Невинность и порок - Барбьери Элейн - Страница 45

• Предыдущая
• 45/66
• Следующая

С приближением к поселку Касса начали одолевать сомнения, с которыми он тщетно пытался справиться. Пьюрити уступила порыву, вспыхнувшему в нем ярким пламенем… Не угаснет ли это пламя в самое ближайшее время?

Ему предстоит отомстить за смерть брата. И он не остановится ни перед чем, чтобы сделать это. Никто, даже Пьюрити, не заставит его свернуть с пути. Внезапно Касс заметил впереди то, что искал, — очертания вигвамов, гордо возвышавшихся в лучах солнца. Неудержимый прилив тепла охватил его сердце, и Касс перевел взгляд на Пьюрити.

Она тоже заметила впереди силуэты.

Однако она не улыбалась.

Расправив плечи и отбросив беспокойство, Пьюрити окинула взглядом поселок кайова, к которому они медленно приближались Она думала, что он гораздо больше. Тридцать или сорок вигвамов стояли ровными рядами на некотором расстоянии друг от друга. Рядом с некоторыми них женщины под яркими лучами утреннего солнца готовили завтрак. В отдалении от вигвамов стояли несколько молодых индейцев, они искоса смотрели на подъезжавших. Женщины, работавшие под навесом в другой части поселка, и полуголые дети, игравшие поблизости, тоже подняли головы и глядели в ту же сторону.

Вдруг какой-то беспризорный пес с угрожающим видом бросился вперед, чуть не напугав лошадь Пьюрити. Касс что-то крикнул ему на языке кайова, и пес остановился.

Наблюдая за тем, как собака медленно поплелась обратно в сторону поселка, Пьюрити испытывала неловкость из-за повышенного внимания к себе. Это чувство усилилось, когда Касс осадил своего коня и спешился. Она последовала его примеру и тут же заметила немолодую индианку, выступившую вперед. Это была хрупкая, очень маленькая женщина с тонкими, изящными чертами лица. Она выглядела очень привлекательной, несмотря грубо остриженные волосы и шрамы на руках.

Сохраняя серьезное выражение лица, Касс подтолкнул локтем Пьюрити, и ее сердце забилось сильнее. Она была чужой здесь… одной из тех, кого прежде эти люди считали своими врагами. В глазах, устремленных на нее всех сторон, не было заметно признаков дружелюбия и сердечности, и девушка спрашивала себя, почему раньше не приняла этого в расчет и не придется ли ей дорого заплатить за свой промах.

Касс остановился перед крохотной женщиной, и мысли, вихрем проносившиеся в сознании Пьюрити, тут же оборвались. В форме ее глаз… очертаниях скул… во всем ее облике чувствовалось что-то знакомое.

Глядя на Касса, индианка прошептала:

— Сын мой, добро пожаловать домой.

До крайности удивленная, Пьюрити тотчас подняла глаза на Касса, а он положил руку на плечо женщины и ответил ей тоном, полным глубокой нежности:

— Я привез к тебе гостью, мама. Ее зовут Пьюрити Корриган.

Тогда женщина обернулась к девушке и тем же самым тихим мягким голосом коротко произнесла:

— Здравствуйте.

У Пьюрити перехватило дыхание. Одного взгляда Касса было достаточно, чтобы без лишних слов подтвердить ее догадку.

Приветствие Шепчущей Женщины осталось без ответа. Пьюрити в гневе развернулась и стремительно направилась к своей лошади.

Не успела она пройти и нескольких ярдов, как Касс схватил ее за руку и притянул к себе.

— Куда ты собралась?

— Обратно в «Серкл-Си»!

— Не будь дурочкой!

Из груди Пьюрити вырвался короткий, отрывистый смешок.

— О да, я и впрямь была дурочкой, но теперь тебе не провести меня.

— Вот как? — пробурчал он, чувствуя на себе любопытные взгляды людей, следивших за ними обоими. — Для такого разговора можно найти и более подходящее время!

— Какое? — Выражение лица Пьюрити сделалось жестким. — Когда я лежу под тобой и чувствую себя слишком смущенной, чтобы рассуждать здраво?

— Смущенной? Значит, вот как ты к этому относишься?

Светлые глаза Пьюрити были холодными как лед.

— Завороженной… околдованной… Надеюсь, теперь доволен?

Касс покачал головой:

— Нет. Есть только одно, что может меня удовлетворить… — Он невольно перевел взгляд на губы Пьюрити, и на ее бледной коже выступил густой румянец. — Однако здесь не место для этого.

— Будь ты проклят!

Крепко сжав руку Пьюрити, Касс увлек ее за собой по тропинке к ручью. До слуха его донеслись чуть слышные смешки свидетелей этой сцены, и он понял, что странные выходки сердитой белой женщины только позабавили его соплеменников. Кроме того, ему стало ясно, что Пьюрити этот смех разозлил еще больше.

— Отпусти меня! — резко сказала она.

— Нет.

— Говорю тебе…

— Ты попусту тратишь время, Пьюрити. Я не позволю тебе покинуть поселок. Нам с тобой есть о чем поговорить, так что, если хочешь, можем начать прямо сейчас.

— Я не желаю с тобой разговаривать, потому что и так знаю все, что мне нужно знать!

— А вот тут ты ошибаешься!

— Хорошо! — Пьюрити вся так и затряслась от ярости. — Я знаю все, что мне угодно знать!

— И это тоже неправда.

— Отпусти меня, Касс.

— Будь по-твоему. — Касс остановился. Она сама не понимала, что делала с ним, когда смотрела на него так, как сейчас. Ее взгляд каким-то странным образом сочетал в себе ненависть и страстное желание, и от него сердце Касса начинало биться сильнее. С трудом сдерживая противоречивые чувства, он проговорил с еще большей настойчивостью: — Обещаю: если после нашего разговора ты все еще будешь рваться домой, я сам отвезу тебя.

Пьюрити посмотрела на него с недоверием.

— Можешь положиться на мое слово.

Она молчала.

— Пьюрити…

— Хорошо, будь по-твоему!

Взгляды множества любопытных глаз впивались в спину Касса, когда он вел ее прочь от поселка, в сторону узкой тропинки, вившейся среди деревьев.

— А теперь отпусти мою руку.

Касс повиновался, и они продолжали путь в тишине, пока не достигли берега ручья. Там он резко обернулся.

— А теперь можешь спрашивать меня, о чем пожелаешь.

Пьюрити охватила мелкая дрожь, ее взгляд словно обжигал его.

— Это была Шепчущая Женщина?

— Да.

— Почему ты меня не предупредил? Как ты мог держать все в тайне от меня и особенно от Стэна, зная, как много эта женщина значила для него?

— Я умею хранить тайны.

— Тайны, в которых нет необходимости и которые причиняют другим лишние страдания!

— Это не так.

— В самом деле?

— Эти тайны, напротив, должны избавить других людей от лишних страданий.

— Кого ты имеешь в виду?

— Прежде всего Джулию, на которой Джек женился, когда думал, что моя мать погибла, затем — мать, любящую Джека до сих пор, и, наконец, Парящего Орла…

— Парящий Орел… — Пьюрити на миг прикрыл глаза. Когда она открыла их, на них выступили слезы. — Он был твоим братом, да? — хриплым голосом спросил она.

Боль пронзила Касса как ножом, лишив его дара речи.

— Мне следовало бы догадаться. — Глаза Пьюрити снова вспыхнули. — Именно поэтому ты понял, что я чувствую, когда вспоминаю о своих сестрах: эту мучительную тоску, боль, таящуюся где-то в глубине души, которую даже время не может излечить, и потребность во что бы то ни стало узнать, что с ними стало. Почему ты не сказал мне, кем тебе приходился Парящий Орел?

— А разве это что-нибудь могло изменить?

— Да! — Пьюрити покачала головой. — То есть нет! Я хотела сказать…

Голос девушки прервался, выдавая охватившие ее смущение и досаду на себя. Сочувствуя ей, Касс прикоснул к завиткам, обрамлявшим лицо Пьюрити.

— Сядь со мной рядом, Пьюрити, и я расскажу тебе, как…

— Нет. — Пьюрити оттолкнула его руку. — Уже слишком поздно. Можешь оставить свои тайны при себе. Разве не этого ты хотел?

— Нет.

— Что бы ты ни говорил, я не желаю тебя слушать.

— Неправда.

— Нет, правда! Я…

— Тебе пора наконец узнать об этом, а я должен открыть душу — не только ради тебя, но и ради себя самого. — Касс сделал паузу. Голос его против воли понизился до чуть слышной мольбы. — У меня и в мыслях не было обманывать тебя или завлечь в ловушку, Пьюрити. Позволь мне все тебе объяснить.

• Предыдущая
• 45/66
• Следующая