Пули над сельвой - Степанычев Виктор - Страница 58

• Предыдущая
• 58/72
• Следующая

Сомневаться и раздумывать, что делать дальше, было глупо, поэтому Вадим вернулся к машине за сумкой. Он уже взялся за ручку задней дверки, как его сознание выдало простую, но продвинутую мысль. Зачем шагать пешим ходом в дали дальние, неизведанные, когда их можно достигнуть с меньшими затратами сил, используя для этого авто? Тем паче что он заказывал такси до аэропорта и его заказ выполнен не был.

Ключ в замке зажигания отсутствовал, но эта проблема легко решалась. Оторванные от клемм замка провода путем подбора пар через две минуты выдали отменный результат: мотор такси заработал и можно было отправляться в путь. Вадим выехал из ангара, вырулил в проем в заборе и не спеша покатил по разбитой дороге между унылыми строениями производственно-гаражного типа – в основной массе обшарпанными, кое-где явно заброшенными. Ни единой живой души за семь минут езды, пока такси выбиралось из запутанного лабиринта заборов и зданий, Вадим не встретил. Впечатление было такое, что он ехал по выжженной инопланетянами зоне братьев Стругацких. Только когда впереди замаячила асфальтовая дорога, Веклемишев вспомнил, что сегодня воскресенье, нерабочий день, и такое безлюдье вполне естественно.

Куда ему направляться, ни малейших сомнений не возникало: в аэропорт, причем как можно скорее. И спешил он не из-за того, что хотел успеть на свой рейс – его самолет уже давно находился в воздухе, а потому что у Вадима было искреннее желание в кратчайшие сроки покинуть страну, где много диких обезьян, а также людей, находящихся в состоянии перманентной охоты на Веклемишева Вадима Александровича, русского, пола мужского, полковника службы безопасности. Деньги, чтобы купить билет на ближайший рейс до Асунсьона, у него имелись. Он мечтал, как доберется до аэровокзала, купит билет и забьется в самый дальний и темный уголок, чтобы никто его не нашел до самой посадки в самолет. А потом Вадим устроится в уютном кресле и полетит в Парагвай, в край обетованный, в райские кущи, где поют соловьи и танцуют гурии…

Насчет гурий он все-таки перегнул. За это дело Надежда могла ему и прическу попортить. Следовательно, данный пункт из будущей счастливой жизни придется вычеркнуть.

Первый попавшийся прохожий указал ему направление движения в аэропорт. Вадим рассмотрел в зеркало заднего вида, как пожилой бразилец с донельзя морщинистым лицом долго смотрел вслед машине. Наверное, удивлялся, что шофер такси не знает дороги. Очень скоро вдоль шоссе, по которому ехал Веклемишев, пошли жилые многоэтажные дома. Указатель на перекрестке подтвердил, что он едет правильно и вожделенный аэропорт располагается в восемнадцати километрах, что в переводе на время может составить максимум минут двадцать пять движения на автомобиле.

Вадим остановился на очередном светофоре на красный свет и неожиданно ощутил на себе внимательный взгляд. На противоположной стороне улицы стояло желтое такси – близнец машины, на которой ехал Веклемишев. Он безразлично скользнул по таксисту глазами и перевел их на светофор. Загоревшийся желтый, а затем и зеленый свет предложили Вадиму двигаться дальше. Он не проехал и половины квартала, как обнаружил в зеркале, что стоявшее на перекрестке такси развернулось и следует за ним.

Этот маневр насторожил Веклемишева, однако преследователь, если он действительно преследовал его, не предпринимал никаких активных действий. Такси просто ехало метрах в ста пятидесяти сзади. Это не успокаивало Вадима. К тому же он рассмотрел, что шофер держит правую руку около уха. Не требовалось быть излишне догадливым, чтобы понять, что таксист разговаривает по телефону.

Через пару кварталов обнаружилось, что за автомобилем Вадима следуют уже две желтые машины, а еще через квартал к ним присоединились еще три такси. Было ясно, что весь этот караван собрался по его душу, и он примерно понимал, чем это обусловлено, хотя и не до конца. Скоро число преследующих Вадима такси достигло десятка, и это не было пределом. Шоссе, по которому он следовал, с каждой минутой становилось все желтее и желтее. Такси догоняли и увеличивали пелатон, выныривали с боковых улиц, двигались по встречной…

Неожиданно, словно по команде, что вероятнее всего и было на самом деле, на перекресток, к которому подъезжал Вадим, с двух сторон выехали несколько такси, перекрывая движение. Одновременно с этим машины, следующие сзади, резко увеличили скорость, обходя автомобиль Веклемишева и прижимая его к высокому бордюру. В замешательстве он не стал ничего предпринимать, да, собственно, и сделать ничего не мог против такой армады на колесах. Не менее тридцати такси взяли машину Вадима в кольцо и заставили остановиться.

Из ближайших автомобилей выскочили водители и кинулись к машине, в которой сидел Веклемишев. При виде решительных лиц бразильских шоферюг, а также монтировок в трудовых руках, Вадиму в голову пришли слова Остапа Бендера, сказанные им Воробьянинову, когда их догоняли васюковские любители шахматной игры. Он так же, как и Великий комбинатор, не мог поручиться за целостность своего пенсне, хотя такового и не существовало в природе. Веклемишев зачарованно смотрел на стекающуюся к его машине разъяренную толпу, не зная, что делать. На всякий случай Вадим заблокировал двери, хотя и предполагал, что при обострении ситуации, а все шло именно к такому развитию событий, это вряд ли ему могло помочь.

Водители окружили машину со всех сторон. Свирепые смуглые лица, разверстые орущие рты, монтировки и разводные ключи в опасной близости от стекол напрягли Вадима. Он понимал, что это беснование долго продолжаться не будет и в ближайшие минуты его начнут выковыривать из такси, как шпротину из консервной банки. Надо было что-то предпринимать.

Веклемишев на пару сантиметров опустил стекло и тотчас в образовавшуюся щель в большом количестве полезли пальцы восставших таксистов. У Вадима сложилось впечатление, что все они объединены единой целью сомкнуться на его шее. Шум усилился, но одновременно стали слышны отдельные слова рассерженных водителей. Поминали некоего невинно убиенного Рамона и проклятых налетчиков-каинов, которым место в аду. Нетрудно было догадаться, что к последним окружившие машину таксисты относили его самого.

Неожиданная догадка пришла в голову Вадима. Он опустил глаза на водительскую карточку, прикрепленную к передней панели, и прочитал имя таксиста. Его звали Рамоном. Присмотревшись к фотографии, Веклемишев обнаружил, что это вовсе не шофер-мулат, который подал машину к проходной части командос. Но кто же из пассажиров такси скрупулезно сравнивает личность водителя с его изображением на водительской карточке. Везет и везет…

Теперь стало понятно, почему таксисты устроили облаву на бедного российского командированного и что им от него нужно. Парни Дона, чтобы завладеть машиной, грохнули водителя, и теперь его коллеги пылают желанием отомстить за смерть товарища. И, соответственно, убийцей этого самого Рамона считают человека, сидящего за рулем его такси.

Вадима едва не прошиб холодный пот. До него наконец дошло, что дело пахнет судом Линча. Веклемишеву, похоже, стоило проявить заботу не о целостности пенсне, а о том, как спасти свою жизнь. И пока он не видел разумного решения.

Гневные водители, тесным кольцом окружившие машину, стали ее раскачивать. Кто-то ударил монтировкой по лобовому стеклу, и густое переплетение трещин покрыло его словно рыбацкой сетью, перекрывая обзор. Еще удар… Триплексное стекло прогнулось внутрь салона, и было очевидно, что очередного натиска ему уже не выдержать. Через считаные секунды таксисты достанут мнимого обидчика…

Веклемишев лихорадочно просчитывал, как избежать самосуда разъяренных шоферюг. Принимать смерть, аки святой мученик, за чужой беспредел было обидно. Вадим не раз ходил по краю пропасти, однако то был сознательный выбор. А здесь его подставили, как пацана, возможно – случайно, но результат от этого не менялся.

Ощущение бессилия, совсем непривычное для него, подняло в Веклемишеве волну гнева. Он оглядел искаженные ненавистью лица таксистов, терзающих машину. Объяснять им, что он не убивал их товарища, было бессмысленно.

• Предыдущая
• 58/72
• Следующая