Быть драконом - Стерхов Андрей - Страница 111

• Предыдущая
• 111/117
• Следующая

– Спасибо.

– Не за что. Рад был помочь.

Мы помолчали.

– Теперь ты, наверное, будешь совсем меня избегать? – первой нарушив тишину, спросила Альбина.

– Почему? – не понял я.

– Теперь ты знаешь, какая я на самом деле. Поэтому.

Я рассмеялся:

– Увидела бы ты, подруга, какой на самом деле я, глупостей не говорила бы.

– Значит…

– Значит.

Она облегченно вздохнула и отключилась.

Я не стал убирать телефон, позвонил Ольге. Но дозвониться не вышло, мое желание ткнулось в колючую проволоку зоны доступа.

Все еще пьет живую воду, вглядывается в дымку гольцов и фотографирует мустангов, решил я.

Только спрятал телефон, Ашгарр вновь взялся за свое – продолжил соблазнять примером легкой наживы. Потом еще одним. И еще. Выходило так, что скоро деньги будем грести лопатой.

Слушал я его, слушал, слушал-слушал, а потом взял и обломил весь кайф:

– Скажи-ка мне, поэт-песенник, финансист-трезвенник, ты вчера отыгрался?

Он замолчал на полуслове и смущенно замотал головой.

– И сколько мы теперь Архипычу должны? – поинтересовался я.

– Помимо тех полутора штук, еще четыреста с копейками, – спрятавшись за ноутбук, ответил он.

– А точнее?

– Четыреста восемьдесят.

– Хороши копейки, – усмехнулся я, после чего приказал: – Ладно, сиди дома, изображай из себя будущего Сороса, жди, когда вернусь.

Ашгарр выглянул из-за монитора:

– А ты куда?

– Смотаюсь к Михею, потом к Архипычу. Верну хотя бы твой долг.

– Горит, что ли?

– Горит. Вдруг сегодня отлетаемся. Будут потом говорить, что драконы долги не возвращают.

– Архипыч не скажет, – возразил Ашгарр.

Я рубанул:

– Все равно.

И пошел собираться.

А потом аж до пяти часов вечера как заведенный мотался по городу, решая насущные и не терпящие отлагательства вопросы.

Сначала, разумеется, пересел с чужого «мерина» на свой болид. Дождался, когда ребята Большого Босса заберут тачку, и повез Михею Процентщику отбитую с боями Чашу Долголетия. Ростовщик, тронутый до слез успешным завершением дела, полез на радостях целоваться, но поцелуями не отделался и, скрепя сердце, все же зарядил принесенный мною боевой браслет до оговоренной величины.

От Михея я поехал в штаб-квартиру Молотобойцев и отдал только что заряженный браслет Архипычу. Вернув долг Ашгарра, потащился в офис и еще раз тщательно его обыскал. И вновь ничего чужого не нашел. Сильно на это дело заморачиваться не стал, рванул к знакомому адвокату и, на всякий случай, отписал весь бизнес своей незаменимой, доблестной и терпеливой помощнице.

После адвоката нанес краткосрочный визит самой Лере. Торжественно объявил, что отныне бояться ей нечего, вручил пачку денег толщиной в два пальца и вдобавок выдал годовую порцию комплиментов. И уже «лапушкой», а также «лучшим в мире начальником» поехал домой.

Во дворе разыскал дворника дядю Мишу, поговорил с ним минут десять о погодах, в сто первый раз выслушал историю про то, как явилась ему однажды в камеру ШИЗО Дева Мария, и, наконец, справился, не сможет ли он выполнить по дружбе одно мое маленькое поручение.

– Запросто, – согласился дядя Миша. – В чем твоя проблема, Егор Владимирович?

Я начал издалека:

– Понимаешь, Михаил Кузьмич, нас с братанами на ночную рыбалку пригласили, а я завтра в обед с одним человечком должен встретиться. Боюсь не успеть. Ты вот что. – Я протянул ему блокнотный лист с цифрами. – Если завтра в полдень не объявлюсь, позвони по этому телефону. Хорошо?

– Позвоню, конечно, чего ж не позвонить.

– Вот и ладушки.

– А что сказать-то?

– Скажи, что Егор уехал по срочному делу и прийти не сможет.

– И больше ничего?

– И больше ничего.

Колун бодро взял под козырек, сложил листок вчетверо и спрятал в левый карман парусиновых брюк. А из правого тут же вытащил боевого вида носовой платок и завязал один его угол в тугой узел.

Я не сомневался, что дворник сделает все как надо. Человек надежный, не подведет. И если уж будет суждено дракону Вуангу-Ашгарру-Хонглю погибнуть от руки Охотника, печальная весть быстро дойдет по цепочке до Куратора, и об оставшейся без присмотра Вещи Без Названия позаботятся.

Переделав все эти важные дела, я поднялся домой и вновь завалился спать. Понимал, что этот день может стать последним днем в моей жизни, что тратить его на сон глупо, но ничего не мог с собой поделать. Есть у меня такой психический бзик: если точно знаю, что ночь будет бессонная, уже с обеда клонит в сон.

Поднял меня Ашгарр ровно в десять вечера.

Собирались недолго. Пока я одевался, Ашгарр перекрыл все, что можно закрыть, и выключил все, что можно выключить. Посидев на дорожку, двинули за Вуангом.

По дороге Ашгарр рассказывал историю про зомби, на усмирение которого давеча выезжал Архипыч с отрядом. Я слушал плохо (думал об Ольге), но суть уловил. История случилась банальная. Один заслуженный дед приковылял на днях в свой райсобес по важному вопросу (это ему казалось, что по важному, тетям в кабинетах так не казалось), его там какое-то время пинали туда-сюда, что тот волейбольный мячик, а потом и вовсе послали… звенеть орденами в каком-нибудь другом, более достойном для этого месте. Не знали тети и знать не могли, что этот дед – некромант со стажем. От темных дел, правда, давно отошел (Молотобойцы с учета его сняли еще при Горбачеве), но тут настолько сильно обиделся, что решил тряхнуть стариной. Решил – и сделал. Поднял ночью мертвяка, топорик выдал и направил собес крушить. Когда бы не Молотобойцы, туго пришлось бы тетям в кабинетах. Ой туго. Повезло еще, что старик мертвого поднял. Позвал бы неродившегося – неизвестно, чем бы все закончилось.

– И как его упокоили? – поинтересовался я. – Веревкой от колокола?

Ашгарр мотнул головой:

– Нет, веревки под рукой не оказалось, просто взяли в кольцо и заново отпели.

– И получилось?

– Архипыч сказал, что да.

– Архипыч врать не будет.

Ашгарр хотел еще что-то сказать, но не успел – мы уже подъехали к Тому Самому Месту.

Вуанг заранее поднялся на поверхность и поджидал нас в дворике стоматологического центра. Выглядел шикарно: черный костюм, белая сорочка, лакированные туфли и защитная оптика фирмы «Marc O'Polo». По сравнению с ним мы с Ашгарром в своей тертой и неотглаженной джинсе выглядели крайне убого. Как горожане в толпе деревенских, приехавших в цирк.

• Предыдущая
• 111/117
• Следующая