Призрак тайны (Тайна ее прошлого) - Стил Даниэла - Страница 32

• Предыдущая
• 32/64
• Следующая

— Выходите! — Встав со стула, Чарли шагнул к занавеске и отдернул ее в сторону, но там никого не оказалось. Только окно было открыто, хотя Чарли хорошо помнил, Что запер его перед уходом на случай, если снова пойдет снег. Впрочем, он моги ошибиться.

Постояв немного, он отдернул и вторую занавеску, хотя никакой необходимости в этом уже не было — он и так видел, что там никого нет. Определенно, с ним происходило что-то странное. Женщина была — в этом Чарли нисколько не сомневался, — а раз так, значит, она непременно должна быть где-то в комнате, потому что снег под окном лежал совершенно нетронутым и на нем не было никаких следов. А раз так, он ее найдет и учинит ей допрос с пристрастием. Конечно, Чарли успел заметить, что незнакомка была очень хороша собой, однако в данный момент это его нисколько не занимало. Он твердо решил, что не должен позволять никому из местных подшучивать над собой и тем более тайком пробираться в его дом. Даже если это будет очаровательная девушка.

Должно быть, где-то на первом этаже она каким-то образом открыла одно из французских окон, решил он, поскольку входная дверь была в полном порядке, а других способов попасть внутрь просто не существовало. Окна же, как знал Чарли, были достаточно слабыми; медные шпингалеты на них были сделаны на совесть, но за двести лет штыри и гнезда настолько разболтались, что стоило нажать посильнее, и запирающий стержень вылетал из пластины.

Собственно говоря, старыми в доме были не только запоры "на окнах — все петли, щеколды, кронштейны и прочее — все было сделано еще тогда, в далеком прошлом, когда здесь жили Сара Фергюссон и Франсуа. Даже стекла в окнах были ручной работы, и кое-где на них были заметны неровности и потеки. Единственные, что было в шале относительно новым, это водопровод, подсоединенный к артезианской скважине, да электричество, — которое Гледис провела только в начале шестидесятых. Проводка, кстати, успела состариться, и Чарли пообещал, что обязательно ее проверит, поскольку ни он, ни Глэдис не хотели, чтобы из-за короткого замыкания дом, который и она и ее предки так берегли, сгорел.

Но сейчас мысли Чарли были далеки от проводки и разболтанных шпингалетов. Единственное, что его интересовало, это неизвестная женщина, которую он только что видел в своей спальне. За занавесками Чарли уже проверил; оставалось заглянуть только в чуланы и в ванную комнату, но нигде не было даже следов таинственной незнакомки. И все же Чарли не оставляло такое чувство, что за ним наблюдают. Эта женщина была где-то здесь, рядом, вот только где? И как она ухитрилась так быстро и ловко спрятаться, что он ее не заметил? Не растаяла же она, в самом деле, в воздухе?

— Эй, вы где? — снова позвал Чарли. — Что вам здесь надо?

Последняя фраза прозвучала не особенно любезно, что, впрочем, было вполне объяснимо, ибо Чарли начинал чувствовать сильное раздражение. В этот момент у него за спиной раздался негромкий шорох, и он резко обернулся, но позади никого не было. Чарли открыл было рот, чтобы выругаться с досады, но не смог произнести ни слова. Гнев его странным образом улетучился, и он ощутил, как на него нисходят мир и покой.

Он по-прежнему не видел и не слышал ничего подозрительного, однако у него было такое чувство, будто женщина только что ему представилась и он узнал в ней кого-то из своих старых знакомых. В следующее мгновение его осенило. Чарли со всей отчетливостью понял, кто была эта женщина и что ей могло понадобиться в его комнате.

Этой его гостье не было нужды подбирать ключи и взламывать окна. Это был ее дом, и она продолжала жить в нем, несмотря ни на что.

— Сара? — проговорил Чарли вдруг севшим голосом и, оглядываясь по сторонам, провел рукой по лбу. Он чувствовал себя полным идиотом. В сознании его все еще сидела не слишком приятная мысль, что это все же может оказаться не Сара Фергюссон, а обычная женщина из плоти и крови, которая прокралась в дом, чтобы напугать его, и теперь, кусая от смеха губы, льнет ухом к стене или к дверям, ведущим в коридор. Теперь она имела полное право рассказать своим друзьям, что ей удалось-таки напугать этого странного приезжего, который принял ее за привидение.

Привидение… Чарли снова вытер лоб, который стал влажным от выступившей на нем испарины. Он все еще чувствовал близкое присутствие кого-то постороннего, однако это ощущение не было неприятным. Глаза его забегали по комнате, но Чарли не сдвинулся с места, стараясь не производить ни малейшего шума. Но он ничего не слышал — не слышал ни шелеста шелкового платья, ни шороха крадущихся шагов в коридоре. Женщина в голубом исчезла, словно она на самом деле растворилась в воздухе, как туман поутру. Но ее образ так отчетливо отпечатался в мозгу Чарли, что он видел ее как наяву. Она заглядывала ему прямо в глаза и улыбалась, словно приветствуя его в своем доме…

От Глэдис Чарли знал, что спальня, которую он выбрал для себя, была той самой комнатой, в которой когда-то жили Сара и Франсуа. Это была та самая комната, где они любили друг друга, и в этой же комнате Глэдис родила Джимми.

В последний раз оглянувшись по сторонам, Чарли вздохнул. Ему хотелось снова произнести вслух имя Сары Фергюссон, но он не посмел. Впрочем, в Этом не было никакой необходимости, раз уж они вступили в контакт на неведомом уровне подсознания. Чарли понимал, что он не сошел с ума, не отравился у Глэдис клюквенным вареньем и не переусердствовал с вином. Просто его чувства странным образом обострились, и он неожиданно получил способность ощущать то, на что в обычной ситуации не обратил бы внимания. Чарли ощущал чье-то присутствие, но в нем не было ничего враждебного, и он нисколько не боялся таинственной хозяйки шале. Напротив, ему очень хотелось, чтобы Сара снова показалась ему. Но он уже определенно знал, что никогда не забудет ее лица, ее легкой улыбки.

В конце концов Чарли все-таки отправился в ванную комнату. Ночью в доме было холодновато, поэтому он купил себе в Дирфилде теплую пижаму. Теперь он надел ее и, выйдя из ванной, погасил свет и растопил камин. В доме были установлены и электрические обогреватели, но он не хотел ими пользоваться до тех пор, пока не проверит проводку. Кроме того, Чарли казалось, что если в комнате будет гореть живой огонь, то у него, возможно, будет шанс увидеть Сару, но его надеждам не суждено было сбыться. Как ни вглядывался он в колышущуюся полутьму, она больше не появилась.

Отвернувшись к окну, Чарли прикрыл глаза. Он забыл задернуть занавески, и в лицо ему бил свет яркой луны, но это нисколько его не беспокоило. Ощущение, что Сара по-прежнему где-то близко, не оставляло его. Теперь он уже не сомневался, что это именно она — Сара Фергюссон де Пеллерен. — На его взгляд, это имя звучало очень красиво и изящно и, насколько Чарли мог судить, очень шло ей. Сара была настоящей красавицей даже по стандартам восемнадцатого-века; что касалось века двадцатого, то Чарли, пожалуй, еще не встречал женщины, которая могла бы с ней сравниться. ;

Так он долго лежал, затаив дыхание и укрывшись одеялом до самого подбородка, прислушивался к тому, что происходит в доме. Потом его неожиданно разобрал смех, и Чарли засмеялся в голос. Определенно, его жизнь круто изменилась — он сам изменился, — и всего за несколько дней. Подумать только: Рождество он встречал с женщиной, которой вскоре должно было исполниться семьдесят, а теперь коротал ночь с призраком другой женщины, чья молодость пришлась на начало восемнадцатого века!

Подсчитав в уме, что Сара Фергюссон умерла что-то около ста шестидесяти лет тому назад, Чарли снова расхохотался.

Вот это была настоящая перемена! А он-то думал, что будет до конца жизни встречать рождественские праздники в Лондоне, с Кэрол! Нет, не скоро он забудет затерянное в лесу шале, ночь, снег и призрак в голубом воздушном платье. Жаль только, рассказать об этом некому. Даже Глэдис, пожалуй, решит, что от переживаний он слегка двинулся рассудком. Сам-то Чарли был уверен, что это не так, но, как говорится, для жюри присяжных это не аргумент.

• Предыдущая
• 32/64
• Следующая