Опция поиска - Зосимкина Марина - Страница 2

• Предыдущая
• 2/69
• Следующая

отстраненно. Он ненавидел, когда она так смотрит, и всегда начинал злиться,

чувствуя свое бессилие перед демонстрацией высокомерного безразличия. Но

только не сегодня. Сегодня ему было по фигу, как она смотрит. Сейчас было важно

не допустить катастрофы, потому как, ежу понятно, внезапное появление в жизни

женатого мужика внебрачной дочери грозит семье нешуточным катаклизмом.

– Ты хоть паспорт ее смотрела? – с раздражением спросил Леонид, не

вытерпев паузы.

– Ну, а ты как думаешь? – холодно улыбнувшись, проговорила жена.

– И что?

– Что – что? Мне ее имя ни о чем не говорит. Но родом она из твоего города.

– Из Глыбокоречинска?

– В точку.

– А фамилия у нее какая?

– Слушай, иди поговори с ней сам. Что ты ко мне пристал. Лепехина ее

фамилия.

– Ничего не понимаю. Не помню я никакой Лепехиной.

Валерия дернула плечом и отвернулась. Разговор не доставлял ей

удовольствия. Разговор ее мучил. Как и вся история с неожиданной Лёнькиной

дочкой.

Лера не представляла, как по этому поводу ей следует вести себя с мужем, не

знала, как вести себя с этой дочкой, и вообще не знала, как нужно себя вести в

подобной ситуации. Но очень хотелось выволочь девку в лифтовый холл, дав

хорошего пенделя напоследок, а мужа треснуть по башке разделочной доской.

Зачем только она позволила ей войти, остаться, налила ей чаю?.. Надо было

гнать, надо было ее так доходчиво гнать, чтобы не посмела она больше искать

Леонида, а найдя, жаловаться на злобную мегеру – его жену.

Но Лера с гордым и тяжким смирение пригласила девчонку войти и налила ей

чаю.

По-другому она рассчитывала провести сегодняшний вечер, по-другому. Лёня

пришел бы с игры часов в пять, принял душ и переоделся в чистое, а потом они бы

сели неспешно ужинать. Лера любила их субботние ужины, и Лёня тоже их любил.

До замужества она не утруждала себя возней у плиты, но для этого мужчины

научилась готовить и делала это превосходно, как и все, за что бралась. Сегодня она

воспроизвела сложный мясной рулет из трех видов мяса, и приготовила к нему

рассыпчатый рис, блестяще-жгуче-золотой от сливочного масла и индийских пряных

приправ, и припасла бутылочку красного сухого, чтобы было чем заливать огненные

приправы. Но тут возникла эта Юля, и все пошло кувырком. Нет, прахом.

У них с Лёней хорошая семья. Несмотря ни на что. Лера не пряталась от

правды и верно себя оценивала – ее тяжело вынести в больших количествах, с ней

трудно ужиться. Однако семья получилась хорошая. Просто Валерии повезло, и ей

встретился этот человек. Хотя когда он принялся ее обхаживать, Лера не верила, что

может что-то получиться, и у нее будет семья. Слишком завышенные требования ко

всем, а к мужчинам в первую очередь, и слишком своевольный нрав не давали ей

никакого шанса.

Она давно привыкла решать свои проблемы сама, и ей даже было смешно

представить, что какой-то тип в мятых джинсах начнет вмешиваться в ее дела и

путаться под ногами с неуместными и раздражающими командами. Да хоть бы и не с

командами, а лишь с советами, произнесенными вкрадчивым том.

Однако кто сказал, что будет именно так, а вовсе не наоборот? Лера тоже

превосходно умеет давать команды. И она согласилась выйти за Воропаева замуж. А

выйдя, принялась энергично воплощать свою модель семейной жизни в реальность.

Леонида не напугало, что новобрачная приступила верховодить, сходу

определив супругу роль бессловесного ведомого. Он не пузырился, отстаивая право

на главенство, не подводил идеологию, по-интеллигентски рассуждая о том, что

глава семьи – это мужик и только мужик. Ни ее безапелляционные указания, ни даже

окрики, которыми поначалу она частенько грешила, на него не действовали никак. Он

был иронично-благодушен и в этом благодушии непробиваем. Тихонько над женой

посмеиваясь, поступал, как считал нужным, ловко поворачивая ситуацию по-своему.

Но самодуром не был, свобод и прав жены не попирал, уважал ее мнение и потакал

капризам.

Да у них, практически, идеальная семья. Однако в том, что семья их стала

именно такой, не одного Леонида заслуга, но и жены его тоже, поскольку она была,

во-первых, умной, а во-вторых, прагматичной.

Она криво усмехалась, слышав рассуждения о любви, скрепляющей семейные

узы. Видели мы эти союзы, начавшие жить по любви… Трезвый расчет и аккуратное

соблюдение собственной выгоды – вот лучший цемент для доброго брака. Леонид ей,

конечно, нравился, и этого довольно.

Поэтому, посовещавшись со своим прагматизмом, Лера приняла решение к

домострою приспособиться. Исключительно ради собственной выгоды.

Она отнюдь не превратилась в ласковую кису, которая трется шелковистыми

щеками о протянутую хозяином ладонь. Все осталось при ней – и прямодушие, и

независимость суждений. Даже резкость как стиль общения тоже осталась при ней.

Чтобы муж не зарывался, она время от времени устраивала микросклоки, хотя исход

их часто был предрешен. Справедливости ради надо заметить, что подобные

разминки никак не отражались на климате в семье. Похоже, что Леонид относился к

ее выходкам с благодушием взрослого, на которого набросился сердитый карапуз с

погремушкой.

Валерию это задевало. Ей было непросто принять статус младшего, ведомого.

И ломки ее настигали, и обижалась, и слушаться мужа не хотела, потому что

гордость противилась, даже когда он бывал прав. Но она сказала себе: «Что ты все

ноешь? Хочешь – разведись. Снова станешь себе хозяйка. И никто не будет попирать

твое эго». И сама себе ответила: «Ну, если ты так ставишь вопрос, то я лучше

останусь. Фиг с ним, с моим эго. Главное, у меня хороший муж, и он меня уважает».

Уважает ли?

Она прислушалась к голосам, доносившимся с кухни. Леонид бубнил басом,

что-то выспрашивая у незваной гостьи. В голове никак не укладывалось, что у ее

мужа есть дочь, и эта дочь сейчас что-то оживленно ему рассказывает и строит

умильные рожицы, стараясь понравиться.

Муж вернулся в библиотеку, держа возле уха телефонную трубку. Видимо,

хотел говорить с кем-то в присутствии жены. Благородно.

– Привет, Тонь. Сколько лет… Ты теперь Лепехина? Дочка твоя тут у меня на

кухне. Уверяет, что она и моя тоже. Что ты ей наговорила? Плохо слышно, говори

громче. Как есть, так и рассказала? Иди ты. Надо же. А как вы адрес раздобыли? Угу.

Понятненько. Да нет, все нормально. Бывай.

Леонид нажал на кнопку «отбой» и постоял молча, не глядя на Валерию. Потом

произнес:

– Я с Тоней Жабиной встречался после школы. Теперь она Лепехина, вышла

замуж и поменяла фамилию.

– И что? – не разжимая губ, поинтересовалась Лера.

– Ничего, – прячась за раздражением, ответил Леонид. – Поблагодарила, что

сообщил, где Юля. Говорит, что волновалась.

– А откуда у них твой адрес? – спросила мужа Валерия, и ему показалось, что

спросила брезгливо.

«Как же все гадко складывается», – подумал Леонид и решил ее тон не

заметить.

– Помнишь Вадьку Макарова? – спросил он жену, оживляясь. – Который к нам

осенью заезжал с вялеными бычками и самогоном? Ты еще поразилась, что первач в

трехлитровую банку закатан. Макаров ей адрес дал. Я так понял, что девочка решила

к нам приехать, никого в известность не поставив.

– Не к нам, а к тебе, – желчно произнесла Лера и встала. Треснуть его по

башке хотелось невыносимо. И пенделя под зад дочурке. Но ни того, ни другого она

не сделала.

– Папа дома?

– Поздороваться не хочешь? – поинтересовалась Лера, не сдвинувшись с

места. – Леонид Николаевич по делам уехал.

Девчонка протиснулась мимо Валерии внутрь квартиры и, разбросав посреди

• Предыдущая
• 2/69
• Следующая