Чистое пламя любви - Барбьери Элейн - Страница 42

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая

Он произнес это так многозначительно, что Аметист растерялась, и Арман выругал себя за излишнюю поспешность. Он должен быть терпеливым и не пугать эту малышку раньше времени. Она совсем дитя…

— Идемте же, дорогая, пока в музыкальной гостиной еще есть место. Я буду считать вечер безнадежно испорченным, если на смогу слушать концерт рядом с вами!

Им благополучно удалось устроиться на соседних креслах, но, когда начался концерт, Аметист обнаружила, что прямо за ней расположился Дэмиен Стрейт с Меррел Бристол по правую руку и Стефани Морган по левую. Украдкой оглянувшись на капитана, она почувствовала легкий испуг: Дэмиен явно был вне себя от злости. Аметист понятия не имела, что могло привести его в столь дурное расположение духа, однако, без сомнения, объектом для этой ярости была именно она.

Арман моментально почувствовал смену ее настроения и с тревогой спросил:

— Аметист, милая, что с вами? Я вас чем-то расстроил?

— Ну что вы, конечно, нет! — отвечала она, обращая к нему доверчивый взор. — Вы тут совершенно ни при чем! Как вы могли меня расстроить?

— Тогда в чем же дело?

У них за спиной раздалось сердитое фырканье, и Аметист чуть не подскочила на месте. То, как она поникла в своем кресле, говорило само за себя. Арман все понял без слов и с облегчением улыбнулся:

— Это его вы так боитесь, милая? Но право же, мы не сделали ничего такого, за что вас можно было бы осудить! — Не дожидаясь ответа, он ласково погладил Аметист по руке. — Не беспокойтесь, после концерта я сам подойду к капитану и все объясню…

— Ох нет, Арман, только не это, умоляю…

Она явно была испугана, и Бошану хватило одного беглого взгляда на капитана Стрейта, чтобы понять: этот господин вовсе не намерен шутить. Кроме того, он заметил, с каким злорадством наблюдает за этой сценой Меррел Бристол, и молча согласился с определением, данным ей за обедом Аметист. Его не покидало желание помочь своей очаровательной соседке, но, увы, он не знал, как это сделать.

Тем временем концерт шел своим чередом. Закончился первый номер, и на смену певице к пианино вышел невысокий седой музыкант. Аметист обреченно вздохнула, глядя, как он устраивается перед инструментом. Вытерпит ли она целый час между молотом и наковальней — молчаливой яростью Дэмиена и вежливым сочувствием Армана?

Ее мрачные размышления прервал поток энергичных аккордов. Чуткая от природы, Аметист не могла долго оставаться равнодушной к этой удивительной музыке. Она сама не заметила, как ощущение безнадежности развеялось без следа, и с улыбкой спросила:

— Вам нравится мелодия, Арман? Как она называется? Я никогда не слышала ничего подобного!

— Не могу сказать вам в точности ее название, но это наверняка вальс…

— Вальс?

— Ну да. Вам еще ни приходилось танцевать вальс, моя милая?

Аметист молча покачала головой, целиком отдаваясь во власть музыки. Она была так захвачена живой мелодией, что перестала обращать внимание на окружающих и даже зажмурилась, тихонько раскачиваясь и отбивая такт ногой.

Когда вальс внезапно оборвался на высокой ноте, небольшая аудитория разразилась дружными аплодисментами. Аметист ничего не могла с собой поделать: она вскочила с кресла и хлопала громче всех, желая воздать должное этой волшебной музыке.

Арман слышал этот вальс множество раз, однако непосредственность его новой знакомой была достойна всяческого восхищения, и он с улыбкой пообещал:

— Я непременно научу вас танцевать вальс, моя милая! Это великолепный танец, он захватывает вас целиком и заставляет сердце петь от восторга.

Музыкант стал раскланиваться, и Аметист горячо зашептала:

— О, я очень хотела бы научиться танцевать вальс, Арман! Эта музыка наверняка создана нарочно для танца!

Следующий номер не имел с вальсом ничего общего. Вступление к «Зеленым рукавам» повергло Аметист в задумчивость. Видения давно минувших дней вызвали слезы на глазах. Арман моментально встревожился, и, заметив это, она сама ответила на его невысказанный вопрос:

— Это моя любимая мелодия — когда-то я исполняла ее с удовольствием.

Сидевшая у нее за спиной Меррел Бристол не теряла времени даром, ловя каждое слово их беседы. Простодушное признание Аметист было воспринято ею со злорадной улыбкой: наконец-то у нее появился способ поставить на место сопливую выскочку! Решительно выпрямившись, она произнесла нарочито громким голосом, разлетевшимся по всей гостиной:

— Я не ослышалась? Вы действительно много раз исполняли эту песенку?

Ошеломленная такой бесцеремонностью, девушка едва заметно кивнула в ответ.

Следующую фразу Меррел произнесла еще громче, только на этот раз она обращалась к Миллисент Стрэтмор:

— Ты слышала, что сказала эта девушка? Она много раз исполняла «Зеленые рукава»! Как ты думаешь, может быть, мы уговорим ее спеть?

Аметист умоляюще взглянула на Армана, ища поддержки, и он, как верный рыцарь, немедленно бросился на выручку:

— По-моему, не очень учтиво обращаться к мадемуазель Грир с такой просьбой — она будет чувствовать себя слишком скованной перед незнакомой аудиторией…

— Ах, месье Бошан, в этом зале собрались только близкие друзья и единомышленники, разве не так?

Удивленная тем, что Дэмиен до сих пор не проронил ни звука, Аметист оглянулась на него в надежде обрести еще одного защитника, но наткнулась на мрачный взгляд, не обещавший ей ничего хорошего. Скрепя сердце она приготовилась дать Меррел достойный ответ, однако та опередила ее, обратившись к Арману с тщательно рассчитанной небрежностью:

— Я понимаю вашу тревогу месье: вы боитесь, что выступление юной леди слишком нас разочарует. Уверяю вас, мы будем максимально снисходительны в своих суждениях…

— А я полагаю, мадемуазель, — Арман покраснел при мысли о том, как искусно эта пройдоха поставила их в неловкое положение, — что…

— Ничего страшного, — Аметист решительно поднялась и направилась к пианино, — я с огромным удовольствием удовлетворю желание мисс Бристол оценить мои вокальные данные, а то как бы неутоленное любопытство навеки не лишило ее душевного покоя!

Меррел явно не ожидала столь решительного отпора и возмущенно пожала плечами, в то время как Аметист, словно ничего не замечая, шепотом обратилась к пианисту:

— Сэр, я прошу прощения за то, что вас так грубо прервали, но эта дрянь все равно не даст вам продолжать, пока не добьется своего…

Маэстро понимающе кивнул, и Аметист, с облегчением переведя дух, повернулась к залу. Вступление к «Зеленым рукавам» было достаточно длинным, чтобы ей хватило времени настроиться на нужный лад. Через несколько минут ее чудесное сопрано зазвучало в людной гостиной, напоминая о другом времени и о другом зале. Она как будто снова стояла на авансцене, напротив ложи для почетных гостей, и не спускала глаз с темноволосого юноши, застывшего в бархатном кресле…

Черные очи и черные кудри, Ласковый взор и любезная речь… Любимый мой — он всегда со мной! Никто мне не нужен, лишь ты, дорогой!..

Как всегда, ее пение никого не оставило равнодушным, а когда затих последний аккорд, Аметист обнаружила, что пела, не спуская глаз с Армана. В гостиной не было слышно ни звука, и девушка повернулась к музыканту, чтобы поблагодарить за прекрасное сопровождение. В этот момент зал взорвался аплодисментами.

Арман вскочил с места и поспешил к ней. Он желал одного: выразить ей свой восторг — а потому не долго думая крепко обнял и расцеловал в обе щеки на глазах у всех присутствующих.

— Это потрясающе! Грандиозно! Милая моя, я ни разу в жизни не слышал…

— Аметист, пора домой! — загремел из зала грубый голос Дэмиена.

— Но, месье Стрейт, вам не следует покидать нас так скоро! Позвольте нам должным образом высказать всю признательность…

— Она и так получила вашей признательности больше, чем следует! — процедил Дэмиен, смерив противника грозным взглядом. Схватив Аметист за руку, он чуть не волоком потащил ее в прихожую, где повелительным жестом отправил слугу за верхней одеждой, а затем сурово взглянул на Миллисент Стрэтмор, которая по долгу хозяйки вышла их проводить.

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая