Негодяи (сборник) - Гейман Нил - Страница 34

Когда я поднялся по лестнице, Леонард уже забрал у своего противника пистолет и взвел курок. Я обернулся, глядя, заметили ли дьяконы, что мы затеяли. Если нет, то скоро поймут. Тот, что меня за рукав хватал, им скажет. Он, может, и не знает, что там происходит, но он четко знает, на кого он работает.

Конечно, если мы ошиблись и наверху просто зал для игры в бинго, нам многое придется объяснять. Хотя нам и так многое придется объяснять.

Дьяконы очнулись. Они пробежали по сцене между танцорами, мужчиной и женщиной в костюме лошади. Мужчина был сзади, там, где задница. Я это увидел, поскольку немного спустился, когда услышал топот ног. Певчие врезались в лошадь, свалив ее, мужчина и женщина выпали из костюма, сказав нечто, что не ожидаешь услышать на «Госпел Опри». Думаю, Господь сделал большую черную отметку в книгах их жизней.

Дьяконы не достали оружие и буквально налетели на меня, так быстро они бежали. Увидев револьвер и пистолет, который я забрал у одного из мальчиков-хористов, они стали как вкопанные. Будто заледенели.

– Вы действительно сдохнуть хотите? – спросил я.

Один мотнул головой и побежал обратно по сцене, мимо лошади, которая снова стала единым целым. Где-то играли труба и пианино. Лошадь танцевала, время от времени проклятая труба выдавала отдельные ноты. Чтоб ему сквозь землю провалиться, парню с этой тубой.

Другой дьякон, тот, что не побежал, поднял руки.

– Тебе придется, по крайней мере, забрать у меня пистолет, чтобы я мог сказать, что был без оружия.

– Пойдет, – сказал я. – Доставай его медленно.

Он сделал это, присел, положил пистолет на пол и отошел назад.

– Не хочу проблем, – сказал он.

– Это здорово, поскольку настроение у меня хреновое, – ответил я.

Он попятился и пошел по сцене быстрым шагом. Пара в костюме лошади только что закончила выступление. Женщина сняла лошадиную голову и бросила зрителям. Хорошо бы, она попала в ту старую леди в кресле-каталке, подумал я, которая сказала, что я уволен.

Подобрав пистолет, небольшой, калибра девять миллиметров, я снова пошел вверх по лестнице. Леонард меня ждал.

– В туалет ходил? – спросил он.

– Разоружал одного джентльмена, – ответил я.

Леонард показал на дверь своим пистолетом.

– Дверь одна. Посмотрим, что за ней? Девушка или тигр?

– Думаю, там могут быть оба, – сказал я.

Мы быстро прошли по коридору, и Леонард пнул дверь ногой. Дверь распахнулась внутрь и повисла на одной петле, а потом упала. Туалет. Пустой.

– Они сортир охраняли? – сказал Леонард. – Неужели?

Возможно, здесь был проход дальше, но мы его сразу не заметили, а искать было немного некогда. Заткнув пистолеты за пояс и прикрыв рубашками, мы спустились по лестнице и прошли за кулисами. Народ с «Евангельской Оперы» ничего не понял и не испугался. Представление продолжалось, как бы то ни было. Сейчас было нечто вроде комедии. Когда мы подошли к другой лестнице, то миновали мужчину и женщину, выступавших в костюме лошади. Они злобно на нас посмотрели.

– Вы этот беспорядок устроили? – спросила женщина.

– Нет, мэм, – ответил я, не останавливаясь. Мы пошли на лестницу, ту, что охраняли дьяконы. Подымаясь, достали пистолеты. Увидели коридор и две двери.

– Ты в одну, я в другую, – сказал Леонард.

Выбрав двери, мы кивнули друг другу и вышибли их ударами ног. Моя сразу слетела с петель, судя по всему, очень старая. Входя внутрь, я слышал, как Леонард продолжает пинать свою.

В комнате стояла кровать и небольшая лампа, справа, а еще стоящие в ряд четыре кресла. Чтоб мне сдохнуть, если я вру, но в этих креслах сидели четверо мужчин. Тот, что ближе ко мне, читал газету. Будто у брадобрея в ожидании своей очереди. Тилли лежала на кровати, поверх нее лежал голый мужчина, и его задница прыгала, словно баскетбольный мяч. Тилли, по сути, здесь не было, она была где-то еще. Глаза у нее были открыты, но с тем же шансом они могли быть и закрыты. Она была худая, как скелет. Похоже, ее некоторое время не кормили ничем, кроме того, что давали через иглу. Сейчас она выглядела как Бретт, прошедшая через концлагерь, и это взбесило меня еще сильнее.

Четверо мужчин встали. Они были одеты, только один разулся, поставив ботинки под кресло. А другой был в форме полицейского и уже положил руку на рукоять пистолета. Судя по всему, слегка отлучился со службы, чтобы немного потрахаться и дунуть.

В этот момент в дверь ворвался Леонард. Коп выхватил пистолет, и я тут же выстрелил в него. Пуля попала в руку, он упал на пол и стал кататься, будто Кудрявый из «Трех Идиотов».

– Не стреляйте в меня, только не стреляйте! – вопил он.

Кровь забрызгала все вокруг.

Трое других кинулись было бежать, но Леонард обматерил их с ног до головы, и они сели, будто снова ожидая очереди. Будь прокляты их матери.

– Где этот козел? Бастер? – спросил я.

Никто ничего не сказал.

– Он задал вам вопрос, – сказал Леонард. – Можете молчать, но мы вам пальцы на ногах отстрелим. А потом и члены.

К этому времени мужчина на кровати слез с Тилли и стоял рядом, прикрыв пах рукой.

– Будь у меня такая индюшачьая шейка, как у тебя, я бы ее тоже прятал. Но я специалист по хренам, и этот особенно уродлив.

– А он разбирается в хренах, – сказал я.

Мужик в полицейской форме перестал кататься по полу и спрятал голову под кресло.

– Я ранен, я ранен, – твердил он.

– Без дураков, – добавил я.

Подойдя к кровати, я услышал, как тяжело дышит Тилли. Снял с края кровати одеяло и укрыл ее. Поглядел на голого мужика, прикрывающего пах, и окончательно взбесился. Не знаю, что на меня нашло, но я просто не мог смириться с тем, что такие люди живут на этом свете, такие, которые в состоянии сидеть в креслах и ждать очереди покрыть девочку, накачанную наркотой. Я ударил голому мужику ногой по яйцам, потом пистолетом по голове, а потом принялся за трех остальных, перед этим пнув ногой полицейского и отбросив подальше под кровать его пистолет.

Я бил этих троих пистолетами, с обеих рук. Так быстро, что, наверное, в этот момент походил на многорукого Шиву. Они пытались бежать от меня, но Леонард пинками возвращал их обратно, а я просто не останавливался. Я понимал, что неправ. Понимал, что веду себя дико. Чувствовал себя ужасно, но в то же время чувствовал себя правым.

Очень скоро все они умылись кровью. Двое упали на пол. Еще один свалился в кресло. Голый лежал на полу и не шевелился, на боку, залив пол перед собой рвотой, и в воздухе повис кислый запах.

– О’кей, – сказал Леонард. Подошел к тому, что был без обуви, и приставил ему к носу пистолет. Тому, кто упал в кресло. – Где Бастер?

Ответа не потребовалось. Распахнулась дверь, и вбежали двое, один с ружьем в руках. Он принялся палить, но мы не стояли на месте. Я упал на пол за кровать, а Леонард прыгнул через проем двери, которую вышиб до этого, и приземлился в коридоре. Через щель под кроватью я увидел ноги противника и быстро выстрелил три раза. Явно попал, поскольку он вскрикнул и упал. Я снова выстрелил, прямо ему в темя, и его голова раскололась, словно большой орех. У второго был пистолет, и он тоже стрелял не переставая, но пока что ему удалось лишь убить босого мужика в кресле позади меня и сделать несколько дырок в стене.

Из-под кровати я увидел ноги Леонарда. Тот вбежал через другой проем, той двери, которую я вышиб, и набросился на ублюдка. Я вскочил на ноги и побежал вокруг кровати, едва не споткнувшись о полицейского, который, пока я за ним не следил, пополз к дверному проему.

– Стоять, – скомандовал я ему, будто собаке.

Он перестал ползти.

Когда я дошел до Леонарда, он уже свалил противника. Тот как-то ухитрился выстрелить себе в ногу. Я пнул его по голове, давая понять, что вступил в игру, а затем Леонард протянул руку и вырвал у него пистолет. Судя по меткости, этому парню нельзя было давать в руки оружие. Когда-нибудь он себе и в голову попадет.

– Задержался, – сказал я Леонарду.