел наручники Вадиму в положении «руки за голову».

Софию заковывать не стали, видимо, посчитав, что женщина не сможет оказать серьезное сопротивление троим вооруженным мужчинам. Второй полицейский просто оттеснил ее к скамейке в углу помещения почты.

Сурово оглядев Вадима и Софию, старший полицейский перестал размахивать пистолетом и засунул его в кобуру. Подчиненные делать этого не стали. Тот, что надевал браслеты на Веклемишева, стоял в шаге, уперев дуло «браунинга» задержанному в бок на уровне сердца. Вадим покосился на пистолет и остался доволен его состоянием. Стороживший же Софию просто скрестил руки на груди, задрав ствол в потолок и грозно поглядывал на нее.

– Ты арестован! – выкрикнул полицейский с нашивками, более чем сурово глядя на Вадима, и тут же мягко снизил голос и отвесил вежливый поклон Софии: – Сеньора! Вы задержаны до выяснения обстоятельств!

– На каком основании? – подал голос Веклемишев. – Мы с сеньорой де ла Котес иностранные подданные.

Он прекрасно понимал, что означают термины «арестован» и «задержан», и хотел разобраться в ситуации.

– Я об этом догадываюсь! – загадочно сузил глаза старший полицейский. – Более того, могу сказать, что вы прилетели на «Боинге», который произвел вынужденную посадку на старом аэродроме неподалеку от Матувельо.

– Тогда к чему этот захват, бряцанье оружием, каторжные цепи? – Веклемишев тряхнул на затылке руками, закованными в наручники.

– Потому что они бараны! – подала голос из-за своего угла София.

– Сеньора, я понимаю, что вы перенесли стресс, оказавшись в руках этого негодяя и убийцы, но оскорблять официальных лиц при исполнении служебных обязанностей… – попенял Софии обиженный полицейский.

– Бараны и есть, – еще раз подтвердила женщина. – Я не у него – у вас, дуболомов, оказалась в руках. Никакой он не убийца, а вполне добропорядочный человек. Вас просто ввели в заблуждение, и вы до сих пор этого понять не можете.

– Сеньора, – снисходительно обратился к ней полицейский с нашивками, – мне знакомо такое понятие, как стокгольмский синдром. Вы на каком-то этапе прониклись чувством симпатии к преступнику, похитившему вас. Пройдет время, вы успокоитесь и совсем по-иному посмотрите на то, что произошло. И еще поблагодарите нас за самоотверженность, за то, что мы вызволили вас из лап серийного убийцы.

– Езус Мария, какие же они кретины! – беспомощно выдохнула женщина. – Вразуми их, заступница!

– Сеньор капитан! – обратился Веклемишев к полицейскому. – Прошу, позвоните своему начальству в управление штата, а лучше в столицу и сообщите, что вами задержаны сеньора София Санчес де ла Котес и Вадим Веклемишев, русский подданный. Я уверен, что вы несколько ошибаетесь в оценках наших личностей. Особенно моей.

– Я лейтенант, а не капитан, – гордо уточнил полицейский. – Но, думаю, капитанское звание уже не за горами. Так вы предлагаете, сеньор русский убийца, чтобы я позвонил в свое управление или в столицу? Может, мне связаться напрямую с министром внутренних дел? А может, лучше – со святым Петром?

Лейтенант самодовольно рассмеялся, и его радостно поддержали подчиненные.

– Я обязательно позвоню, причем немедленно, – неожиданно сбросив с лица веселость, сказал полицейский и повернулся к застывшему столбом почтмейстеру, который не двигался с того момента, как полицейские ворвались в помещение почты.

– Хуан, соедини меня с… – буркнул лейтенант через стойку длинноусому.

С кем именно он потребовал соединить его, Веклемишев толком не расслышал. Ему показалось что было поизнесено слово «начальник». Неужели этот надутый индюк все-таки внял его уговорам и звонит в столицу штата.

– Полицейский участок города Матувельо, сеньор начальник полиции, – через минуту почтительно доложил почтмейстер и передал лейтенанту через стойку телефонную трубку. – Сеньор Фунес, начальник тамошней полиции на проводе.

– Ничего им не сообщайте о нас! – крикнул Веклемишев в спину лейтенанту. – Там террористы! Прошу вас!

Его возглас остался без внимания.

– Птички в клетке, Иренео, – громко доложил лейтенант в трубку. – Я арестовал преступника с «Боинга». Заложница жива и здорова. Высылай машину. С премии, так и быть, я выставлю тебе угощение, брат.

– Идиот! – выкрикнул Веклемишев. – Какой же вы идиот! Вместе с братом и подчиненными. Ну извини, начальник, ты сам этого захотел!..

Он бросил быстрый взгляд на Софию и по ее решительному лицу понял, что она готова к любому раскладу. Неплохая напарница для Тарзана выкристаллизовывалась из доченьки парагвайского олигарха.

• Предыдущая
• 40/72
• Следующая