Жертвоприношение любви (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 32

• Предыдущая
• 32/33
• Следующая

Я хмурюсь.

— Предложите ему деньги, власть и престиж?

Кажется, она даже развеселилась.

— Сораб — катализатор, ускоритель процесса, и предлагать ему такие вещи, было бы пустой тратой времени.

— Так что же? — разочарованно спрашиваю я.

— Боюсь, я не смогу сказать тебе больше.

— Спасибо, Мама.

Она нежно улыбается.

— Это все красивые и сложные игры. Будь смелее в пути, который ты выбрал. Ничего не бойся. Внутри тебя имеется все, что ты пожелаешь и даже намного больше, но ты пока даже не в состоянии представить. Можешь поблагодарить нашего бесконечного создателя и направиться в свой путь.

Я с трудом узнаю ее. Всегда я знал только ее злонамеренное остроумие и порочные сплетни, и еще как испорченную жену поразительно богатого человека, несравненную королеву Королевства снобизма. Для меня такие изменения кажутся слишком огромными, чтобы переварить их сразу.

— Почему ты выбрала этот путь?

Она смотрит на меня, как будто я снова стал ребенком, но я почти не помню ее уже такой. Возможно, одно маленькое воспоминание, когда мне было пять лет, связанное с жестокостью моего воспитания.

— Я родилась в этом. И мы обязаны это сделать, потому что это наше божественное предназначение, и мы играем определенную роль, данную нам нашим Творцом. Мы помогаем взращивать урожай, отделяя зерна от плевел, не знаю, как это сказать по-другому. Если бы не было главного действующего лица в этом мире, то не было бы и возможности человеческой душе выбирать между добром и злом. С помощью негатива мы увековечили это инструмент. Все является инструментом, то что мы сейчас с тобой разговариваем тоже своего рода инструмент, проявляемый таким образом.

— Войны, бессмысленное загрязнение воды, воздуха и земли, где же ты видишь выбор? — спрашиваю я.

— Мы руководим скрыто. Наша задача — предоставить катализатор, а твоя — использовать его. Насилие, войны, ненависть, контроль над пищей, порабощение, геноцид, пытки, моральная деградация, проституция, наркотики — все эти вещи и многие другие служат нашей цели. Что ты делаешь по отношению к нашим настоятельным призывам и убеждениям? Уступишь ли ты, поддашься темноте, или же ты будешь стоять на своем и освещать себя своим внутренним светом? Если я вложу тебе в руку пистолет, я дам тебе инструмент, и этот опыт может стать для тебя положительным или отрицательным. Результат зависит только от тебя.

Я закрываю лицо руками, на сердце повисла тяжесть.

— Помни всегда, это всего лишь игра. Никто реально не пострадает и не умрет. За сценой мы все — лучшие друзья.

Я поднимаю на нее сердито глаза.

— Приукрашивай все сколько хочешь, но я не хочу, чтобы Сораб играл роль катализатора. Я хочу, чтобы у него была нормальная жизнь.

— Ты можешь взглянуть на это с другой стороны? Никто не запрещает тебе выражать свою любовь и быть счастливым в мире страха и темноты, и если ты сможешь это сделать, то станешь лучом света в этой темноте.

Я смотрю в глаза своей матери.

— Хорошо, я принимаю твои условия. Посмотрим, на чьей стороне будет Сораб.

— До свидания, Блейк.

Она нажимает кнопку, и автомобиль останавливается. Я выхожу и закрываю за собой дверь, машина отъезжает.

Лана Баррингтон 

Как мне описать этот момент, когда Брайан привозит назад Сораба? Мне было сказано оставаться дома, и я все время стояла у окна, смотря на ворота, чтобы не пропустить их. Ой! Мне хотелось заплакать и позвать Сораба, но я не смогла. Я была так счастлива, что потеряла голос, я не могла произнести ни слова. Как только я увидела их подъезжающими к дому, развернулась и бросилась к входной двери. И первым заговорил Сораб.

— Мамочка, — сказал он.

Я расплакалась, и ничего не могла с этим поделать. Я забрала его у Брайана и крепко-при крепко обняла, видно, с такой силой, что он даже запищал. Затем он вцепился в мою шею и произнес:

— Сораб дома.

— Ах, дорогой. Да. Ты дома.

Он махнул рукой нашей экономки и послал Джеральдине застенчивый воздушный поцелуй, не отцепляясь от меня не на минуту. Я бы не за что не позволила ему отцепиться от себя, ни к кому по любому. Я понесла его внутрь дома, он был таким голодным, бедненький. Мы сделали ему яичницу с кусочком тоста, а потом я позволила ему взять красный чупа-чупс. Я была так счастлива, но все время поглядывала на телефон.

Наконец, звонит Блейк и говорит, что находится уже на пути к дому, его голос дрожит от волнения.

— Ты счастлива, Лана?

— Да, я счастлива.

— Хорошо, — тихо говорит он.

— Все в порядке, Блейк?

— Да, все просто отлично.

И я смеюсь, нервно неуверенно, но радостно. У меня такое чувство, как будто мы только что начали что-то новое, как будто у нас появился второй шанс.

— Скажи «привет» Сорабу, — говорю я и подношу телефон к его уху. Я не знаю, что он говорит, но Сораб внимательно слушает и вдруг улыбается.

Я все еще прижимаю Сораба к себе, когда приходит наша домработница с маленькой черной коробочкой.

— Кто-то оставил это у ворот, — говорит она мне.

Я беру с любопытством коробочку, открываю ее и хмурюсь.

Внутри, на бархате лежат часы Блейка.

Женщина просыпается от звука детского смеха, доносящегося из открытого окна. Она улыбается и потягивается, поглаживая живот, который только начинает округляться. Совсем немного выпирает. Она садится, засовывает ноги в тапочки и подходит к окну, видит своего мужа и сына внизу, в саду. Мальчик возвышается на плечах своего отца, пытаясь заглянуть в птичье гнездо.

Она очень хочет ринуться к ним, но остается стоять на месте, испытывая несказанное удовольствие и смакуя эту сцену, этот момент красоты и радости. «Нам пришлось пережить настолько сильное потрясение, которое связало нас вместе, словно в одну тугую веревку, — думает она. — Мы уже далеко не те, веселые наивные люди, которыми когда-то были, но мы наконец-то стали свободными».

Вдруг ее переполняют такие сильные эмоции, что она выбегает из спальни и мчится вниз по лестнице, словно ребенок, чтобы скорее попасть к ним.

У двойных дверей, ведущих в сад, она снимает тапочки и слегка касается ногой плитки, которая уже теплая от солнца. Сегодня прекрасный день, не единого облачка на небе. Трава такая прохладная под ногами. Прежде чем мужчина и ребенок смогли догадаться, она уже оказывается рядом с ними, крепко обнимает его за талию и прижимается щекой к его теплой рубашке. Он спотыкается от неожиданности, и ее сын визжит.

— Ой, мамочка, — говорит он, — ты нас чуть не уронила папу и я.

— Папу и меня, — поправляет она автоматически.

Ее муж ничего не говорит, просто смотрит снисходительно на нее.

— Чем вы здесь занимаетесь?

— Мы смотрим на птичьи яйца, но нам не разрешается прикасаться к ним.

— Именно, — говорит ее муж и ставит мальчика на землю. Затем он полностью поворачивается к ней, внимательно вглядываясь в лицо. — Привет, красавица, — говорит он.

— Ты даже не можешь себе представить, как часто я мечтала об этом дне, — замечает она.

— Посмотри, папочка. Я нашел жука, — кричит мальчик, протягивая ему ладошки.

— Будь осторожней, Сораб, — предупреждает его отец. — Ты же не хочешь убить его. Даже маленькая жизнь скромного жука драгоценна.

Женщина вопросительно приподнимает брови.

— Тебе не кажется, что немного рано начинать такие уроки философии?

— Нет, — отвечает мужчина. — Никогда не бывает слишком рано, тем более для него, чтобы научиться отличать неправильное от правильного.

• Предыдущая
• 32/33
• Следующая