Чужой сын - Хайес Саманта - Страница 9

В списке, который был припрятан под ящиком, уже шесть страниц набралось. На каждой странице по тридцать наименований… кажется, так… всего, значит, около двух сотен. Двести раз повезло. Хотя ему больше нравилось думать, что это не везение, а талант и мастерство. Особенно хорошо получалось угадывать слова. Такие конкурсы он чаще всего выигрывал.

Коробки громоздились до самого потолка. Внизу побольше, сверху поменьше. Чтобы был порядок. Этому он у матери научился. Вещи, не поместившиеся в коробки, он сложил в углу с предельной аккуратностью. Его раздражало, когда не было прямых углов, устойчивости, стабильности. Он знал, что если из коробок с тостерами, соковыжималками, фенами, термосами выстроить аккуратную башню, то в следующий раз он застанет их в том же состоянии. А бесформенные пакеты, свертки, мягкие игрушки в его отсутствие то и дело рушились на пол.

Макс пожевал карандаш и провел пальцем по списку. Ногти у него были длинные. Чтобы удобнее играть на гитаре. Только вот матери не нравилась его музыка. Запретила ему играть. «Это как с грязью на полу, милый. Ведь ты бы снял заляпанные ботинки, если бы я попросила, верно?» Он тогда оставил свой «Стратакастер» на рельсах и наблюдал, как поезд разнес гитару в щепки — осколки того, что он любил. Сейчас он об этом жалел. А иногда ему хотелось, чтобы это его разнесло в щепки вместо гитары.

— Хлебопечка, — деловито объявил Макс. — Или мини-мойка.

Но кому? Отцу его подарки не нужны, а Фиона… да он и снега бы зимой ей не дал, а не то что какой-нибудь подарок. Большинство учителей уже свое получили. Пара одноклассников тоже. Хотя они лишь посмеялись над ним и продали подарки на ebay. А деньги потратили на выпивку и сигареты. Он, конечно, мог бы поступить так же с оставшимся добром, но не хотел. В этих вещах для него заключалась какая-то надежда на будущее, и он не желал ее терять.

— Та девчонка. — Он поморщился, потому что голос прозвучал громче, чем он ожидал. — Та. Девчонка. — Он произнес эти слова так, как будто они составляли ее имя. — Мисс Девчонка. Мисс Та Девочка, я хотел бы преподнести вам эту хлебопечку в качестве дружеского жеста. Будем друзьями, мисс Девчонка? — Макс состроил гримасу. Нет, так не пойдет. Только не хлебопечка. Он вытащил из штабеля коробок другую, бело-оранжевую. Мини-мойка. Он еще ее не открывал. Да, это в самый раз. — Мисс Девчонка, это минимойка. Я дарю ее вам.

В его воображении лицо мисс Девчонки освещает улыбка. Она скидывает на землю свой тяжелый рюкзак — Макс успел заметить, что он набит книгами, — и с благодарностью принимает коробку. «О, это как раз то, о чем я всегда мечтала, — говорит она, сияя. — Теперь я могу привести в порядок подъездную дорожку. Теперь я могу помыть папину машину. Теперь я могу стереть граффити со стены гаража. Спасибо, Макс. Спасибо большое». А потом мисс Девчонка встает на цыпочки и целует его. Долго, медленно, прямо в губы. У Макса началась эрекция.

Он покачал головой и снова погрузился в изучение списка. В колонке под названием «Конкурс» было написано: «Десять способов использования». Он усмехнулся. У судей конкурса, похоже, то еще чувство юмора. Местный магазин инвентаря устроил рекламную акцию в автопарке. «Нужно придумать десять способов использования мини-мойки, — сказала девушка в бикини, протягивая Максу флаер, когда он заехал в магазин отремонтировать фару на велосипеде. — Попытайте счастья». Он положил флаер на чей-то капот и написал свои десять способов. Он точно помнил, что последний способ был «вычистить все дерьмо из моей жизни».

— Ладно, значит, мини-мойка, — сказал он, вычеркивая строку из списка. Рядом с названием товара он написал: «Доставить мисс Девчонке лично в руки».

Дэйна Рэй плакала, когда кто-то тронул ее за плечо. Она вздрогнула всем телом и почувствовала приближение еще одного приступа паники. Они вернулись, чтобы помучить ее еще. Суки.

— Привет. — Голос был мальчишеский. Дэйна его не узнала. Она оглянулась. Челка уже отросла, но она не стала убирать ее с лица, чтобы скрыть черные разводы от туши под глазами.

— В чем дело?

— Я собирался тебя о том же спросить.

Это же он. Вот черт.

— Послушай, тебе тут делать нечего. — Лучше избавиться от него, пока она тут одна.

Вместо ответа он ногой отшвырнул банку из-под колы и сел рядом. Протянул сигареты. Она пожала плечами и взяла одну.

— Что, неудачный день?

— Неудачная жизнь.

— Ну тогда тебе точно понадобится вот это, — сказал он, протягивая ей коробку, обернутую в желтую бумагу.

Дэйна нахмурилась.

— Сегодня не мой день рождения. — Она потрогала коробку, уронив на нее пепел. — У тебя что, не все дома? Ты за мной следишь?

Он пристально посмотрел на нее и пожал плечами. Она наблюдала за ним, пока он изучал ее лицо. Она знала, что выглядит паршиво. Он рассмеялся:

— Ты похожа на вампира. Или зомби. Или еще что-то типа того. — Он выдохнул дым в ее сторону. — Давай, открывай. Это тебе.

— Давай хотя бы познакомимся для начала? Иначе это как-то странно.

А может, это подстава? Может, в коробке мусор из помойного ведра?

Он подался вперед и протянул руку:

— Макс Квинелл. Одиннадцатый класс. Бездарь. Изгой. Приятно познакомиться.

Дэйна почувствовала, как щеки заливает горячий румянец.

— Дэйна Рэй. Одиннадцатый класс. Девочка для битья. Тоже изгой. Рада знакомству.

Они пожали друг другу руки.

Дэйна почувствовала это рукопожатие всей рукой, плечом, сердцем.

По тому, как потемнели его карие глаза, она поняла, что и он это почувствовал.

Господи.

— Ну и что это? — Она шмыгнула. Платка у нее не было. Разорвала бумагу и уставилась на коробку. Наклонилась, чтобы прочесть. — «Супермощная мини-мойка с вращающейся головкой и шестиметровый шланг». Здорово. — Дэйна посмотрела на Макса. Потом рассмеялась. Она смеялась долго. Этот смех растворил ненависть и страх внутри нее, эхом прокатился по узкому проходу, в котором они сидели. Этот смех как будто предупреждал весь мир, что лучше им всем поостеречься, потому что у нее теперь новая мини-мойка.

— Тебе нравится?

— Просто супер.

— Можешь теперь навести порядок в своей жизни.

— Уже начала. — Ей не терпелось поскорее достать мини-мойку из коробки.

Фиона Мартон всегда обедала одна. Не то чтобы она так хотела, это скорее Броуди предпочитал обедать в одиночку. Потому он обычно запирался в своем офисе и оставлял ее отвечать на звонки, пока он там выуживал лапшу из картонки или пил воду из бутылки огромными глотками. Фиона не могла пойти с другими в столовую или в новое кафе за углом, но не особо страдала от этого. Зато она могла есть свой неизменный сэндвич с сыром и салатом, наблюдая за Броуди через стеклянную секцию стены и мечтая.

Но сегодня все было иначе.

— Давай вместе пообедаем, — сказал Броуди. Он только что закончил читать лекцию.

Фиона чуть со стула не свалилась от изумления. Она перепечатывала письма, которые он надиктовал ей раньше.

— Что, мы вдвоем? — Она не решалась поднять голову. Несмотря на слепоту, Броуди, казалось, чувствует, даже когда она моргает. Уж конечно, он легко догадается, что она покраснела.

— Ну разумеется, вдвоем, — терпеливо подтвердил он. — Так что?

— Хорошо. Спасибо за приглашение.

Интересно, в чем подвох?

Он вернулся к себе в кабинет и принялся терзать компьютерную клавиатуру. Устройство, озвучивающее то, что он напечатал, было включено. Фиона это точно знала, хоть из-за стеклянной перегородки и не слышала. Броуди всегда внимательно проверял все, что печатал. Жаль, что она не надела сегодня новую блузку.

В час дня они сидели в отдельной кабинке заведения, по мнению Фионы, бывшего попросту грязной забегаловкой. Как она, к своему неудовольствию, обнаружила, находился этот ужас недалеко от дома Броуди. Они сидели на липких красных пластиковых стульях за не менее липким ламинированным столом.