Дерзкая любовница - Барбьери Элейн - Страница 50
- Предыдущая
- 50/98
- Следующая
Питер все еще ошалело качал головой, не в силах смириться со столь неожиданным оборотом дела. Нет, Анжелика не уехала бы отсюда ради Гарета Доусона… она не могла так поступить! Она же обещала всерьез подумать над его предложением… она обещала…
– Нет, ты, должно быть, ошиблась! Где она живет? Я поеду туда и поговорю с ней сам!
– Вы можете перевернуть вверх дном их дом в деревне, да только нет ее там, и весь сказ! А коли мне не верите, так спросите саму донну Терезу. Она вам скажет то же. – И Хуанита холодно добавила, позабыв про недавнюю игривость: – Да отпустите вы меня Христа ради, сеньор!
– Да… да…
Пальцы Питера бессильно разжались, и горничная вышла. Все еще с трудом осознавая сказанное Хуанитой. шотландец подошел к окну. От нестерпимого солнечного света и боли, терзавшей сердце, он зажмурился. Это неправда. Анжелика не могла уехать…
Эстебан напряженно застыл возле широкого окна библиотеки, словно высматривая что-то в саду. Дон Энрике, снедаемый гневом, шумно вздохнул и закрыл за собой дверь. Демонстративно обращенная к нему спина сына являлась еще одним болезненным ударом по родительскому самолюбию. А ведь он любил сына больше жизни… И не эта ли безумная любовь виной всему?..
– Эстебан, не соизволишь ли ты повернуться ко мне лицом? Я бы не хотел беседовать с твоей спиной!
Смертельную бледность надменного лица Эстебана подчеркивала гневная гримаса.
– Да ведь ты ни разу в жизни и не пытался беседовать со мной, отец! Ты только диктовал свою волю и ждал в ответ беспрекословного повиновения. Так что рано или поздно тебе. все равно пришлось бы разочароваться в своих ожиданиях. Ибо я не намерен подчиняться твоим приказам, как вышколенный слуга!
– Эстебан, я не собираюсь обсуждать твои мнимые обиды. Я привел тебя сюда, чтобы обсудить твои нынешние поступки. Ибо своими выходками ты все более напоминаешь избалованного ребенка, чем постоянно терзаешь свою мать. Ты еще слишком слаб, чтобы ехать верхом. Из-за своей необузданной гордыни всего пару минут назад ты едва не свалился с лестницы – не подоспей вовремя сеньор Макфадден!
– Ты, как всегда, готов исказить ситуацию в угоду своему мнению! Я действительно чувствую себя отлично и непременно отправлюсь в погоню за оскорбившими меня мерзавцами!
Дон Энрике озабоченно нахмурился: в библиотеку вошла донна Тереза. Он надеялся успеть объясниться с сыном начистоту без жены. Но с другой стороны, невозможно было и дальше оставлять ее в блаженном неведении об истинном мотиве поступков возлюбленного сына. Дон Энрике поколебался, но в конце концов решительно заявил:
– Эстебан, ты зря тешишь себя иллюзией, будто сумел меня обмануть. – Эти слова насторожили Эстебана, и отец продолжал наступать, пользуясь его замешательством: – С самого начала я отлично знал: твоя история о бандитском нападении – вранье от первого до последнего слова!
– Вранье?! – испуганно охнула донна Тереза, переводя глаза с мужа на сына.
– Мама, ты только послушай, что говорит отец! У него повернулся язык обвинить меня во лжи…
– Не усугубляй свою вину дальнейшей ложью, Эстебан! – Благородное лицо дона Энрике полыхало гневом. – Твое неожиданное возвращение на асиенду полумертвым, привязанным к коню, потрясло меня не меньше, чем мать. И гнев мой не ведал пределов. Как только ты смог говорить и рассказал о нападении, я отправил опытных следопытов, которым было приказано разузнать все возможное о разбойниках. Однако они не обнаружили ни малейших признаков присутствия в округе банды, о которой ты рассказывал.
– И для тебя этого оказалось достаточно, чтобы обвинять меня во лжи?!
– Нет, Эстебан, дело не только в этом. Просто мне и прежде случалось ловить тебя на лжи – хотя, каюсь, я предпочитал смотреть на это сквозь пальцы. Но я отлично изучил некоторые твои черты: ведь ты не остановишься ни перед чем ради исполнения своей прихоти.
– Это кто же тебе такого наговорил? Падре Мануэль… или Гарет Доусон? Ах, конечно, ты же без ума от его пресловутой «любви к земле»! Зато мне такая любовь неведома, и я не собираюсь ею воспылать!
– Поверь, Эстебан, найдется еще немало качеств, которые тебе бы не помешали. И не последним среди них является честность. Однако я давно утратил надежду увидеть в тебе хотя бы малейший на нее намек. Ставлю тебя в известность, что больше не потерплю тех наглых выходок, которые ты постоянно позволяешь себе с самого возвращения на аси-енду…
Эстебан покачнулся от слабости и вынужден был ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Плечо терзала адская боль, бледный лоб его покрылся испариной.
– Не понимаю, о чем ты толкуешь!
– О том, что никаких бандитов не было и в помине! Что ты пустился в погоню за Гаретом Доусоном! Тебе удалось одурачить мать притворной заботой об Анжелике Родриго – но не меня! Я не настолько стар, чтобы не заметить, как ты пожирал ее глазами. И с каким страхом она смотрела на тебя. И оттого я даже почувствовал облегчение, когда узнал, что она досталась техасцу и что он решил увезти ее с собой в Техас.
Эстебан почувствовал, как силы покидают его. Он сделал несколько неверных шагов к ближайшему креслу и осторожно уселся, с досадой отмахнувшись от попыток матери ему помочь.
– Стало быть, ты только рад, что какой-то техасец удрал с твоей собственной кухаркой! Отец, ты все больше меня удивляешь!
– Я должен был это предвидеть.. – сокрушенно покачал головой дон Эстебан, не обращая внимания на циничное замечание сына. – Великая тайна неожиданного возвращения в Реал-дель-Монте, откуда ты уехал вместе с сеньорами Валентин… А вернулся ты из-за женщины, верно? И обнаружил, что она скрылась вместе с Гаретом. Твоя гордыня оказалась уязвленной. Она не позволила тебе смириться…
И тут Эстебан с совершенно искренним удивлением покачал головой, даже не посчитав нужным оправдаться:
– Просто невероятно, как эта сука посмела предпочесть мне неотесанного техасского мужлана?! Впрочем, что возьмешь с такой деревенщины? Придется мне заняться ее образованием, отец. Ибо я непременно отправлюсь за ней. И уж на сей раз не промахнусь! И никакой каприз судьбы не отведет мой кинжал от сердца Гарета Доусона, не воткнет его куда-то под ребра! Техасец не успеет снова нажать на курок! Мой клинок уже отведал его крови, но этого мало, мне нужна его жизнь – вся, до капли!
Приглушенное восклицание донны Терезы привлекло его внимание, и Эстебан зло рассмеялся:
– Что, мама, все еще удивляешься, на какие чувства способен твой сын? Ну что ж, привыкай. И не беспокойся. Она поплатится за свою измену. Я заставлю ее служить, как положено. Я возьму ее с собой в столицу. Такую красавицу запросто примут в свете. Мне только придется сочинить достаточно правдоподобную историю, как она попала ко мне. С этой сказкой все охотно согласятся, и мы будем приняты в самых высших кругах – какие бы сплетни про нас ни ходили!
– Эстебан… но ведь падре Мануэль устроил Анжелику в мой дом… под мое покровительство.. дабы избежать именно этой ситуации… – Жалобный голос донны Терезы прервался беспомощным вздохом. В ответ ее сын хищно ухмыльнулся.
– Если это все придумал падре Мануэль – что ж, спасибо ему!
– Нет, Эстебан, падре Мануэль не виновен в создавшейся ситуации. Вся вина целиком лежит на тебе. – Выражение лица дона Энрике смягчилось, когда он посмотрел на убитую горем супругу. – Тереза, почему бы тебе не проведать нашего гостя? – ласково предложил он. – Твое присутствие здесь вовсе не обязательно. Мы с Эстебаном могли бы говорить более откровенно, если бы…
– Нет уж, оставайся с нами, мама. Довольно тебе прятаться от жизни и закрывать глаза на то, что творится в твоем собственном доме. Будет лучше, если ты наконец поймешь: твой сын вырос и стал настоящим мужчиной, а не ничтожным пустозвоном, за которого меня принимали…
– Хватит, Эстебан! – Дон Энрике невольно с угрозой шагнул в сторону сына. – Я не позволю тебе издеваться над матерью! Это не она прячется от настоящей жизни. Скорее, этим занимаешься ты… чтобы оправдать свои слабости… и представить как проявление силы свое неукротимое себялюбие… тогда как оно лишь служит доказательством черноты твоей души…
- Предыдущая
- 50/98
- Следующая
