Безмолвная честь - Стил Даниэла - Страница 32

• Предыдущая
• 32/72
• Следующая

Этим же вечером из колледжа позвонили родственникам Хироко, и Рэйко с Таком прибыли на следующий день. Услышав новости, они перепугались, опасаясь самого худшего.

Хироко и вправду было плохо, но не так, как они думали.

Увидев комнату Хироко, ее родственники были сражены.

К тому времени кошку уже убрали, но рассказали о ней. В комнате намеревались перекрасить стены, но оставили их нетронутыми до приезда Танака. Администрации колледжа хотелось, чтобы они поняли, какая сложилась ситуация, и приняли обдуманное решение.

— Нам неприятно сообщать вам об этом, — сказали им, — это позор для всех нас. Мы стыдимся случившегося.

Но из-за этого события и политической обстановки в данный момент реакция девушек становится непредсказуемой.

Хироко нельзя гарантировать безопасность. Мы не в состоянии отвечать за нее, если такое случается прямо на территории колледжа. Ради ее же блага она должна уехать отсюда.

Декану было очень жаль, он рассуждал правильно, но не хотел брать на себя ответственность, если с Хироко случится что-нибудь еще. В этот раз она могла ослепнуть от краски или даже погибнуть, если бы ведро ударило ее по голове. Все это было слишком опасно, и потому родственникам предложили забрать ее домой на время семестра, дождаться, пока паника утихнет. Супругам Танака объяснили, что попозже Хироко с радостью примут в, колледже — она отличная студентка.

Танака сидели и слушали, убитые горем, гадая, сколько пройдет времени, прежде чем такое же случится в Стэнфорде.

— Вы уже говорили с Хироко? — печально спросил Такео. Он был согласен с решением, хотел, чтобы Хироко отправилась с ними домой. Но он знал — девушка будет расстроена.

— Мы хотели прежде поговорить с вами, — сказал декан, а затем вызвал Хироко и повторил ей то же самое. Несмотря на все старания сдержаться, Хироко расплакалась.

— Значит, мне придется уехать? — переспросила она и, когда декан кивнул, всхлипнула. Опустив глаза, она вновь стала выглядеть совсем как японка. По мнению самой Хироко, она совершила страшное преступление и была виновата в нем только она одна. Она перевела взгляд на родственников. — Отцу будет стыдно за меня, — произнесла она по-английски. Ее терзало желание заговорить с дядей по-японски, но она знала, это желание неосуществимо.

— Твой отец все поймет, — утешил ее декан. — Ситуация не поддается контролю и, разумеется, характеризует наших студенток не с лучшей стороны. Стыдиться следует им, а не тебе, Хироко. Мы делаем это ради твоей же безопасности. — Сначала ее поселили в чулане под крышей, затем опрокинули на голову ведро с краской и подбросили в комнату дохлую кошку. Судя по отношению других девушек, Хироко было не место в колледже. — Может быть, когда-нибудь ты вернешься.

— Я была бы рада, — печально отозвалась Хироко., — г Я должна учиться в колледже в Америке — так я пообещала отцу, — объяснила она.

— Возможно, ты переведешься в Калифорнийский университет или в Стэнфорд и будешь жить у родственников. — Такое было возможно, но вряд ли какое-либо из учебных заведений согласилось бы принять подданную Японии во время войны.

— Ты можешь несколько месяцев побыть со мной дома. — Рэйко улыбнулась девушке, не в силах опомниться от того, что с ней случилось. Такой беды Рэйко не пожелала бы никому, а тем более хрупкой, робкой Хироко — при мысли об этом Рэйко чувствовала тошноту.

— Нам очень жаль, — вновь произнес декан, и немного погодя Хироко вместе с Рэйко отправились собрать вещи.

Кое-что из вещей пропало, большинство были безнадежно испорчены. Краска забрызгала всю комнату; она до сих пор осталась в волосах Хироко, несмотря на усилия обеих сестер.

Понадобятся недели, чтобы смыть ее. Пришлось отмывать от краски даже брови и ресницы Хироко.

Рэйко унесла сумку в машину, а Хироко снимала постельное белье и сворачивала одеяла. Неожиданно она почувствовала, что на нее кто-то смотрит, и в ужасе обернулась. Должно быть, на этот раз на нее нападут. Но оказалось, что на пороге со смущенным видом стоит Энн Спенсер. Хироко молча смотрела на нее и ждала, уверенная, что эта высокая, аристократического вида блондинка явилась оскорбить ее или даже ударить. Однако глаза Энн были печальными, и они наполнились слезами, когда она протянула руку Хироко.

— Я пришла попрощаться, — прошептала она. — Мне жаль, что так случилось с тобой, — я слышала об этом вчера вечером.

Энн видела следы краски в волосах Хироко, вокруг глаз и испытывала к ней отчаянную жалость. Да, Энн не хотелось жить с ней в одной комнате, но таких бед Хироко она не желала. Всю ночь она пролежала без сна, размышляя о случившемся. Это было отвратительно, и Энн хотелось сказать Хироко, как она относится к выходке девушек. Она была возмущена. Энн знала, что она имела право проявить недовольство, когда ее поселили вместе с Хироко. Но, по ее представлению, эти вещи были совершенно разными. Она твердо знала: никто не имеет права поступать с человеком так, как обошлись с Хироко. И несмотря на то что Хироко была японкой, она вела себя очень прилично. Энн исподтишка наблюдала за ней и по-своему уважала Хироко. Ей не хотелось делить с Хироко комнату или иметь ее в числе подруг — Энн по-прежнему была убеждена, что, будучи японкой, Хироко неизмеримо ниже ее самой. В ее представлении все японцы были няньками, садовниками и слугами. Но какими бы ни были ее чувства, Энн не желала Хироко плохого, и ей было невыносимо стыдно за то, что натворили студентки.

— Ты вернешься в Японию? — вдруг полюбопытствовала Энн. Ее отношение изменилось слишком поздно, но она решила попрощаться и посочувствовать Хироко. Энн хотелось, чтобы девушка знала — она не была в числе тех, кто устроил разгром в ее комнате.

— Отец хочет, чтобы я осталась здесь, но я все равно не смогу вернуться. Корабли уже не ходят. — Хироко словно попала в ловушку к тем, кто яростно ненавидел ее или открыто презирал, как Энн Спенсер. Хироко не приняла сочувствия от Энн, не поверила ей, однако Честность и открытость подкупили Хироко.

— Удачи тебе, — печально произнесла Энн и исчезла за дверью. Медленно спускаясь по лестнице, Хироко думала о ней. Она возлагала на учебу в колледже такие большие надежды… По пути она встретила Шерон, и та взглянула на Хироко так, словно никогда прежде не видела ее, а затем круто повернулась и пошла по коридору, рассказывая стайке девушек о дне, который провела в обществе Грира Гарсона.

Некоторые из преподавателей попрощались с Хироко, но никто из девушек ничего не сказал ей. Несмотря на все вежливые слова, Хироко точно знала: она подвела своих родных.

Опозорила их.

Она молча скользнула на заднее сиденье автомобиля, низко опустила голову, но, не зная почему, вдруг оглянулась и заметила лицо Энн Спенсер в окне второго этажа.

Последующие несколько недель Хироко носилась по дому Танака словно вихрь. У Рэйко было много дел в больнице, и Хироко взяла на себя домашнюю работу. Она готовила, убирала, присматривала за Тами. Она даже помогла девочке сделать новый комплект занавесей и покрывал для кукольного домика. Приходя с работы, Рэйко обнаруживала в доме безукоризненный порядок.

— Мне как-то неловко, — говорила она Таку. — Я уже три недели не убирала в доме. Живу, словно принцесса.

— По-моему, она пытается заслужить прощение за то, что пришлось покинуть колледж. Не знаю, понимает ли она, что это не ее вина, — грустно сказал Так. — В ее представлении это несмываемый позор. Она приехала сюда учиться, выполнить волю отца, а оказалось, что она не в состоянии сделать это. Для нее не важны причины. Она заслужила наказание. — Хироко никогда не упоминала о случившемся с тех пор, как покинула колледж, и Так предупредил детей, что не стоит досаждать ей расспросами.

Хироко пребывала в отчаянии и пыталась всеми силами справиться с ним.

Танака поговаривали о том, чтобы перевести Хироко в Стэнфорд, но Так всерьез сомневался, согласятся ли там принять японку в такое время. К Таку отношение почти не изменилось, но Хироко не хотела рисковать его положением.

• Предыдущая
• 32/72
• Следующая