Будущее денег - Лиетар Бернар А. - Страница 94

Необходимость этого шага легко понять, сравнивая характеристики зрелого индустриального и наступающего постиндустриального общества.

Если предположить, что мы живем в предсказуемых и контролируемых условиях (два главных допущения Ян), то было бы разумно централизовать информацию и поручить разработку решений «экспертам». Самая органичная управленческая структура в таких обстоятельствах — традиционная, иерархическая административно-командная, которая ныне обнаруживается почти во всем. Такая пирамидальная архитектура была впервые разработана римскими военными и еще более древними религиозными иерархами тысячи лет назад. Теперь она везде, это норма почти всех правительственных организаций, корпораций, профсоюзов, политических партий, университетов и школ, медицинских учреждений и некоммерческих организаций. Она стала настолько привычной, что мы даже представить себе не можем, что есть другие способы самоорганизации, которые в современных обстоятельствах могут оказаться более эффективными.

Ну а поскольку кризисы и потрясения обрушились уже на многое в нашей жизни (например, глобальную денежную систему и систему власти, образование, окружающую среду, рынок труда и т. д.) и если переход к информационной экономике начинается на самом деле «периодом неопределенности»[346], тогда, значит, пришло время пересмотреть старые организационные принципы. В таких обстоятельствах держаться зубами за старые экспертные, иерархические, административно-командные структуры — значит просто убить все инновации, которых требует обстановка.

Тони Джадж, которого Элвин Тоффлер назвал «одним из самых выдающихся организаторов-теоретиков», утверждает, что в будущем организации примут форму «самокоординируюшихся сетей, которые не будет координировать кто-либо».

Первое крупномасштабное применение такого принципа было сделано Ди Хокком, когда он основал в 70-х годах XX века систему кредитных карт VISA[347]. Она стала крупнейшей деловой организацией в мире. Объем продаж у нее составляет 1,2 триллиона долларов в год, и она обслуживает миллиард клиентов. Но кто-нибудь может мне сказать, где находится ее штаб-квартира? Или на каком рынке можно купить ее акции? Ответ заслуживает удивления: нет ни штаб-квартиры, ни акций. И все-таки она эффективно работает, у нее 21 офис по всему миру и 3000 человек персонала. Она была создана как договорной союз между 20 тысячами финансовых организаций мира, более чем двух сотен стран и регионов. Это такая структура, где процесс принятия решений проходит через всю систему, а не только через ее верхушку. Ди Хокк называет ее первым «хапором» (термин, объединяющий слова хаос и порядок). Он говорит, что «там, где есть централизованный контроль, порядка нет». Я, пожалуй, добавлю, что есть скорее иллюзия порядка, особенно для тех, кто наверху. Ди Хокк вопрошает: «Покажите мне председателя совета директоров леса, или главную финансовую рыбу в пруду. Покажите мне (хлопая себя по голове) главный исполнительный нейрон в мозгу!»[348]

В самом деле, ведь подобная самоорганизация применима не только к денежным делам или вопросам бизнеса. Выполненное институтом Санта-Фе исследование комплексных адаптирующихся систем подтвердило присутствие этих принципов во всех системах (физических, биологических, социальных, экономических и т. д.), которые достигают определенного уровня сложности и комплексности. Теория комплексности говорит о том, что, в отличие от ньютоновской логики, комплексность не возрастает линейно, но совершает эпизодические нелинейные скачки, «пролетая по краю хаоса». Эти периоды «около-хаоса» наступают тогда, когда система регенерирует себя на новом уровне сложности, по мнению Ильи Пригожина. Он получил Нобелевскую премию по физике за свое исследование «распадающихся структур», где продемонстрировал, как даже в простых химических системах хаос на одном уровне сопровождается наведением порядка на следующем.

Я полагаю, мы уже «вылетели на край хаоса»; сегодняшний кризис основных институтов современного (предыдущего) уровня — знак того, что человечество начало реорганизовываться для следующего уровня сложности. Потому-то мы сейчас и оказались в переходном периоде.

Итак, в основе многоуровневой валютной среды мира устойчивого изобилия лежат принципы самоорганизации. В этой среде, наряду со старыми национальными валютами, появляются новые формы глобальных дополнительных валют, которые будут играть такую роль, которая никогда не доставалась валютам национальным. Я не приверженец перемен ради самих перемен. Любая перемена подразумевает расходы и страдания для кого-то. Однако раз уж сами условия переживают структурные изменения, единственным и эффективным способом будет позволить всему, что на первый взгляд кажется «запутанной» инновацией, разбираться со множеством текущих проблем.

Главная опасность, которая подстерегает нас в «денежной» проблеме, — это то, что некоторые спонтанно возникающие валюты нового уровня те, кто имеет власть, будут блокировать (скорее всего, это коснется местных валют, ибо их запретить легче всего), тогда как другие будут процветать (например, частные корпоративные валюты, потому что их не смогут контролировать центральные банки). К сожалению, в такой ситуации усилится перекос в сторону Ян-валют и ценностей нынешней экономической системы, а ведь именно в этот момент будет необходимым влияние Инь. Традиционные структуры власти и контроля, возможно, не смогут избежать хаоса, но нельзя недооценивать их возможности задушить новый порядок еще в зародыше.

В перспективе — полагаю, после 2020 года — новые экономические и властные структуры стабилизируются и станут более предсказуемыми на следующем уровне сложности. Новые денежные системы, отличные от тех, что были описаны в этой книге, окажутся здесь как нельзя к месту, т. е. ко времени.

Если верить Жан-Люку Годару (фильм «Звездный путь»), «денег в XXIV веке не будет». Но мы не станем заглядывать так далеко. Цель этой книги — сфокусировать внимание только на переходной фазе, в которую мы уже ступили. И я еще раз повторю ее главный смысл: огромного количества ужасных потрясений и страданий переходного периода удастся избежать, если мы будем поощрять социальные эксперименты, которые уже хорошо себя зарекомендовали в структурных переменах в разных частях света. Шанс человечества — позволить расцветать только что зародившимся формам и позволить им воспроизводиться в еще более новых формах. Именно так поступала природа на протяжении пяти миллиардов лет. Мы что, не можем у нее поучиться?..

Представим, что мы живем в 2020 году. Глобальный денежный кризис не завел нас ни в какие дебри, и мы сейчас оглядываемся на последние годы XX века, вспоминая сравнительно мирную эволюцию всех сил, действовавших в то время. После многих взлетов и падений, балансирования на краю катастрофы все восемь типов валютных систем, доминировавших в 90-х, смогли приспособиться к новым реалиям. К 2020 году они объединились в постоянно развивающуюся четырехуровневую систему дополнительных валют. Почти все корпорации и частные лица стали постоянно пользоваться этими валютами. Заплатив небольшой комиссионный сбор, они очень легко обменивают любую из этих валют на другую в сети.

Собственно, точно так и сегодня можно заплатить, например, за авиабилет в национальной валюте, доплатив за дополнительные удобства «полетными милями». Поэтому с практической точки зрения такая «сложная» система 2020-го, очевидно, не очень отличается от той, что уже была у корпораций и частных лиц в 90-х. Только структура и масштаб иные.

Вот четыре уровня валют, предполагаемых на 2020-й год:

• мировая базисная валюта (МБВ);