Творящие любовь - Гулд Джудит - Страница 10

• Предыдущая
• 10/121
• Следующая

Шарлотт-Энн вскинула голову в явном замешательстве.

— Кроме того, — добавила Элизабет-Энн, — я не собираюсь навсегда оставаться горничной. Это ненадолго.

— Но… зачем вообще тебе нужно ею быть? — спросила Ребекка.

— Я хочу посмотреть, как работают в больших гостиницах, вот зачем.

— А разве мы не можем оставить нашу квартиру и немного пожить в одной из них? — не унималась девочка.

— Нет, это не одно и то же. — Элизабет-Энн села на край скамьи, и глаза ее засветились от предвкушения. — Видишь ли, дорогая, я хочу посмотреть на дело изнутри, с точки зрения служащих. Я хочу узнать, как построена работа в крупных отелях и что нужно для того, чтобы руководить ими.

Дети смотрели на нее во все глаза, явно удивленные.

— Есть одно «но», — продолжала Элизабет-Энн. — Я буду работать в ночную смену. Начало в десять вечера, смена в шесть утра. Но я не думаю, что наша жизнь в этом случае превратится в хаос. Пока вы будете в школе, я посплю. Пока вы будете спать, я поработаю. Утром я приду домой, приготовлю завтрак и провожу вас. А когда вы придете домой, я уже встану.

— Если тебе так уж приспичило работать в отеле, — стояла на своем Шарлотт-Энн, — то неужели не нашлось другой работы?

— Ты имеешь в виду, кроме работы горничной?

Шарлотт-Энн кивнула.

— Я могу мыть посуду на кухне или быть служительницей в туалетной комнате для дам, если тебе это больше нравится. — Элизабет-Энн взглянула на девочку с любопытством. — Тебе это больше понравится?

Глаза Шарлотт-Энн сузились:

— И совсем не смешно.

— Я и не собираюсь тебя веселить. Но я намерена поработать в нескольких гостиницах в разном качестве. В настоящий момент я начинаю снизу.

Шарлотт-Энн отвернулась.

— Я надеюсь, что ты хотя бы не станешь всех оповещать о том, что ты собираешься делать, — пробормотала она.

«Так вот в чем дело», — подумала Элизабет-Энн. Она закусила губы и вздохнула, стараясь сдержать раздражение. Шарлотт-Энн явно не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, что ее мать работает прислугой. По всей вероятности, она уже рассказала всей школе о том, что ее семья материально независима.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть прислугой, — подчеркнула Элизабет-Энн. — От честного труда еще никто не умер. Ничего постыдного в этом нет.

— Мама, — застенчиво произнесла Ребекка.

— Да, дорогая?

— Если хочешь, я могу помочь. Я могу даже пойти работать. Мне кажется, это намного лучше, чем ходить в школу.

Элизабет-Энн быстро обняла младшую дочь.

— Я думаю, — сказала она со смехом, — сейчас для тебя лучше всего ходить в школу.

Шарлотт-Энн безучастно смотрела на них. Не говоря ни слова, она встала, пошла вверх по травянистому склону и села в тени деревьев. Ее сестры и брат снова затеяли игру, но девочка отказалась присоединиться к ним.

Ее первый рабочий день, и работа почти потеряна. Обстоятельства как сговорились: она опаздывает.

Элизабет-Энн словно встала не с той ноги. Подумать только, она была так осторожна, все рассчитала по минутам. Ей казалось, что все под контролем, но сразу миллион проблем неожиданно посыпались, словно из рога изобилия, как только она направилась к двери. Заккес заснул очень быстро, но проснулся от шумной ссоры Регины и Шарлотт-Энн. Пришлось вмешаться, а потом мальчик отказался засыпать, пока мать не споет ему колыбельную. Не успела она выйти за дверь, полил дождь, и ей пришлось возвращаться наверх за зонтиком. И в довершение всего поезда в метро опаздывали. А потом без видимой причины состав остановился в туннеле, и время, казалось, остановилось, пока он наконец снова не двинулся в путь.

Имея всего одну минуту в запасе, она влетела в служебный вход «Савой плаза» и вбежала в комнату, где переодевались горничные, как раз в ту минуту, когда вся ночная смена, затянутая в хрустящую от крахмала черно-белую униформу, по-военному выстроилась в одну линейку. Экономка миссис Уинтер всегда проверяла персонал перед началом работы. Эхо ее быстрых, четких шагов уже слышалось в коридоре.

Элизабет-Энн в панике оглядела огромную гардеробную. Она начала говорить, но одна из женщин покачала головой и призвала ее к молчанию. У нее все еще не было формы, но ей стало ясно, что если она начнет сейчас ее искать, то точно опоздает. Хуже того, ее уволят.

— Эй!

Элизабет-Энн посмотрела на горничную, стоявшую в левом конце строя, маленькую негритянку с веселыми темными глазами. Она отчаянно жестикулировала, показывая, что Элизабет-Энн должна встать с ней рядом.

В ту секунду, когда она заняла свое место, миссис Уинтер вступила в комнату с сердитым выражением лица, не менее устрашающим, чем у старшины в учебной роте.

Элизабет-Энн наклонила голову и посмотрела направо. Горничные застыли, выпятив грудь, словно голуби, подняв подбородок и держа руки по швам. Она не верила своим глазам. Происходящее скорее напоминало военный парад, чем начало работы гостиничной прислуги!

А миссис Уинтер продолжала обход. Она величественно дошла до середины, энергично повернулась на каблуках и встала перед горничными, широко расставив ноги.

— Добрый вечер, дамы, — четко произнесла экономка.

— Добрый вечер, миссис Уинтер, — хором отозвались женщины.

Элизабет-Энн вытянула шею и в изумлении смотрела на миссис Уинтер. Ей никогда еще не приходилось видеть подобной женщины. Очень маленькая, почти карлица, но с необыкновенно агрессивной манерой держаться. Ее черное шерстяное платье было строгого покроя, и от всей ее фигуры веяло строгостью. Когда-то ее волосы были цвета меда, но сейчас в них мелькали седые пряди. Взгляд был тяжелым, а красные губы вечно поджаты.

— До моего сведения дошло… — начала было миссис Уинтер и оборвала фразу на полуслове: ее взгляд упал на Элизабет-Энн. Морщины раздражения прорезали лоб экономки. — А это еще что такое? — холодно спросила она.

Элизабет-Энн сделала шаг вперед:

— Мне сказали прийти…

— Молчать! — рявкнула миссис Уинтер, словно выстрелила из ружья.

От смущения густой румянец залил щеки Элизабет-Энн. Ей даже показалось, что она ослышалась. Она и припомнить не могла, когда с ней в последний раз говорили в таком тоне. Явное сочувствие горничной, стоявшей рядом, только усугубляло положение. Элизабет-Энн вдруг осознала, что все остальные затаили дыхание. С одной стороны, миссис Уинтер уже нашла себе жертву, но, с другой стороны, ее гнев мог в любую минуту обрушиться и на них. Непроизвольно Элизабет-Энн сделала шаг назад и встала в общий строй.

— Поднимите голову и смотрите вперед, — резко сказала миссис Уинтер. — Вы же молодая женщина, а не черепаха.

Глаза Элизабет-Энн гневно сверкнули. Она ожидала всего, но только не этого. Тем не менее женщина сделала так, как ей сказали.

«Попридержи свой характер, — предупредила она себя. — Тебе нужна эта работа. Ты должна узнать, как функционируют такие предприятия, но тебе не придется долго терпеть подобное обращение. Всего несколько дней, в худшем случае несколько недель. Потом можно будет найти другое место».

Сухой звук решительных шагов миссис Уинтер прокатился по комнате, и маленькая женщина встала прямо перед Элизабет-Энн.

— Ваше имя?

Это был не вопрос, а приказ, слетевший с тонких губ.

— Элизабет-Энн Хейл.

— Говорите громче. И когда вы обращаетесь ко мне, вы должны добавлять «мадам».

Элизабет-Энн судорожно глотнула. Она едва знала эту вызывающую раздражение женщину, но уже презирала ее. Ей было невыносимо стоять и переносить такое обращение, но могла ли она выбирать? В будущем она постарается по возможности реже встречаться с миссис Уинтер. Кроме того, она не должна с ней сражаться. Лучше не давать повода для упреков.

— Да, мадам, — спокойно сказала она.

— Осмелюсь предположить, в отделе кадров вам сказали обо мне.

— Да, мадам.

— Уверена, что они это сделали, — сухо проговорила экономка. Замолчав, она посмотрела Элизабет-Энн прямо в глаза и произнесла: — Не слишком-то хорошее начало. Вы понимаете это, миссис Хейл?

• Предыдущая
• 10/121
• Следующая