Злой умысел - Стил Даниэла - Страница 27
- Предыдущая
- 27/85
- Следующая
А перед самым отбоем Грейс вместе с остальными смотрела по телевизору выпуск новостей. Она как раз сговаривалась с Луаной, собираясь пойти с ней завтра утром на работу, когда диктор сообщил об авиакатастрофе. Будничный голос объявил, что пассажирский самолет полчаса назад взорвался воздухе в районе Скалистых гор. О деталях обещали сообщить позднее. Подозревали, что в самолете была заложена бомба. Ни один человек не спасся.
– Что-что? – повернулась Грейс к соседке. – Где это?
– Где-то неподалеку от Денвера, по-моему. Полагают, что самолет взорвали террористы. Это был рейс Чикаго – Гонолулу транзитом через Сан-Франциско.
Грейс похолодела, у нее по спине побежали мурашки. Нет… не может быть… после стольких лет… Не может быть, чтобы они оба… в свой медовый месяц… ее единственная подруга… единственный во всей Вселенной человек, ей по-настоящему близкий… Губы Грейс посерели, она захрипела, и Салли пришлось самой достать у девушки из кармана ингалятор. Салли тотчас же поняла, чего боялась Грейс.
– Скорее всего с ними ничего не произошло. Знаешь, сколько за день самолетов летит в Гонолулу?
Салли уже знала о Молли и всех ее планах. Ей до смерти наскучило целыми днями только и слушать что о венчании Молли да о ее медовом месяце. Но теперь она взволновалась и желала утешить Грейс. И впрямь ничто не доказывало, что это был именно их самолет.
Но неделю спустя, семь ночей проведя почти без сна. Грейс узнала правду. Она написала в больницу, осведомляясь о Молли, и получила печальное известие: доктор Йорк и доктор Хаверсон погибли в авиакатастрофе как раз в день своего бракосочетания, направляясь на Гавайи, чтобы провести там медовый месяц. Сообщали также, что в больнице объявлены дни траура.
Грейс слегла, и три дня подряд не в силах была подняться. Салли, как могла, выгораживала ее перед тюремным начальством, да и Лу старалась вовсю. Обе они растолковывали охранникам, что девушку свалил тяжкий приступ астмы, что ей совсем худо, что не помогают ни таблетки, ни ингалятор. Про ингалятор теперь известно было всем и каждому, и Грейс не боялась больше пользоваться им в открытую. Никто не осмелился бы отобрать его у Грейс – силачка Лу постоянно присматривала за девушкой. Но когда в камеру явилась медсестра, ей сразу же стало ясно, что астма тут вовсе ни при чем. Грейс даже не отвечала на вопросы. Просто лежала, уставясь в стену, и отказывалась вставать.
Молли была ее единственной родной душой, а Дэвид так далеко – теперь у нее и в самом деле никого не осталось. Только две подруга по несчастью.
Медсестра растолковала Грейс, что та обязана завтра утром выйти на работу и что ей крупно повезло – по правилам она уже два дня должна была сидеть в темном карцере. Но Грейс было все равно. И на следующее утро она продолжала лежать, не меняя позы, и отказывалась вставать, невзирая на угрозы и мольбы Салли и Луаны. Она просто лежала, желая умереть, как Молли.
Грейс отвели в карцер, как и обещали, и оставили ее там, раздетую, в темноте. Пищу наказанной девушке приносили только один раз в день. Когда Грейс вернулась в камеру, она была худа как щепка и очень бледна, но, заглянув ей в глаза, Салли поняла: она снова жива. Да, ранена, но она выживет.
В тот день она ни разу не упомянула имени Молли. И никогда больше не заговорила ни о ней, ни о Дэвиде, ни о родителях. Она жила лишь настоящим, хотя то и дело заговаривала о предстоящем отъезде в Чикаго.
И вот долгожданный день настал, хотя Грейс и не была вполне к нему готова. У нее не было ни планов, ни друзей, ни одежды – лишь немного денег. Она получила диплом об окончании заочных курсов секретарш, а в заточении помудрела, научилась терпению и стала сильной. Высокая, тонкая и очень красивая, она и физически очень окрепла. Луана заставляла ее заниматься с гантелями и бегать, что весьма благотворно сказалось на ее фигуре. Свои темные рыжеватые волосы она просто стягивала на затылке. В день освобождения на ней были джинсы и белая рубашка. Она выглядела как обыкновенная выпускница колледжа, свежая и юная – она и впрямь была очень молода, ведь ей было всего двадцать. Но в душе ее таились горькие воспоминания о прошлом и незабвенный образ погибшей Молли…
– Берегите себя, – только и сказала она на прощание Салли и Луане. Потом обняла их обеих по очереди, а Луана поцеловала ее в щеку, словно маленькую девочку, уходившую поиграть во двор.
– Будь осторожна, Грейс. Будь умницей. Внимательно гляди вокруг, будь сильной и… удачи, девочка. Стань стоящим человеком. Ты сможешь.
– Я люблю вас, – прошептала Грейс Луане. – Я люблю вас обеих. Я не выдержала бы, если б не вы… – Это была сущая правда. Они спасли ей жизнь.
Она поцеловала и Салли, которая, казалось, сильно смутилась.
– Только не делай глупостей! – бросила она девушке.
– Я напишу вам, – пообещала Грейс, но Салли отрицательно покачала головой. Она знала лучше. Немало таких, как Грейс, прошло через ее жизнь. Все кончалось сразу же после освобождения – вплоть до нового приговора.
– Не надо, – жестко отрубила Луана. – Не надо нам ничего о тебе знать. И считай, что ты нас не знаешь. Забудь нас. Иди – и живи. А это все… забудь, поскорее забудь, Грейс. Начни все сначала и не оглядывайся назад. Не тащи за собой прошлое…
– Вы мои подруги, – сказала Грейс со слезами на глазах, но безжалостная Луана вновь покачала головой:
– Нет, девочка. Мы – призраки. Мы – лишь твои воспоминания. Выбрось нас из головы раз и навсегда и радуйся, что выбралась отсюда. И не смей больше попадать сюда, слышишь? – Луана погрозила пальцем, а Грейс рассмеялась сквозь слезы. Да, многое из того, что сказала Луана, было воистину добрым советом, но Грейс не могла просто вот так позабыть их. Или именно это и следовало сделать? Оставить их позади и устремиться вперед?.. Как жаль, что невозможно спросить об этом Молли! – А теперь исчезни! – Луана легонько толкнула девушку в спину.
…И вот она уже выходит в ворота и направляется на остановку автобуса, идущего в город. А две женщины стоят у решетки и машут ей, вслед. Уже сев в автобус, Грейс махала им в окошко до тех пор, пока они не скрылись из глаз.
Глава 6
От Дуайта до Чикаго было меньше двух часов езды на автобусе. У Грейс было с собой сто долларов, которые ей выдали при освобождении. А Дэвид, прежде чем уехать, сообщил, что на ее имя открыт счет в банке.
Он прислал ей чековую книжку на пять тысяч долларов, но этих денег она клятвенно пообещала ему пока не трогать.
В Чикаго она поначалу растерялась – не знала, куда идти, где остановиться… Перед самым выходом на свободу ей сообщили имя офицера, регистрирующего условно освобожденных. Она обязана была в течение двух дней явиться к нему в контору. Ей дали его адрес и номер телефона. Звали его Луис Маркес. А одна из женщин еще в Дуайте объяснила Грейс, как найти дешевую гостиницу.
Автобусная станция в Чикаго находилась на углу улиц Рэндольф и Дирборн. Гостиницы, про которые ей говорили, находились всего в нескольких кварталах оттуда. Но когда Грейс увидела, что за люди ходят тут по улицам, ей расхотелось заходить в здание. Повсюду шныряли проститутки, неопрятные мужчины снимали номера на час, а на конторке администратора спокойно сидели два крупных таракана…
– На ночь, на день, на час? – смахивая рукой насекомых, спросил администратор. Даже в Дуайте не было так мерзопакостно. По крайней мере там было много чище.
– А… можно на неделю?
– Конечно. Шестьдесят пять баксов, – не моргнув глазом ответил он, и Грейс показалось, что это ужасно дорого. Но податься больше было некуда. Она сняла одноместный номер с ванной на четвертом этаже ровно на семь дней, а потом спустилась в надежде найти какой-нибудь ресторанчик и перекусить. Двое пьяных остановили ее и попросили на выпивку, а шлюха, одиноко стоящая на углу, оглядела Грейс с головы до ног, недоумевая, что этот ребенок тут делает. Знали бы они, что «ребенок» только что из Дуайта.
- Предыдущая
- 27/85
- Следующая
