Начать сначала - Стил Даниэла - Страница 30

• Предыдущая
• 30/122
• Следующая

— Вот сволочи… как они могут. — Питер рассвирепел, но она закрыла ему рот поцелуем.

— Бог с ними. Я приеду в Беркли через четыре недели. Но не знаю, вернусь ли сюда когда-нибудь. Не уверена, что смогу это сделать, она слишком сильно оскорбила меня. Они все время хотят уязвить меня.

— А может она запретить тебе уехать? — обеспокоенно поинтересовался Питер и стал придумывать, как защитить Пакстон, но она покачала головой. Она была огорчена и от этою выглядела еще взрослее и независимее.

— Нет, не может. Отец оставил мне достаточно денег, чтобы оплатить обучение и прожить первое время. Потом я буду работать, не в этом дело. Она может помочь мне, если я вернусь домой и проведу остаток дней в Юниор-лиге, но я не сделаю этого, так что я все равно ничего не теряю. Я ни за что не вернусь сюда. — Она была уверена в своих словах.

— А как же Квинни? — Он знал, как много черная няня значила для Пакстон.

— Я буду приезжать, чтобы навестить ее. — Пакстон улыбнулась ему, ее жизнь была теперь с ним в Калифорнии. И самое главное, се жизнь принадлежала теперь ей самой. С этим придется смириться матери, хочет она того или нет.

Питер уезжал на следующий день, ей было очень тяжело, ведь она остается без его поддержки. Ему тоже очень не хотелось оставлять ее с людьми, которые ее не любят. Он пообещал звонить каждый день и даже чаще, если не окажется в тюрьме, пошутил он на прощание в аэропорту. Он целовал ее долго и жадно, просил почаще думать, как сильно он любит ее, и не позволять родным расстраивать себя.

Но они все равно умудрялись делать это. Мать стала откровенно враждовать с ней после отъезда Питера, брат говорил при любом удобном случае, что она должна ради матери остаться дома.

— Джордж, ради самой себя я должна сделать что-нибудь стоящее в этом мире, — заявила она, больше не думая о том, что он гораздо старше. Джордж казался теперь надутым провинциальным доктором, который до сих пор держится за материны юбки, не осмеливаясь иметь какие-либо контакты без ее разрешения Она была уверена, что ее отношения с Питером были более цельными и настоящими, чем все связи Джорджа, вместе взятые.

— Ты можешь добиться чего-нибудь и здесь, — настаивал Джордж однажды вечером перед ее отъездом, пока мать была в Бридж-клубе.

— Глупости, — взорвалась она. — Посмотри на себя, на своих знакомых. Посмотри на Аллисон… на девушек, с которыми я училась в одном классе.

— Следи за тем, что говоришь, Пакстон. — Его вывели из себя обвинения в адрес людей его круга, но Пакстон знала их жизненные требования и имела право на свое мнение. — Ты забила себе голову сумасшедшими идеями и неприличными словами, это не идет тебе, Пакстон.

— Мне не идет ваша жизнь. Вот это действительно не мое.

Так же как это не было папиным. Просто он смирялся с окружающим, он был слишком мягким человеком и, наверное, решил, что так будет лучше.

— Ты многого не знаешь о нем. Ты была еще ребенком, когда он умер.

— Я знаю, что папа был хорошим человеком с большим сердцем, и я любила его больше, чем кого-либо.

— Ты не знаешь, что он сделал маме. — Он сказал это таким голосом, будто бы всю жизнь скрывал какую-то ужасную правду об отце, но Пакстон было трудно в это поверить.

— Что он мог сделать ей? — Она не в состоянии была даже предположить что-то, а Джордж не мог удержаться, чтобы не уколоть ее побольнее. Он предпринимал последнюю попытку сломить ее независимость, независимость, которой сам никогда не имел, потому что был слишком похож на мать.

— С ним была женщина, когда он разбился, — Неужели? — поначалу Пакстон растерялась, но это многое объясняло. Например, отношение матери. Однако отца можно было понять. И на самом деле Пакстон даже обрадовалась, что он нашел кого-то, кто любил его и кого он любил. Отец был достоин любви, но не смерти ради нее. Но ведь не любовь убила его, а судьба, несчастная судьба, которая была ему начертана на небесах. — Ничего удивительного, — спокойно ответила она, чем явно разочаровала Джорджа. — Мама всегда была холодна с ним, а ему, возможно, требовалось больше, чем она могла дать.

— Что ты можешь знать об этом в своем возрасте?

— Я знаю это, потому что я — его дочь, — ответила она. — Кстати, я еще и твоя сестра, но мы с тобой совершенно разные люди.

— Да, это так, — разозлился он. — Мы совершенно не похожи. И тебе стоит дважды подумать о том, чего ты добиваешься в Калифорнии, со всеми тамошними наркоманами, хиппи и демонстрациями, с их дурацкими простынями вместо одежды, цветочками в волосах и поддержкой негров, когда они в жизни не видели ни одного черного.

— А может быть, они все-таки знают больше, чем ты, и больше переживают, чем ты?! Это их путь.

— Господи, как ты глупа.

— Нет. — Она покачала головой, глядя ему в глаза.

Нет, но я поглупею, если останусь здесь. Пока, Джордж.

Она протянула руку, но он не взял ее. Он только посмотрел на нее и через несколько минут вышел из дома; больше она не видела его в этот раз в Саванне.

Прощание с Квинни было особенно горьким. Пакстон уже решила, что в этом году не приедет домой на Рождество, хотя и не стала заранее говорить об этом няне. Но Квинни чувствовала, что они расстаются надолго, и покрепче прижала Пакстон к себе, с грустью глядя в ее глаза:

— Я люблю тебя, девочка моя. Заботься о себе.

— Ты тоже. И обязательно сходи к доктору, когда начнешь кашлять. — Пакстон выглядела повзрослевшей и неторопливой. — Я люблю тебя, — прошептала она, поцеловала теплую черную щеку няни и вышла из кухни.

Мать не повезла ее в аэропорт в этот раз, а Джордж даже не пришел проводить. Мать попрощалась с ней в прихожей, дав понять дочери, что ее отъезд в Калифорнию для Беатрис Эндрюз значил многое, и не потому, что она будет скучать по ней, а потому что Пакстон подвела их — как человек, как уроженка Джорджии, как дочь своей матери и как сестра Джорджа. Это значило больше, чем небольшая размолвка.

— Ты только теряешь там время.

— Я сожалею, что ты так думаешь, мама. Я очень стараюсь не делать этого.

— Говорят, ты хорошо поработала в редакции. — Это была единственная похвала, которую Пакстон слышала от матери. — Ты бы могла однажды стать редактором новостей общественной жизни, если бы усердно работала. — Пакстон не стала объяснять ей, что лучше умрет, чем проведет остаток жизни за описанием свадеб приятелей Беатрис.

• Предыдущая
• 30/122
• Следующая