Одесса-мама: Каталы, кидалы, шулера - Барбакару Анатолий - Страница 32

• Предыдущая
• 32/39
• Следующая

Знаменитый Ручечников из «Места встречи изменить нельзя» рисковал, воруя номерки. Я придумал кое-что получше.

Сначала мы с приятелем провели разведку. Обошли несколько институтов, сдавая вещи в гардероб. И просто поразились тому, что обнаружили. Бирки оказались всего трех видов. Один вид был более или менее приличный, такие номерки выдают в театрах. Другой был изготовлен примитивно из грубой пластмассы. Третий представлял собой алюминиевый жетон треугольной или круглой формы. На первых двух видах номера были выдавлены и закрашены темной краской. На третьем — выбиты. На некоторых бирках и вовсе были приклеены бумажки с написанными номерами.

И в обмен на такие пласмасски и жетончики с бумажками можно было получать дубленки и шубы.

Мы запаслись заготовками всех видов. Проблем с этим не было. Один из работников цеха пластмассовых изделий за бутылку вынес даже больше видов, чем требовалось. Металлические болванки мой приятель заказал в мастерской. Там же по заказу изготовили штампы для нанесения цифр.

Не буду подробно описывать, как мы провернули первое дело. Все прошло гладко. Мы присмотрели на вешалке дубленку. В институтском туалете, раскалив зажигалкой штамп, выдавили номер, закрасили его нитрокраской и в небольшой сутолоке на перемене получили дубленку вместе с нашими куртками.

Дубленка оказалась не такой уж новой и дорогой, какой выглядела издалека, но приятель продал ее в тот же день за сто пятьдесят долларов.

Мы решили впредь быть более внимательными. Очередную вылазку наметили на следующий день. Ночью, мучимый бессонницей, я понял, что если мы будем действовать так же бездумно, как сегодня, то нас рано или поздно возьмут. Во-первых, следовало присматривать вещь заранее, еще на человеке. Чтобы получше рассмотреть и чтобы быть уверенным, что хозяин скоро за ней не вернется. Во-вторых, нельзя было действовать постоянно. Еще два-три таких случая, и в гардеробах поставят засаду.

На следующий день мы похитили восемнадцать дубленок и шуб в разных институтах. В течение часа обрабатывали по два-три корпуса.

И вновь все прошло гладко.

Сбытом вновь занялся мой сообщник. Понравилось ему это дело. За неделю он продал похищенное за три тысячи четыреста долларов. Это были сумасшедшие деньги.

Когда я принес деньги жене, та растерялась. Я отдал ей всю свою долю и объяснил, что сумму эту скопил, откладывая с заработков, чтобы сделать ей приятное. Такой ласковой и заботливой, как в последующий месяц, я ее и не помнил.

Месяц мы не работали. За несколько дней по Одессе разошелся слух о том, что в городе действует банда мошенников. Гардеробщики стали подозрительными и злыми. В университете я несколько раз видел незнакомых строгих мужчин с папками. Преподаватели призывали студентов к бдительности.

Через месяц, когда ажиотаж вокруг гардеробов поутих, мы повторили операцию. Тоже в один день. На этот раз урожай составил двадцать три верхних одежки. Сколько это было в долларах, я так и не узнал.

Это случилось через неделю после операции. В институтах опять был переполох, и мы вновь легли на дно. В тот день я должен был передать инструмент приятелю на хранение. Ему было где его надежно спрятать. Мы договорились встретиться возле больницы на улице Пастера. Я пришел раньше. И вдруг заметил на улице классную молодую женщину. Вернее, я заметил классную дубленку на ней. Такие нам еще не попадались.

Я пошел за женщиной.

Она вошла в корпус мединститута, сдала дубленку в гардероб и удалилась по лестнице.

Я почувствовал азарт. Сдав куртку гардеробщику, я присмотрелся. Дубленка висела достаточно далеко от прилавка, но, сосчитав вешалки (нижние были четными, верхние — нечетными), я легко вычислил номер.

В кабинке туалета я быстро соорудил фальшивку.

Когда прозвенел звонок на перемену, я пристроился в конец небольшой очереди в гардероб. Перед тем как гардеробщик принял у меня два номерка, я для маскировки крикнул куда-то в сторону:

— Ирка, ты далеко не уходи. Не буду я таскаться с твоими шмотками.

Дед-гардеробщик ушел за вещами.

Я непринужденно оглянулся и вдруг увидел бирку с таким же номером, который я только что отдал деду. Бирку держала в руке простенькая милая девушка, ею она непринужденно постукивала по прилавку.

Внутри у меня все похолодело.

Я увидел, что гардеробщик снял с вешалки неказистое пальто.

Я ошибся номером.

Что мне оставалось делать?.. Девушку, пальто которой я получил, отделяло от меня два человека. Она все видела, растерянно смотрела, как я принимаю ее одежду.

Приняв, я шагнул к ней, взял за руку и сказал:

— Я уже взял.

И повел ее в сторону. Я действовал по наитию, от испуга и растерянности. Но девушка пошла за мной. И когда я отдал ей пальто, испуганно и не очень умно спросила:

— Зачем вы это делаете?

— Извините, — глупо сказал я. — Обстоятельства. — И поспешил к выходу, не сомневаясь, что мне хана.

Но все было тихо. Девушка, видно, не успела прийти в себя.

Первым делом я позвонил приятелю и предупредил, что меня накрыли.

Дома я сначала ничего не сказал жене, а потом, среди ночи, все выложил. Я не сомневался, что мне крышка, и решил, что будет лучше, если она узнает все от меня.

Я рассказал о том, откуда деньги, и о том, что попался. К моему удивлению, она приняла новость спокойно.

Спросила, на какую сумму мы набрали вещей в последний раз. И, чуть подумав, успокоила, что, может, все и обойдется. Если свидетельница сразу не подняла шум, может, не поднимет его и в дальнейшем.

Я был благодарен жене за понимание и поддержку.

Потом жена стала расспрашивать о том, какие вещи нам попадались. Я знал, о каком фасоне дубленки она мечтала, и сказал, что нам такой попался только один раз. И то вещь оказалась с дефектом. Возле левого кармана была заметная латка.

На следующий день я боялся идти на занятия в университет. Был уверен, что меня арестуют. Но пошел.

И удивился, что все было тихо. Меня не арестовали и через день, и во все последующие дни. Прогнозы жены оправдались. Девушка почему-то не выдала меня.

Зато приятель мой потерялся. Домашние его сказали, что он уехал в санаторий лечить почки. Я его понимал.

Но был уверен, что долю он отдаст мне, когда вернется.

Жену известие о том, что денег пока не будет, заметно расстроило. Она сделала мне замечание за то, что я поднял напрасный переполох и спугнул приятеля. И сказала, что если я не изменюсь, то меня будут кидать до конца жизни.

Через месяц вернувшийся в город приятель сообщил, что в Трускавце обворовали его номер и ту часть денег, которую он получил за вещи, украли. Оказалось, что и за те дубленки, которые он отдал скупщикам в Одессе, денег пока не будет. Скупщики, в связи с приближением лета, перенесли расчет на осень.

Жена, узнав новости, устроила мне грандиозный скандал. Я слушал ее и понимал: все, что ей нужно от меня и от жизни, — это деньги. И все равно я хотел, чтобы мы были вместе. Я любил ее.

К лету я стал подумывать о том, что пора приниматься за осуществление плана «клад». Но тут случилась крупная неприятность. В конце мая я вдруг заболел, и болезнь эта оказалась далеко не из приятных.

Я слышал когда-то про астму и мучения астматиков, но никогда не предполагал, что это так страшно. Да-да, на меня вдруг напала самая настоящая астма. Именно напала. Все произошло за несколько дней, и через эти несколько дней я стал самым настоящим инвалидом. Сначала я подумал, что это просто какой-то вид простуды — погода была переменчивая... Но когда я едва не задохнулся во время очередного приступа и сразу после этого пошел к врачу на обследование, он меня не обрадовал. По его версии, у меня была не просто астма, а астма бронхиальная, и он немедленно потребовал, чтобы я не откладывая отправился на лечение в больницу, иначе...

Я перепугался еще больше. Обычно врачи не пугают пациентов такими страшными словами, но раз врач решился открыть мне столь страшную правду, значит, на самом деле все обстояло еще хуже. Я немедленно лег .в больницу.

• Предыдущая
• 32/39
• Следующая