Пять дней в Париже - Стил Даниэла - Страница 32

• Предыдущая
• 32/50
• Следующая

Мужчины пожали друг другу руки, и Питер спросил, все ли у него в порядке. Но Фрэнк Донован выглядел здоровым как никто. Для своих семидесяти лет он был полон жизненных сил и до сих пор предпочитал держать все дела под своим контролем. Он почти приказал Питеру рассказать ему, что произошло в Париже.

– Сегодня я встречался с Сушаром, – садясь, сказал Питер. Теперь он уже жалел о том, что никак не предупредил своего тестя по телефону. Запечатанная бутылка шампанского словно была безмолвной обвинительницей. – На его тесты ему потребовалась целая вечность, но я думаю, что игра стоила свеч.

Питер чувствовал, что у него дрожат колени, как у ребенка; ему даже хотелось куда-нибудь сбежать.

– Что это означает? «Зеленая улица» нашему детищу? – Фрэнк подмигнул, но Питер покачал головой и посмотрел своему тестю прямо в глаза:

– Боюсь, что нет, сэр. Один из второстепенных компонентов повел себя не так, как мы предполагали, в первой же серии тестов. Сушар не мог понять, что происходит, и после повторных испытаний пришел к выводу, что либо у нас серьезные проблемы, либо их системы тестирования ошибаются.

– И что в итоге? – Теперь уже помрачнели оба.

– Прокол у нас, я боюсь. Нам нужно заменить один из элементов. Сделав это, мы будем совершенно свободны. Но в настоящий момент, по словам Сушара, если оставить все так, как есть, «Викотек» будет убийцей.

На лице Питера была написана готовность к самой тяжелой реакции, но Фрэнк просто недоверчиво покачал головой и сел в свое кресло, обдумывая то, что только что услышал.

– Это смешно. Мы же лучше знаем. Вспомни, что было в Берлине. И в Женеве. Там испытания продолжались несколько месяцев, и всякий раз все было чисто.

– Но в Париже все оказалось по-другому. И игнорировать это нельзя. По крайней мере ему кажется, что дело в одном-единственном элементе, который можно заменить «достаточно легко». – Питер цитировал слова Сушара.

– Насколько легко? – рявкнул Фрэнк, готовый к любому ответу.

– Он считает, что, если нам повезет, дополнительные разработки могут занять от полугода до года. Если нет – может быть, два года. Но если опять удвоить количество людей, которые этим занимаются, мы, я думаю, сможем достичь результата к следующему году, но не раньше.

Все эти выкладки он сделал в самолете на своем компьютере.

– Это чепуха. На слушаниях ФДА мы должны потребовать разрешения на начало исследований на людях. У нас остается три месяца, и за это время мы должны все успеть. Твоя работа – проследить за этим. Если нужно, вызови сюда этого французского дурака.

Мы не успеем за три месяца, – ужасаясь словам Фрэнка, возразил Питер. – Это невозможно! Мы должны отозвать свою просьбу о «зеленой улице» из ФДА и отложить наше появление на слушаниях.

– Я не буду этого делать! – повысив голос, ответил Фрэнк. – Мы будем выглядеть смешно. До того как мы предстанем перед ФДА, у тебя будет масса времени на то, чтобы исправить недостатки.

– А если мы их не исправим и они дадут нам разрешение, мы убьем кого-нибудь из пациентов. Вы же слышали, что говорил Сушар, – это опасно. Фрэнк, я не меньше вашего мечтаю о том, чтобы препарат попал на рынок. Но жертвовать людьми ради этого я не собираюсь.

– Я же тебе говорю, – процедил сквозь зубы его тесть, – до слушаний осталось еще три месяца.

– А я не могу выйти на слушания с препаратом, таящим в себе опасность, Фрэнк. Неужели вы не понимаете, о чем я говорю?

Питер впервые в жизни повысил на него голос. Но после долгого полета и нескольких полубессонных ночей он смертельно устал. Фрэнк вел себя как лунатик, настаивая на том, чтобы дать «Викотеку» «зеленую улицу», после того как Сушар ясно сказал им, что препарат-убийца.

– Вы слышите меня? – повторил он, и старик покачал головой в безмолвной ярости:

– Нет! Ты знаешь, чего я от тебя хочу по этому вопросу. Теперь выполняй! Я не намерен бросать коту под хвост дополнительные деньги, чтобы дальше развивать этот проект. Либо он оправдает себя сейчас, либо не оправдает вообще. Ясно?

– Вполне, – тихо ответил Питер, вновь обретая контроль над собой. – Тогда, я думаю, он себя не оправдает. Вам решать, проводить дополнительные исследования или нет, – уважительно добавил он, что только заставило Фрэнка еще раз взорваться:

– Я даю тебе три месяца!

– Мне нужно больше, Фрэнк. И вы это знаете.

– Мне все равно, что ты будешь делать. Просто организуй все так, чтобы успеть к слушаниям в сентябре.

Питер хотел было сказать ему, что это безумие, но не осмелился. Кто мог знать, что Фрэнк способен принимать такие опасные решения? Он вел себя абсолютно неразумно, и его действия могли нанести компании серьезный вред. Это было смешно, и Питер надеялся только на то, что к утру старик придет в себя. Подобно Питеру, он сейчас был просто разочарован.

– Мне очень жаль, что я принес вам дурные вести, – тихо сказал он, спрашивая себя, возьмет ли Фрэнк его с собой, когда поедет в Гринвич в своем лимузине. В этом случае путешествие могло оказаться длинным и неудобным, но Питеру не хотелось заканчивать разговор с ним на такой ноте.

– Я думаю, что Сушар не в себе, – злобно проворчал Фрэнк, подходя к двери, чтобы открыть ее. Для Питера это был знак удалиться.

– Я тоже очень расстроился, – честно признался Питер. Он смертельно устал, а Фрэнк, похоже, даже не понял, насколько недопустимые вещи он произносит. Нельзя требовать преждевременных клинических исследований с целью как можно быстрее выпустить на рынок препарат, который достаточно опасен и не доведен до безупречного состояния, – в противном случае это прямой путь к беде. И Питер не мог понять, почему Фрэнк отказывается смириться с этим.

– И ты из-за этого проторчал в Париже целую неделю? – спросил Фрэнк, явно сердитый на него. Питер не по своей вине оказался дурным вестником.

– Да. Я подумал, что все будет быстрее, если я сам его подожду.

– Может быть, нам вообще не стоило давать ему препарат на испытание?

Питер не верил своим ушам.

– Я уверен в том, что вы посмотрите на все это иначе, когда подумаете над этим и прочитаете отчеты. – Питер протянул ему пачку бумаг из своего кейса.

– Отдай их в исследовательский отдел, – нетерпеливо отмахнулся Фрэнк. – Я не собираюсь читать эту макулатуру. Они просто хотят оттянуть наш успех – только и всего. Я знаю, какую работу выполняет Сушар. Он настоящая нервная старуха.

– Он – заслуженный ученый, – твердо возразил Питер, намеренный держаться до конца. Встреча с Фрэнком от первых слов до последних превратилась в кошмар. – Я думаю, что мы должны еще раз обсудить все это в понедельник, когда вы немного переварите неприятные новости.

Здесь нечего переваривать. Я даже не собираюсь еще раз возвращаться к этой теме. Я уверен в том, что отчеты Сушара – это всего лишь истерика на бумаге, недостойная моего внимания. Если ты другого мнения – это твое дело. – Фрэнк сузил глаза и погрозил ему пальцем. – И я не хочу, чтобы это вообще обсуждалось в фирме. Скажи обеим исследовательским группам, чтобы держали язык за зубами. Если поползут слухи, ФДА откажет нам в участии в слушаниях.

Питеру почувствовал себя персонажем сюрреалистического фильма. Фрэнку явно пора на покой, если он способен принимать такого рода решения. У них не было выбора. Нельзя представлять «Викотек» ФДА, пока препарат не будет готов. И он совершенно не мог понять, почему Фрэнк не хочет его слушать. Его тесть не утратил своего раздражения, даже перейдя к следующему деловому вопросу.

– Когда ты уехал, мы получили уведомление из конгресса, – проворчал он. – Они хотят, чтобы наш представитель осенью выступил на заседании подкомитета с докладом о высоких ценах на фармацевтическую продукцию на современном рынке. Очередные идиотские вопросы от правительства, почему мы не раздаем лекарства бесплатно на каждом углу, хотя делаем это в больницах и в странах третьего мира. В конце концов, это же промышленное предприятие, а не благотворительная организация! И не думай, что «Викотек» будет стоить столько же, сколько аспирин! Я этого не допущу!

• Предыдущая
• 32/50
• Следующая