Повороты судьбы - Стил Даниэла - Страница 28

• Предыдущая
• 28/35
• Следующая

– О Боже... – прошептала Мари-Анж, инстинктивно крепче прижимая к себе Робера. По ее щекам потекли слезы, но она этого не замечала. – Как же вы спаслись?

– Приехали пожарные. Они натянули под окном сетку. Мне нужно было бросить сына, но я боялась. Я стояла у окна и прижимала его к себе. Не знаю, сколько прошло времени. – Воспоминания о пережитом захлестнули Луизу, она заплакала, но была полна желания рассказать Мари-Анж все, как бы это ни было мучительно. – Я медлила слишком долго. – Ее душили слезы. – Мой мальчик надышался дыма и умер у меня на руках. Я выпрыгнула из окна вместе с ним, его пытались оживить, но было поздно. Тут из дома выбежал Бернар, он был в истерике, кричал, что все это время пытался нас спасти, но это была ложь. Я рассказала полиции, как было на самом деле. Они, конечно, стали проверять, и, как и следовало ожидать, когда добрались до двери детской, она оказалась открытой. Уж не знаю, чем он нас забаррикадировал, но когда я выпрыгнула из окна, он освободил дверь, прежде чем выбежать из дома. Полицейским же сказал, что я не в силах смириться с гибелью сына и поэтому пытаюсь обвинить его. Во время допроса он очень правдоподобно рыдал, и ему поверили. Бернар заявил, что я не совсем нормальная, что у меня развилась патологическая привязанность к сыну. И ему опять поверили. У меня не было никаких доказательств в подтверждение моих слов, но если бы он нас убил, все, что мне досталось в наследство от отца, по завещанию перешло бы к нему. Он стал бы очень, очень богатым человеком. Позже пожарные установили, что пожар начался на чердаке: произошло замыкание, на одном из проводов оказалась повреждена изоляция. Я уверена, что это сделал Бернар, но доказать ничего не могу. Только одно я знаю точно: сначала он пытался запереть детскую на ключ, а потом забаррикадировал дверь, чтобы мы не могли выйти. Я знаю то, что видела своими глазами и что мой сын умер.

Глаза женщины были полны скорби. Мари-Анж не могла на нее спокойно смотреть. Ей было бы куда легче, если бы она могла считать Луизу сумасшедшей, если бы поверила, что женщина пытается найти виновных в смерти ее сына, как утверждал на суде Бернар. Но рассказ Луизы привел ее в ужас. Мари-Анж и хотела бы ей не верить, но что-то в самом рассказе, в том, как Луиза говорила, подсказывало ей, что это правда. А если Луиза не лжет, значит, Бернар – чудовище, убийца, он также повинен в смерти ребенка, как если бы убил его собственными руками.

Посмотрев на Мари-Анж и увидев, как та прижимает к себе младенца, Луиза поняла, что ее рассказ очень расстроил молодую женщину.

– Я не знаю, каково ваше положение, – продолжала она, – но, как я поняла, вы богаты и вас некому защитить. Вы очень молоды, может быть, у вас есть хорошие попечители и вы окажетесь умнее меня. Надеюсь, вы сумеете себя защитить лучше, чем я. Но имейте в виду, если вы напишете завещание в его пользу или вовсе не оставите завещания – в этом случае все ваше имущество после вашей смерти автоматически перейдет к нему, – вам и вашим детям угрожает опасность. И эта опасность еще больше, если он опять влез в долги. – В глазах Луизы по-прежнему блестели слезы. – Будь вы моей дочерью или сестрой, я бы умоляла вас забрать детей и бежать от Бернара.

– Я не могу, – сдавленно прошептала Мари-Анж.

Она снова всмотрелась в лицо собеседницы. Ейдаже хотелось поверить, что Луиза сумасшедшая, но она не могла этого сделать. После всего услышанного она пребывала в замешательстве.

– Я его люблю, он отец моих детей. Да, Бернар действительно влез в долги, но я могу их заплатить. У него нет причин вредить мне и детям, тем более убивать. Бернар может получить все, что хочет.

– Но колодец не бездонный, – возразила Луиза. – Если окажется, что источник истощается, Бернар вас бросит. Но прежде он заберет у вас все, что сможет. Иесли найдется нечто такое, что он получит только в случае вашей смерти, то он найдет способ добраться и до этого. Он страшный человек и очень алчный.

В глазах этой женщины Бернар был даже хуже – она видела в нем убийцу.

– Он присутствовал на похоронах. Шарля, пролил слез больше всех, но меня он не одурачил. Он убил моего сына, это так же верно, как если бы он сделал это своими руками. К сожалению, я так и не сумела доказать его вину. Но вы, пока не поздно, должны сделать все, чтобы защитить своих детей. Бернар де Бошан – чрезвычайно опасный человек.

В комнате повисло тягостное молчание. Мари-Анж было трудно представить, что все так страшно, как говорит Луиза, но она все же поверила ей. «Возможно, матери, обезумевшей от страха за ребенка, действительно почудилось, что дверь забаррикадирована, – думала Мари-Анж, – но то обстоятельство, что Бернар пытался запереть детскую снаружи, не поддается никакому разумному объяснению. Может, он надеялся таким образом защитить мальчика от огня и дыма? Но даже в это трудно поверить. Может, запаниковал? Или он в самом деле такое чудовище, как утверждает Луиза?»

Мари-Анж не знала, что и думать, тем более – что ответить этой несчастной женщине. Она была так потрясена, что у нее перехватило дыхание.

– Мне очень жаль, что так случилось, – прошептала она наконец. Нет таких слов, которые могли бы утешить мать, потерявшую ребенка. Мари-Анж посмотрела Луизе в глаза и с горечью призналась: – Бернар сказал мне, что вы погибли при пожаре вместе с сыном. По его словам, это произошло десять лет назад. – В действительности с тех пор прошло только пять лет, из них три года, как они развелись. – А еще он говорил, что Шарль был его сыном.

Луиза печально улыбнулась:

– Он жалеет только о том, что я осталась жива. Ему повезло, что я почти не выхожу из дома и встречаюсь только с близкими друзьями. После расследования я довольно долго ни с кем не общалась. Для Бернара я во многих отношениях все равно что перестала существовать. Убеждать других в моей правоте нет смысла. Я-то знаю, что произошло на самом деле, и Бернар знает, что бы он ни говорил. Будьте осторожны, – снова повторила она.

Мари-Анж встала. Вид у нее был изможденный, в глазах все еще стояли слезы.

– Если с вами или с вашими детьми что-то случится, я готова снова свидетельствовать против него. Возможно, сейчас это для вас ничего не значит, но когда-нибудь все может измениться. Надеюсь, я никогда не пригожусь вам в этом качестве.

– Я тоже на это надеюсь.

Мари-Анж направилась к выходу, хозяйка проводила ее до дверей. Пожимая руку на прощание, Луиза еще раз предупредила:

– Остерегайтесь его.

Мари-Анж вежливо поблагодарила ее, вышла из дома и стала спускаться по лестнице. Она вдруг обнаружила, что у нее дрожат ноги, а по щекам текут слезы. Она оплакивала Луизу, ее погибшего сына и себя.

Ей очень хотелось позвонить Билли и пересказать ему все, что она узнала от Луизы, но она понимала, что Билли ничем не сможет ей помочь. Поэтому еще больше ей хотелось куда-нибудь скрыться и как следует все обдумать.

Она вышла от Луизы около семи вечера, возвращаться в Мармутон было уже поздно, поэтому она решила переночевать в парижской квартире, хотя и знала, что застанет там Бернара. Она побаивалась встречи с мужем и молила Бога, чтобы Бернар не заметил в ней никакой перемены. Она понимала, что ей нужно быть очень осторожной и тщательно подбирать слова. Она вошла в дом почти одновременно с Бернаром, который возвращался с улицы Варенн, где встречался с архитектором.

Особняк был почти готов, все работы должны быть закончены к первому января. Бернар выглядел довольным. Он наклонился, чтобы поцеловать сына, но когда Мари-Анж смотрела на него, у нее перед глазами вставало лицо мальчика, погибшего при пожаре, и обезображенное лицо Луизы.

– Какой приятный сюрприз! Дорогая, что ты делаешь в Париже?

Казалось, он был искренне рад ее видеть. И Мари-Анж вдруг почувствовала вину перед ним за то, что поверила Луизе и усомнилась в нем. «Может, Луиза и вправду сумасшедшая? – мысленно спрашивала она себя. – Вдруг все, что она рассказала, – ложь от начала до конца? Или она от горя повредилась в рассудке и пытается найти виновного в смерти своего ребенка? Может, она сама его убила?»

• Предыдущая
• 28/35
• Следующая