Терминатор из глубинки - Степанычев Виктор - Страница 57

• Предыдущая
• 57/78
• Следующая

– Постараемся, – скупо ответил за всех Вадим. – Оружием ты нас, думаю, обеспечивать не собираешься. Зажлобишься?

– Нет, орлы, пулемета я вам не дам, – подражая Верещагину из «Белого солнца пустыни», подтвердил Слава. – И дело не в моем жлобстве, а как-то неприлично стражу закона снабжать вас левыми стволами. Правые – они же под роспись. И найти их, соответственно, потом нетрудно. А мне это совсем ни к чему. Поэтому думайте насчет стволов, сами решайте, а я уж прикрою на данный факт глаза, ну и, естественно, подстрахую, чем смогу. Большего не обещаю.

– И на том спасибо, – скромно поблагодарил его Вадим. – Когда выдвигаемся к базе?

– Доклад пройдет от наблюдателя и сразу тронемся. И еще... Чтобы не было недомолвок, – Слава как-то странно, с хитрым прищуром, посмотрел на Вадима. – Вопрос дурной задать можно, для полной ясности?

– Спрашивай. Постараюсь ответить, – сказал Вадим.

– В субботу Камил в своем доме принимал гостя. И что-то мне подсказывает, что этим посетителем был именно ты.

Вадим на секунду опешил от неожиданности, но быстро пришел в себя.

– И я попал под колпак папаши Мюллера, – улыбнулся он и похвалил Славу: – Неплохо налажена у тебя работа агентуры. Не волнуйся, это была случайная встреча старых школьных друзей, не видевшихся восемнадцать лет. И закончившаяся весьма неприятно – по крайней мере для меня. Я в юности знал неплохого парня Лешку Свиридова, а сегодня, увы, столкнулся с отморозком Камилом. Не сходится с Розенбаумом – время не лучший терапевт...

Игорь Павлович, бывший в курсе этого знакомства, встретился глазами со Славой и, подтверждая сказанное, кивнул головой.

– Так, значит, ты местный, наш всеволжский? – спросил Слава у Вадима и, получив утвердительный ответ, задумался. – Это плохо! Если тебя знает Камил, запросто смогут срисовать и другие. Ну да ладно, что-нибудь придумаем...

Особой оригинальностью Славино «что-нибудь придумаем» не отличалось. Он вручил гостям уже примелькавшиеся и ставшие обыденностью в российской действительности раскатывающиеся шапочки-маски с хэллоуинскими прорезями для глаз и рта. Единственной радующей особенностью данного убора была его облегченная версия, приемлемая для жаркого всеволжского лета. «Полупустынный вариант», – определил Самсон, примеряя шапочку на себя. Стянув с головы, он смял маску в комок, швырнул на сиденье и уныло проворчал под нос:

– И все равно жарко. Прямо издевательство какое-то!

– Не расстраивайся, тебе она, вероятно, и не понадобится, – успокоил его Вадим. Но это было чуть позже, непосредственно перед посещением ими тугушевской базы. В кафе они просидели еще минут двадцать пять, тягостно ожидая доклада высланного на объект наблюдателя.

Толкового тот сообщил мало: зафиксировал на территории пару разомлевших от зноя охранников, озабоченно проследовавшего через двор Тугушева, да разглядел двух вальяжных субъектов, неспешно употреблявших пиво под навесом, раскинутым у кромки воды. Девочки на базе он не обнаружил. И данный факт более всего настораживал и портил всем настроение.

Было бы катастрофой очередной раз вытянуть из колоды пустую карту. Это означало, что операция разваливается самым бездарным образом. Счет действительно шел уже на часы, если не на минуты. Вадим на пути к объекту связался по мобильнику майора с Мао, и тот сообщил, что Надежда с Артюхиным, исполняющим роль ее знакомого, хранившего дискету, в тринадцать десять сели на электричку и сейчас движутся к Москве. Далее график был очевиден: в четырнадцать пятьдесят они прибудут на Ярославский вокзал, не более сорока минут уйдет на дорогу к месту мнимой «захоронки» – квартире ее друзей.

Пусть там они пробудут, убивая время, минут пятнадцать-двадцать. Выходит, не позже чем к шестнадцати часам Надежда должна иметь на руках обменный товар – злосчастную дискету, а точнее – ее муляж. И к этому моменту девочка должна быть в их руках. Слежка за Надеждой установлена, следовательно, доклад о ее действиях пройдет, едва она выйдет из дома друзей. И тогда в любой момент надо ожидать контакта с шантажистами. Можно, конечно, как и планировали, еще немного потянуть время, но вряд ли это даст большой выигрыш.

Вариант с кодом для вскрытия дискеты оставался в запасе, но здесь все могло обернуться и неприятной стороной. Опытные ребята-"гэрэушники", надо отдать им должное, имеют достаточно извилин, чтобы вычислить, что им морочат голову. И уж тогда последствия будут непредсказуемы. Никто не ведает, какие инструкции на такой случай получили Привалов, Стригун, а тем более отморозок Верблюд-Камил-Свиридов.

Прогнав все это в голове, Вадим внезапно ощутил прилив ярости. Он напрягся, пытаясь отмести ненужные эмоции и возвратить необходимое сейчас хладнокровие, без которого нельзя было работать. Это было азбукой профессионала, но, увы, давалось с великим трудом. Никогда раньше он не включался в дело, имея за спиной что-то личное. И, как оказалось, это тяжкое и болезненное, почти неподъемное испытание воли:

Вадим прикрыл глаза и стал грубо рвать нити, связывающие его с происходящим, кромсая действительность, вталкивая ее в строчки и столбцы строгой матрицы, деля всех и вся по принципу «свой – чужой». И в этой схеме не было места ему – Вадиму Беклемишеву, Надежде, ее похищенной дочери, Леше Верблюду, «Армаде» и остальным участникам и свидетелям. Имелись только объекты защиты, объекты противодействия и инструмент для решения – он и его товарищи. А всю эту пирамиду венчала конечная цель, которой надо достигнуть любой ценой. И у Викинга не было сомнений, что она будет достигнута.

Приходя в себя, Вадим глубоко вздохнул и открыл глаза.

Ничего не изменилось. Они по-прежнему ехали в машине, выбираясь на окраину Всеволжска к объекту номер восемь.

В окна врывался палящий июльский зной; встречные автомобили впрыскивали в салон зловонные порции выхлопных газов; магнитола голосом Митяева негромко стонала о том, как спится утром зимним, как на ветру фонарь скулит... Но все эти раздражители всевозможных рецепторов были наглухо отгорожены от сознания прозрачной непробиваемой стеной и сейчас составляли лишь бесполезный фон, не мешающий Викингу вершить свое дело.

Последнее совещание состоялось за два квартала от базы.

Мао в последнем телефонном разговоре сообщил данные спутниковой засечки – уже не столь важные, а только окончательно подтверждающие информацию, выданную Славой. Тугушев выходил в эфир по своим делам, не связанным с их акцией. Радиоразведка по предварительным данным определила с точностью до десяти метров район действия его мобильника, совпадающий с расположением базы.

Синяя «девятка», в которой ехал Слава, подобрана у ворот судоремонтного завода сидевшего на тумбе молодого парня в шортах, расписной рубахе, красной панаме и с бутылкой минералки в руках. Тот праздно-брезгливо глазел из-под солнцезащитных очков по сторонам, периодически прикладываясь к пластиковому горлышку. При появлении «девятки» парень, потянувшись, поднялся с тумбы и лениво шагнул к бордюру, показывая всем видом, что ему жарко и очень скучно. Машина резво взяла с места, но через пятьдесят метров свернула в проулок между частными домами и остановилась рядом с водозаборной колонкой. Водитель вышел и начал наполнять водой пластмассовую канистрочку. «Волга» остановилась за «девяткой», и Вадим быстро перебрался туда, бросив Самсону и Доктору, чтобы они готовились к работе. Толя нахмурил лоб, коротко кивнул и полез в спортивную сумку, которую они привезли с собой.

Вадим сел на заднее сиденье рядом с подобранным на дороге парнем. Сейчас тот уже не выглядел разомлевшим от жары мажором и с интересом смотрел на соседа. Слава, сидевший впереди, лаконично бросил ему: «Докладывай!» – и продолжил чертить на листе бумаги уже начатую схему.

Вадим обратился к оперативнику:

– Повтори подробно, что ты видел на базе. Меня интересуют самые мелкие детали и подробности.

• Предыдущая
• 57/78
• Следующая