Где бы ты ни скрывалась - Хейнс Элизабет - Страница 12

• Предыдущая
• 12/87
• Следующая

У себя он сразу же включил свет во всех комнатах и прошел на кухню, чтобы поставить чайник. Слева от кухни, не отгороженная стеной, размещалась просторная гостиная с двумя оконными нишами. На широких низких подоконниках стояли горшки с растениями — мне понравились их мясистые зеленые листья. Я подошла посмотреть и глянула в окно. Оттуда открывался довольно симпатичный вид на Хай-стрит; несмотря на темень, было видно, как по ней двигаются толпы беспечных горожан. А если поднять глаза, видны были крыши домов на противоположной стороне, мерцающее сияние освещенных кварталов, простирающееся до самой Темзы, а вдалеке — подмигивающие красные лампочки на крыше башни в Кэнэри-Уорфе. Немного сбоку, плоский и огромный, как летающая тарелка, переливался и сиял огнями купол. Стюарт поставил мою кружку с чаем на низкий кофейный столик и сел в кресло.

— Ну, как себя чувствуешь? — ласково спросил он.

— Нормально, — соврала я, стуча зубами.

Я присела на край низенького дивана, который оказался на редкость удобным, и обхватила руками колени. Вдруг навалилась чудовищная усталость.

— А как ты будешь у себя одна? С тобой все будет в порядке?

— Конечно, — сказала я.

Он помедлил, потом отпил из моей кружки.

— Если вдруг почувствуешь, что опять начинается паника, позови меня, хорошо? Просто поднимись и постучи в дверь.

Я пару секунд переваривала это предложение. «Хорошо», — хотелось сказать мне, ведь он был прав: меня наверняка ночью настигнет дикий страх, но я прекрасно знала, что, когда это произойдет, меня даже под дулом пистолета уже не выставишь из квартиры.

Руки уже не так тряслись, и я рискнула поднять кружку и отпить глоток чая. Странно, но Стюарт умудрился приготовить неплохой чай. Конечно, молока маловато, но в принципе вполне.

— Прости, — пробормотала я.

— Не за что! Ты ведь ни в чем не виновата!

Тут слезы закапали с новой силой, пришлось даже поставить кружку на столик. Я закрыла лицо руками. Вот сейчас он встанет с кресла, подойдет, стиснет ладонью мое плечо. Я вся сжалась, приготовившись к шоку от нового контакта, но… ничего такого не произошло. А когда я открыла глаза, на столике лежала упаковка с бумажными носовыми платками. Я благодарно усмехнулась, взяла один и высморкалась.

— А ты знаешь, что у тебя СНД — синдром навязчивых действий?

От неожиданности я не сразу ответила:

— Спасибо, что напомнил.

— Ты лечишься?

Я помотала головой:

— К чему? — Я исподлобья взглянула на него. Смотрит! Прямо не сводит с меня глаз.

Стюарт слегка пожал плечами:

— Ну как это — к чему? Хотя бы для того, чтобы обеспечить себе побольше свободного времени.

— А зачем оно мне? У меня и так его полно, спасибо! — Голос мой вдруг стал скрипучим и жестким, и я поспешила отхлебнуть еще чая.

— Извини, — сказала я через минуту, — ты тут ни при чем. Я вовсе не хотела набрасываться на тебя.

— Ничего страшного, — сказал он. — Ты права, это совершенно не мое дело. Я вообще не должен был говорить об этом.

Я слабо улыбнулась:

— А ты кто, психотерапевт?

Он засмеялся, а потом кивнул:

— Что-то вроде этого. Я работаю врачом в клинике Модсли.

— Врачом?

— Клиническим психологом. Я работаю с пациентами, которых лечат амбулаторно, не в больницах. Вообще-то, моя специализация — хроническая депрессия, но я повидал многих пациентов с твоим диагнозом.

Прекрасно! Замечательно! Теперь еще и он, кроме меня самой, знает, что я с приветом. Придется съехать с квартиры, и как можно скорее.

Стюарт допил чай и отправился на кухню. Вернувшись, он положил на столик передо мной небольшой картонный прямоугольник.

— Это что? — с опаской спросила я.

— Я больше никогда не буду говорить об этом, обещаю. Но это — визитная карточка одного из моих коллег. Если ты все-таки решишься обратиться за помощью, позвони по этому номеру и спроси его. Он у нас в больнице звезда первой величины. И специализируется как раз по навязчивым действиям.

Я поднесла к глазам визитку. «Алистер Ходж». Ниже было написано от руки «Стюарт» и номер мобильного телефона.

— Это мой номер, — сказал Стюарт. — Вдруг ночью на тебя опять накатит, позвони, я приду и посижу с тобой, если хочешь.

«Ага, прям как только, так сразу!» — мысленно огрызнулась я.

— Нет, я не могу. Как я пойду на консультацию? Что я скажу на работе? А вдруг они узнают, что я чокнутая, — меня же уволят!

Стюарт улыбнулся:

— Но ведь ты не «чокнутая», просто немного нервная. И на работе никому об этом знать не надо. Кстати, даже если ты не пойдешь лечиться, многое можно делать и самой. Могу порекомендовать несколько полезных книг: расслабляющие практики. Сама можешь лечиться дома.

Я повертела визитку в руках:

— Спасибо. Я подумаю.

Снаружи снова раздался вой сирены.

— Ладно, мне пора, — сказала я, устало поднимаясь.

Стюарт оставил дверь открытой, чтобы лишний раз меня не напрягать. Я вышла на площадку.

— Ну, спасибо еще раз, — сказала я, оборачиваясь. Мне вдруг захотелось его обнять. Интересно, что бы я ощутила в его объятиях? Покой или ничего бы не изменилось? Но я до сих пор не могла забыть, как на меня навалился Робин. Нет уж, никаких объятий. — А можно кое о чем тебя спросить? — выдавила из себя я.

— Конечно.

— А может быть, ты сам мог бы… ну… начать лечить меня… Ты же врач.

Стюарт смущенно улыбнулся. Я стояла на площадке, он — в прихожей, держась за косяк.

— Конфликт интересов, — сказал он.

— Это как же понимать?

— Если мы с тобой подружимся, — объяснил Стюарт, — я не смогу тебя лечить. Не смогу быть по отношению к тебе объективным. Понимаешь?

Пока я думала, что это может означать, он еще раз улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и закрыл дверь. А я отправилась вниз — проверять наружную дверь.

Под утро, как раз когда я наконец-то заснула, он вдруг сильно прижал меня к себе и тут же охнул от боли.

— Кэтрин, — прошептал он мне в ухо.

— Мм?

Молчание. Я приоткрыла глаза, но спросонья не смогла различить его лицо — лишь неясное пятно.

— Я тебе соврал, — сказал он.

Я попыталась сесть, но он крепко держал меня.

— Ничего не говори, просто послушай. Я не все сказал насчет своей работы. Я ведь не только вышибала в клубе, я занимаюсь и совсем другими делами.

— Какими это делами?

— Не могу рассказать тебе, пока не могу. Но обещаю — больше я тебе не буду врать никогда.

— А почему ты не можешь мне сейчас сказать?

— По многим причинам.

— А когда-нибудь расскажешь?

— Возможно. Но не скоро.

— Это что-то очень плохое?

— Иногда случается.

Мы опять замолчали. Он гладил мои волосы, бережно отводя их с лица, так трогательно, так нежно.

— Спроси меня о чем угодно, кроме работы, и я отвечу тебе как на духу, — сказал он.

— Ты женат?

— Нет!

— У тебя кто-то есть?

— Нет.

Я немного подумала:

— Я пожалею о том, что запала на тебя?

Он коротко рассмеялся и поцеловал меня в щеку.

— Вполне возможно. Хочешь еще о чем-нибудь спросить?

— Ты хороший или плохой?

— Это зависит от того, хорошая ты или плохая.

Я обдумала этот ответ и решила, что он вполне справедлив.

— Ты каждый раз будешь приходить ко мне в ранах и ссадинах?

— Надеюсь, что нет.

— А что случилось с тем парнем?

— Это ты о ком?

— О том, с кем ты дрался.

Короткая пауза.

— Он в больнице.

— О!

— Ничего, поправится.

— А можно, я познакомлю тебя со своими друзьями?

— Пока не стоит. Но скоро уже будет можно. Если захочешь.

Его прохладные пальцы пробежались по шее, по спине так ласково…

— Еще вопросы остались?

— Ты сможешь… еще раз?

Его губы приблизились к моим.

— Попробую, — прошептал он.

Паника накрыла меня часа в четыре. Я пыталась уснуть, но, конечно, так и не смогла, ворочалась в кровати, стараясь не думать о том, что произошло, но при этом прокручивая сцену с Робином снова и снова. Идиотка! Дура набитая! Зачем вообще поперлась в ресторан, ведь не хотела же! Вот сама во всем и виновата.

• Предыдущая
• 12/87
• Следующая