Легенда об Иных Мирах - Баранова Наталья - Страница 28

• Предыдущая
• 28/152
• Следующая

Локита тихонько выругалась.

— Остолоп, — проговорила она, — с этого, Энкеле, надо было начинать, а не молоть чепуху об оживающих покойниках.

Илант легонечко вздохнул. «Воин Эрмэ? — мелькнула мысль, — что ещё за Эрмэ?» Ему хотелось уйти, но, пожалуй, уходить было рановато. Он прижался к стене, продолжая слушать, стараясь не пропустить ни слова. К счастью, об его присутствии не знали, и говорили не таясь.

— Мне это не нравится, — заметил Юфнаресс спокойно, — знал я одного Таганагу.

— Угу, — буркнул Корхида, игнорируя присутствие Локиты, — я тоже наслышан, тот парень охранял, кажется, Шеби, а потом исчез внезапно. Что скажешь, Юфнаресс?

— То, что всё это забавно.

Рука Леди, в который раз, дрогнула. Шёлковая нить не выдержала, жемчуг осыпался, стуча по полу, словно град. Женщина испуганно поджала губы, не обращая внимания на оборвавшееся ожерелье.

— Шеби, — прошептала она, — неужели никто в этом мире никогда не избавит меня от вечного напоминания о ней?!

Энкеле Корхида нагло рассмеялся и спросил:

— Это намёк?

— Скорее — это просьба, — отметил Юфнаресс, — Леди ведь прекрасно понимает, что будет с тем, кто попытается уронить с прекрасной головки танцовщицы хоть один волос, и не прикажет нам сотворить сие безобразие, слишком ценя наши головы на данном этапе воплощения её грандиозных планов. Ведь так, Леди?

— Да, — фыркнула та, — пока об этом можно лишь мечтать.

— А я бы взялся, — заметил Корхида, цинично, — Вопрос только в цене.

— Не бойся, не обижу, — отозвалась Леди, — что ты хочешь? Говори!

— Хотелось, что б ни одна собака, не смела называть меня рабом. Леди ведь обучит меня, кое-каким фокусам из своего арсенала. Вы понимаете каким?

— Дурак, — заметил Юфнаресс, поднимаясь с места, — знание Властителей и само по себе не безопасно, а уж то, как ты его пытаешься добыть... тем более. — Он сделал пару шагов к двери, обернулся на мгновение, читая неподдельный интерес в глазах Леди и алчный взгляд Энкеле Корхиды. — До скорого свидания, — заметил на прощание и шагнул за портьеру.

Илант задержал дыхание и попытался вжаться в стену, но Юфнаресс шёл прямо на него, словно зная о присутствии. Ладонь легла на рот юноши, задержав готовый вырваться крик, сильная рука оторвала его от пола и, вскинув на плечо, секретарь Сенатора выволок Иланта в пустынный коридор.

— Не орите юноша, — услышал тот тихий шёпот, — будете умничкой, возможно уцелеете, даже, несмотря на то, что слышали слишком много. Ой, как много!

Он поставил Иланта на ноги, лишь отойдя на приличное расстояние от покоев Локиты. Как назло, коридоры были совершенно пустынны.

— Леди отослала даже охрану, — усмехнулся Юфнаресс, заметив ищущий взгляд Иланта, — под тем предлогом, что у неё болит голова. Она и вправду болит, юноша. От вашего присутствия. Она-то надеялась, что вы, извините за выражение, подохли на своей милой Рэне. Она боится. Но пройдёмте в сад. Неровен час, выглянет кто-то из этих двоих. Знаете, что с нами сделают? Нет? И не надо.

Илант мотнул головой, чувствуя, что подгибаются ноги, прислонился к стене.

— Дать руку? — спросил Юфнаресс. — Или пойдёшь сам?

— В сад? — растеряно пробормотал тот, -Зачем, что б вам было легче отправить меня к предкам?

— Ах, вот ты о чём.... Если б я хотел убить тебя, то, просто сказал бы, этим двоим, что ты прячешься в прихожей. Мне даже не пришлось самому пачкать руки. Энкеле сделал бы сам. И не без удовольствия. Он, мерзавец, любит убивать, мне же это наслаждения не приносит. Или ты думаешь, что, пройдя мимо, тебя я тебя не заметил?

— Заметил?

— Заметил, Илант, заметил.

Юноша тяжело вздохнул, медленно пошёл, чувствуя, что в душе клокочут ненависть и злоба, поглядывая искоса на Юфнаресса, вышел под открытое небо. На душе скреблись кошки. Противно было чувствовать себя беспомощным, неприятно — зависимым от капризов судьбы, от ее внезапных поворотов. Чувствуя лишь отвращение, он посмотрел на Юфнаресса презрительно, не скрывая того.

— Что вам от меня надо.

— Ничего, — холодно отозвался Юфнаресс, — просто я не хочу, что б ты сдох, хоть ты и внук своей бабки, а она — грандиозная стерва. Я считаю излишним отправлять тебя к праотцам. Незачем это. И ко всему, мне тебя жаль, есть такое вот нелепое чувство. Нелогично, да?

— Даже если я подслушал этот разговор?

Юфнаресс покачал головой и задумчиво посмотрел на пустой провал неба. Переведя взгляд на юношу, пожал плечами, так, слегка.

— Ты — мелкая сошка, — проговорил безразлично, — ребенок. Глупый ребенок. Она боится не тебя, а того, что когда власть будет в ее руках, то кто-то захочет скинуть ее, что б назвав тебя властелином, править, прячась за тобой, ее наследником. Так бывало.

— Вы — подлец!

Глаза Юфнаресса остановились на его лице, посмотрели грустно.

— Очень может быть, — проговорил он негромко, — а, знаешь, что б ты не наделал лишних глупостей, и не подставился случайно, провожу-ка я тебя до порта и посажу на борт, что следует до Раст-Танхам. Так оно будет лучше, чем, дать тебе возможность наделать новых глупостей.

— А дальше?

Юфнаресс вздохнул, посмотрел на юношу устало, в уголках губ проявилась ирония.

— А дальше ты сам решишь. Есть лишь одна огромная просьба, пока Леди Локита жива, не показывай и носа на Софро, ради собственного блага, да ещё и из благодарности. Если она узнает, что я тебе помог, то самое малое — с меня живого снимут кожу. Запомнил это? И уноси ноги, Арвис, — проговорил негромко и внятно, — уноси пока не поздно. Жизнь — это единственное, что не может быть дано дважды, и, хотя бы поэтому, её нужно ценить.

Илант нахмурился, посмотрел на Юфнаресса, оценивая фигуру и сложение, но, вспомнив как тот выволок его из покоев Локиты, понял, что взять над ним верх навряд ли удастся. Секретарь Сенатора был среднего роста и сложения, и, тем не менее, силён как буйвол.

— Вы мерзавец, — заметил юноша, словно желая разозлить Юфнаресса, — Может, и не убийца, но мерзавец — без сомнения.

— Слабо, Илант, — тихо заметил бывший эколог, — очень слабо. Слова меня не трогают. Может быть оттого, что я сам давно знаю это.

Он приблизил своё лицо к лицу юноши так, что б глаза стали напротив глаз, и улыбнулся, рассматривая лицо Иланта. Неожиданное ощущение тепла захватило сознание юноши, Юфнаресс что-то тихо произнес, в голосе зазвучали сочувствующие нотки, но смысл слов, которые он говорил, ускользал, проходя мимо сознания. Были только ритм, интонации, ласкающие слух, и ощущение ирреальности происходящего. А ещё отчего-то утекали, стираясь, краски и звуки, и даже голос Юфнаресса звучал тихо и глухо, словно б удаляясь. А потом стих и он, сознание погасло, но и тогда, в этом забытьи не проходило и не стиралось ощущение странной мягкости и тепла обволакивающего душу.

Несмотря на плохую погоду разного люда около «Каммо» было предостаточно, впрочем, как в любую другую. Никакой дождь не мог разогнать праздных зевак, пришедших полюбоваться на богатство контрабандистов, нищих, клянчивших милостыню, воришек, облегчавших кошели, и потаскушек разного возраста и обоих полов. Да-Деган тихонько вздохнул, подобрал полы плаща и вступил на тротуар, ведущий к ярко освещённому входу в кабачок.

Впрочем, назвать «Каммо» обычным кабачком было трудно — здание, облицованное светло — розовым мрамором, украшенное строгими колоннами и статуями выглядело внушительно и вызывало уважение одним своим видом. Молодой привратник — рэанин открыл дверь, пропуская его внутрь, к пушистым коврам устилающим полы, теплу, благовонным ароматам, витающим в воздухе. К атмосфере полной призрачной безопасности и уюта.

Длинный коридор, освещённый светильниками, которые держали серебряные руки статуй, заканчивался залом с высоким потолком в форме полусферы, под самым центром которого в перламутровой чаше бассейна лениво колыхались тела рыб, поблёскивая жаром чешуй, и недовольно шевеля плавниками. Откуда-то издалека доносился голос — чистый, глубокий, полный жара и страсти, несколько низковатый, без сомнения, принадлежавший женщине. Что-то в ритме и мелодии показалось знакомым, прислушавшись к словам, вельможа улыбнулся слегка, узнав песню, принадлежавшую поэту.

• Предыдущая
• 28/152
• Следующая