Схизматрица - Стерлинг Брюс - Страница 19
- Предыдущая
- 19/80
- Следующая
Так сидели они вдвоем, как это часто бывало в прежние времена: бок о бок, болтая, обмениваясь шутками на полусекретном своем жаргоне Совета Колец, и заряженный ингалятор ходил из рук в руки. Вместе смеялись — тихим заговорщическим смехом… Они были молоды, они ломали все рамки — и после нескольких добрых понюшек мысли их обретали ясность, на какую ни один человек не имеет права…
Константин радостно засмеялся — рот его был полон крови. Линдсей, резко вскочил и открыл глаза. Он находился в лазарете «Красного Консенсуса». Он закрыл глаза и тут же опять провалился в сон.
Щеки Линдсея были мокры от слез. Он не представлял себе, как долго они плакали вместе. Похоже, очень долго.
— Филип, мы здесь можем говорить свободно?
— У нас нет полицейских соглядатаев, — горько ответил Константин. — На что они, когда есть жены?
— Прости меня за то, что было между нами, Филип.
— Вера умерла. — Константин закрыл глаза. — Это мы с тобой погубили ее. Мы спланировали эту смерть. И вина лежит на нас обоих. Теперь нам известна наша сила. И наши расхождения.
Он вытер глаза кружком фильтровальной бумаги.
— Я их обманул, — сказал Линдсей. — Сказал, что дядя умер от инфаркта. И следствие пришло к тому же. Чтобы оградить тебя, я решил: пусть и дальше так думают. Это ведь ты убил его, Филип. Но целью твоей был я. Дядя случайно ступил в капкан.
— Мы обсудили это с Верой. Она полагала, что ты не сумеешь. Отречешься от уговора. Она-то знала твои слабости… И я — тоже. И потому вывел мотыльков с ядовитыми железами и жалом. Революции необходимо оружие. Я дал Вере феромоны, приводящие их в ярость… И она согласилась.
— Значит, не верили мне…
— Но ты остался жив.
Линдсей промолчал.
— Взгляни! — Константин сорвал с руки перчатку. Оливково-смуглая кожа под ней чешуйчато шелушилась, словно змеиная. — Вирус. Бессмертие. Шейперское, настоящее, на клеточном уровне. Не какие-то там механистские протезы. Я на него обречен, кузен. — Он ущипнул эластичную кожу. — Вера выбрала тебя. А я намерен жить во веки веков, и на хрен тебя с твоим нытьем про общечеловеческие ценности. Человечество зашло в тупик, кузен. Души больше нет — одни состояния сознания. Если хочешь это опровергнуть, на! — Он подал Линдсею скальпель. — На, докажи! Докажи, что за твоими словами что-то есть! Что ты готов умереть, чтобы остаться человеком!
Скальпель оказался в руке Линдсея. Он взглянул на свое запястье. Затем перевел взгляд на горло Константина. Подняв скальпель над головой, он примерился и громко закричал…
Крик разбудил его. Он снова был в лазарете, взмокший от пота, и второй судья с тупым от наркотиков взглядом поглаживала ему рукой между бедер.
Космический корабль «Красный Консенсус»
20.11.16
Третий депутат, или попросту деп-три, был коренастым, вечно ухмыляющимся юнцом со сломанным носом и коротким ежиком светлых песочных волос.
Подобно многим спецам по ВОК, он был фанатиком космоса и большую часть времени проводил в открытом пространстве — тащился за кораблем на многокилометровом тросе. Звезды беседовали с ним, а Солнце было его другом. Даже на борту он не вылезал из скафандра. Шлем, однако, снимал, и вырывавшаяся наружу вонь пропотевшего тела вышибала из глаз слезу.
— Хочу зонд выслать, — рассказывал он Линдсею во время совместного перекуса в рубке. — Можно на него подключаться прямо отсюда. Точно снаружи оказываешься…
Линдсей отложил опустевшую банку из-под зеленой массы. Зондом называли старинную ракету планетарной разведки, найденную на некоей давно забытой орбите некоей давно забытой командой. Телескопы ее и Коротковолновые антенны до сих пор служили исправно, как и передающие системы. Будучи выпущен на всю длину оптического кабеля, беспилотный зонд мог ловить в пространстве чужие передачи и создавать противорадарные помехи.
— Конечно, подключусь, гражданин, — заверил его Линдсей. — Какого хрена, в конце концов?
Деп-три радостно закивал:
— Это прекрасно, госсек! Мозг — словно быстро-быстро растет, как вторая кожа становится…
— Наркотики я не буду, — предостерег Линдсей.
— Какие наркотики, ты что! Если наглотаешься, Солнце с тобой говорить не будет.
Он сгреб с консоли видеоочки и надел на Линдсея. Внутри устройства была смонтирована крохотная видеосистема, проецировавшая изображение прямо на сетчатку. В данный момент зонд не работал, и Линдсею виден был лишь столбец голубых цифр и букв где-то внизу. И никакого ощущения, что глядишь на экран.
— Пока что нормально, — сказал он.
Послышался стук клавиш — деп-три запускал зонд. Затем корабль легонько тряхнуло — робот отправился в полет. Судя по звукам, пред-три тоже надел видеоочки. И тут Линдсей впервые увидел «Консенсус» со стороны.
Топорный, обшарпанный — выглядел он довольно жалко. Родные двигатели с кормы были сняты и заменены длинным абордажным рукавом — гибким, гофрированным, скалящим клыки шахтовых буров. Новый двигатель — одна из старейших шейперских электромагнитных моделей — был приварен к корпусу на четырех стойках. Шаровидный двигатель генерировал сверхвысокие частоты, поэтому его, насколько можно, удалили от жилых отсеков. Вдоль стоек, кое-как приваренных к кормовому отсеку, свисали длинные, обернутые фольгой провода управления.
Между стойками матово поблескивал корпус автоматического экскаватора. Озирая выключенную, ждущую своего часа машину, Линдсей понял, насколько мощным оружием она является. Огромные бритвенно-острые клешни разорвут обшивку любого корабля, как бумагу…
Снаружи к корпусу крепился еще один механизм: добавочная ракета. Обшивка вокруг нее, некогда выкрашенная в грязно-зеленый цвет, была исцарапана ее магнитным шасси. Способная менять свое положение, она служила маневренным двигателем.
Палуба жизнеобеспечения вся была опутана толстыми вентиляционными и гидравлическими трубами; некоторые совсем износились — рассыпающаяся изоляция парила в невесомости клочьями.
— Не волнуйся, мы ими не пользуемся, — сказал деп-три.
От четвертой палубы отходили в стороны четыре соединенных между собой солнечных панели — блестящий крест из черного кремния, прорезанного тонкой медной решеткой. Мерзкое жерло лучевой пушки лишь слегка выдавалось из корпуса.
— Крохотный звездный народ пред очами Солнца, — сказал деп-три.
Он развернул зонд, и Линдсей на мгновение увидел тянущийся за кормой кабель. Камера сфокусировалась на такелаже солнечного паруса. На носу под сложенную парусину был отведен специальный отсек, однако сейчас он был пуст: девятнадцать тонн металлизированной пленки под давлением света развернулись в двухкилометровую арку. Камера прибавила увеличение, и Линдсей увидел, что парус тоже очень стар — кое-где потерт и испещрен дырами от микрометеоритов.
— Президент сказал: в следующий раз, если хватит денег, возьмем мономолекулярный распылитель и с той стороны натрафаретим охеренный череп и скрещенные молнии, — поведал Линдсею деп-три.
— Хорошая мысль…
Стероидов в крови больше не было, и теперь Линдсей относился к миру гораздо терпимее.
— Ладно, идем дальше.
Линдсей услышал короткий перестук клавиш — и робот с устрашающей скоростью понесся в открытое пространство. В несколько секунд «Красный Консенсус» стал крошечной скорлупкой на «столешнице» паруса. В приступе выворачивающего наизнанку головокружения Линдсей ухватился за консоль, изо всех сил зажмурившись под видеоочками. Наконец он решился осторожно приоткрыть глаза. Перед ним простиралась бескрайняя панорама открытого космоса.
— Млечный Путь, — сказал деп-три.
Гигантская белая дуга раскинулась на половину мироздания. Линдсей утратил чувство перспективы; на секунду почудилось, что миллиард белых булавочных головок этого галактического коромысла безжалостно вжимается прямо в глазные яблоки. Он снова закрыл глаза, всем существом благодаря судьбу за то, что находится на борту, а не там…
- Предыдущая
- 19/80
- Следующая
