Чужеземец - Баранов Никита Эдуардович - Страница 64
- Предыдущая
- 64/76
- Следующая
– Возвращаемся, – скомандовал Саша. – Надо передохнуть перед атакой.
Болотники в своих лагерях казались донельзя спокойными. Их не пугало предстоящее сражение. Вместо того чтобы нервно бродить по городу, размышляя о смысле жизни и о том, что бывает после смерти, они просто спали, набираясь сил перед боем. Люди же, как уже было сказано, были неспокойны. Мало кто из них завтра хотел идти и драться, но все знали, что иного выхода нет. Точнее, выход-то есть: спрятаться в своих подвалах и жить, пока однажды не кончатся все припасы, а взращиваемых культур станет не хватать для пропитания всех и каждого. Саша решил, что ждать больше нельзя.
Иномирец иногда задумывался – что он вообще здесь забыл? Почему, появившись в этом мире, стал сражаться за первых попавшихся обездоленных? Он каждый раз убеждал себя, что не зря появился именно в степях. Мол, такова была задумка свыше. Быть может, Лагош именно ради возглавления революции и переместил бездомного убийцу на эту планету.
Саша уселся у костра на площади и прикрыл глаза. Порой он вспоминал все события, что предшествовали его путешествию на Пакемо. Вспоминал вечно пьяного отца, которого хотелось разорвать на мелкие кусочки. Вспоминал почившую матушку. Предавшую его девушку. Того парня, которого иномирец забил до смерти. О друге и коллеге по офису Лешке Прокофьеве. И еще о многом, многом другом.
За всеми этими мыслями Саша и не заметил, как задремал. Причем прямо в сидячем положении.
Иномирец не сразу понял, что уже не бодрствует. Протерев глаза от мутной пелены, огляделся и от удивления раскрыл рот. Он находился сейчас в старой квартире своих родителей, да только не совсем такой, как раньше. Мебели практически не осталось. Все вокруг было покрыто толстым слоем пыли. Окон не открывали и не проветривали помещения, наверное, целую вечность.
Саша прошелся по комнатам и не нашел там ни единого следа недавнего присутствия отца. Его точно здесь не было уже довольно давно. Еще раз пройдясь по всей квартире, иномирец остался на кухне и заглянул в холодильник. Электричество в доме также отсутствовало. Все продукты протухли, и помещение практически мгновенно наполнилось адским зловонием.
– Это не совсем сон, – произнес кто-то за спиной.
Саша резко обернулся и машинально дернулся к оружию, кирке или карабину, которые обычно находились у иномирца за спиной. Но никакого оружия там не нашлось. А перед самим Странником стоял Лагош.
Выглядел этот пришелец очень странно, если учесть, что он являлся представителем другого мира и, видимо, могущественным волшебником. На его теле мешком висела огромная белая майка-алкоголичка, как ее частенько называли выходцы из Советского Союза, на ногах едва держались старые потертые спортивные штаны, и на босых стопах сияли потрепанного вида шлепанцы. В руках он держал бутылку самого дешевого портвейна. Весь этот образ словно стоял антиподом тому, в котором Саша видел Лагоша в предыдущий раз. Тогда этот странный человек выглядел очень богато и отмечал какой-то праздник в загородном доме. Отмечал, надо сказать, по-крупному.
– Как это – не сон? – прищурился иномирец. – Где же мы тогда?
– Физически ты все еще сидишь у костра в Хелисте и отдыхаешь. Обещаю, что проснешься ты свежим, отдохнувшим и готовым к бою. А вот… духовно, что ли? Душевно? Ментально? В общем, сознание твое сейчас на Земле. В твоей старой квартире, где ты, находившись тут в последний раз, прощался с матерью и ругался с отцом. Я, кстати, взял от него образ, ты не против?
– Выглядит ужасно, – покачал головой Саша. – Ну что же, у меня к тебе множество вопросов, Лагош. В тот раз ты меня изрядно напоил, так что я мало что запомнил. То, что ты меня перенес на Пакемо и даровал некую силу, – я уже понял. Но меня терзают смутные сомнения… на кой черт тебе это? Что будет дальше? Ты потребуешь какую-то плату?
– Плату? – удивился Лагош. – Да что ты, боже упаси, я просто люблю творить добро. Избирательно, правда. Ты мне понравился – я тебе помог. Даровал силу рун… да-да, твое направление рунной магии – это невиданная телесная сила. Уверяю тебя, то, что ты не чувствуешь боли, обладаешь потрясающей живучестью и можешь одним пальцем согнуть стальной прут, – еще далеко не все возможности, которыми ты обладаешь. Если постараешься, то на Пакемо ты сможешь отыскать знания, которые помогут тебе реализовать себя как великого рунного мага. Но… знаешь что? Ты настолько занят своей войной, что совсем позабыл о себе. Дам тебе ма-а-аленькую наводку. Ищи в новом мире информацию по ключевым фразам «рунная магия» и «печать». Тебе будет интересно, обещаю!
– Ты похож на устроителя какой-то странной, но при этом масштабной игры. Почему ты сам не можешь мне сообщить информацию, которая окажется мне интересной?
– Э, нет, братец. Мой доброметр уже и так зашкаливает, не могу я так много помогать. Понимаешь, это для тебя я такой хороший и добрый, помог тебе, даровал второй шанс начать все сначала. Но многие меня очень недолюбливают. Кое-кто желает даже убить. Не стану скрывать, проблема, пожалуй, во мне. Иногда я перегибаю палку и заставляю людей страдать. Страдать, страдать и еще раз страдать. Затем короткая передышка – и смерть. Смерть через страдание.
Саша пораженно оглядел того, кто выглядел сейчас как обычный русский алкоголик и при этом говорил о том, как он любит доставлять людям неприятности.
– И что же, ты можешь в любой момент изменить свои взгляды и вместо помощи даровать мне страдание? – поинтересовался иномирец.
– Могу, конечно. Но не стану. По крайней мере, пока ты идешь верной дорогой и представляешь для меня огромный интерес. Ты, Александр, отличная фигура на моей игральной доске. Я ставлю на тебя целое состояние. Постарайся меня не подвести.
– Я постараюсь тебя не подвести, если ты скажешь, чего мне не надо делать, а что надо. Так будет гораздо проще. Может, мне нужно идти в конкретное место? Или заниматься чем-то определенным?
– Нет-нет, все это ты выбираешь сам. Я не даю четких инструкций. Захочешь вдруг внезапно предать свою армию и сдать ее врагу – твое дело, буду с интересом наблюдать. Победишь герцогскую армию в возьмешь в осаду Авельон – флаг тебе в руки. Выберешь вообще нечто иное – я буду вне себя от радости. Ты, главное, действуй. И не забудь в самом ближайшем будущем разузнать все про «печать», ясно?
– Ну… не совсем, но я постараюсь все понять. Может, ты хотя бы подскажешь, что мне делать на рассвете? Как будет проще победить, при этом не понеся больших потерь?
– Твой план и без того отличный. Может, я и обладаю сверхчеловеческими паранормальными способностями, но тактик и стратег из меня, честно говоря, так себе. Так что тебе лучше знать, как легче одержать победу и прорваться в северные части герцогства.
Лагош отхлебнул из горла и сплюнул малиновую жижу на пол:
– Тьфу, какая гадость. Как вы это пьете?
– Я сам обычно не пью, – пожал плечами Саша. – Поэтому понятия не имею.
– Ну да ладно. Новую любовь себе в этом мире еще не завел? А то есть у меня подопечные, которые просто утопают в этой самой безответной любви. Ты бы тоже нашел какую-нибудь девчонку себе. Глядишь, веселее бы стало.
– Знаешь, я еще после предыдущих «отношений» не опомнился. Что-то мне подсказывает, что я никогда в жизни больше не стану ни с кем встречаться. Ну уж нет. Никогда.
– Откуда такой максимализм? Что за презренный абсолют? И глазом моргнуть не успеешь, как тебя вновь затянет в водоворот свиданий, целовашек-обнимашек, детишек, ипотеки, старости с внуками на коленках, хе-хе… эй, чего так нахмурился? Шучу я, шучу. Но про абсолют – чистая правда. Не зарекайся, как говорят, от плахи и паломничества.
– Говорят – от тюрьмы и от сумы.
– Сумы? В смысле сумки? Что вы имеете в виду, когда произносите этот бред?
– Я уже точно не помню. Если не ошибаюсь, сума – это большой мешок, который раньше таскали за собой бедные, в который складывали подаяния. Имеется в виду – мол, не зарекайся от бедности.
- Предыдущая
- 64/76
- Следующая
