Всем бедам вопреки - Бэнкс Майя - Страница 25

• Предыдущая
• 25/51
• Следующая

Кили была ее единственной подругой. Единственной, кто понимал странные устремления Рионны. Она поощряла упражнения Рионны с луком. И аплодировала каждый раз, когда та попадала в центр мишени. Восхищалась умением Рионны обращаться с ножом и клялась, что, имея один кинжал, та сможет выстоять против целой армии.

Рионна пыталась научить всему и Кили, объясняя, что таким образом можно себя защитить. Но Кили смеялась и говорила, что безнадежна в подобных делах и когда-нибудь ее будет защищать принц.

Что же, так оно и вышло, зато Рионна овладела искусством защитить себя. Трудно сказать, кому повезло больше.

Она нашла большой булыжник и уселась на холодную поверхность. Если она будет сидеть долго, то замерзнет, но она еще не готова к встрече с мужем и последующему спору.

Кэлен с мрачным видом прошел через кухню. Рионне не следовало спускаться вниз. Черт, да ей вообще нельзя вставать с постели. Он хотел удержать ее там еще две недели, не меньше.

Но больше всего его беспокоило ее душевное состояние. Нападение сильно повлияло на нее. Она стала тихой, сдержанной, даже застенчивой. А застенчивой она никогда не была. Он боялся, что нападение непоправимо изменило ее или чем-то повредило. А он был бессилен что-то изменить.

Кэлен остановился у дверей, ведущих наружу, после того как женщины объявили, что она вышла через эту дверь. Выйдя на снег, он увидел, что Рионна сидит спиной к нему и смотрит на горы.

Ком, который так часто вставал в горле после его возвращения с охоты, снова мешал дышать при виде ее волос, развеваемых ветром.

Она казалась такой худенькой. Хрупкой. Это слово возвращалась к нему снова и снова и наиболее точно описывало ее внешность.

Рионна выглядела одинокой и беззащитной, словно не имела ни единого защитника в мире. Никто не защитил ее, когда она больше всего в этом нуждалась. И сознание этого будет преследовать его всегда.

— Лэрд, не сердитесь. Она носит привычную одежду. Сейчас ей нужно именно это.

Кэлен удивленно взглянул на Сару. Та встревоженно наблюдала за Рионной.

— Плевать мне на то, что она носит! Меня больше волнует ее здоровье!

Сара одобрительно кивнула, и Кэлен жестом отослал ее, а сам бесшумно пошел по снегу, не желая тревожить или пугать Рионну. Сейчас она походила на лань, готовую бежать при малейшем признаке опасности. Но, подойдя ближе, он увидел пустые равнодушные глаза.

Неужели она никогда не оправится? Не станет прежней? Пока еще слишком рано тревожиться, но он не мог не гадать, насколько глубоки ее раны.

— Рионна, — тихо позвал он и услышал, как она ахнула, словно от испуга.

Она круто развернулась вне себя от страха и успокоилась, только увидев, кто перед ней.

Но потом опять застыла и посмотрела на него так, что ему стало не по себе. Изучала, словно готовилась вынести приговор. Обвинительный. Возможно, всему виной его угрызения совести, но он не мог отделаться от ощущения, что она сердита. Очень сердита.

— На улице холодно. Ты можешь простудиться.

Он обнял ее за плечи и стиснул, пытаясь согреть.

К его удивлению, она рассмеялась. Только смех был невеселым. Грубым и хриплым. Болезненным.

— Ты, возможно, считаешь меня сумасшедшей, — кивнула она.

— Нет, — мягко ответил он. — Вовсе нет.

— Считаешь меня напуганным кроликом, который боится выйти из комнаты из боязни нового нападения.

— Нет, девочка. Просто тебе нужно время, чтобы поправиться. Храбрость вернется к небе.

Она повернулась и пронзила его пылающим взглядом так, что он даже поежился.

— Я не боюсь, лэрд. Честно говоря, я взбешена.

В подобных обстоятельствах гнев был совершенно естественной реакцией, и она действительно выглядела обозленной. Из глаз буквально летели искры. Она дрожала всем телом. Он впервые расслабился: облегчение было неожиданным и безграничным. Он знал, как обращаться с рассерженной Рионной. Но сломленная, несчастная, хрупкая женщина, которая поселилась в ее теле на несколько недель, сбивала его с толку и озадачивала.

— Это хорошо, что ты сердита, — спокойно ответил он.

Она вскочила и, развернувшись, окинула его яростным взглядом. Кулачки были судорожно сжаты, и, судя по виду, ей очень хотелось отвесить ему хорошую оплеуху.

— Даже если я сердита на тебя?

Вот к этому он не был готов.

Кэлен нахмурился, понимая, что ступил на зыбкую почву. Девочка еще не пришла в себя, эмоции перехлестывают через край, и ему не хотелось расстраивать ее еще больше.

— Прости, что не смог защитить тебя. Об этом я буду жалеть всю жизнь. Мне следовало лучше позаботиться о твоей защите. Больше такой ошибки я не сделаю.

Из ее горла вырвался гортанный вопль ярости. Кажется, еще немного — и она начнет рвать на себе волосы.

— Нет, дело вовсе не в твоей защите. Ты должен был позволить мне защитить себя!

— Не понимаю, о чем ты. Успокойся! Пойдем в дом. Тебе нужно лечь в постель.

— Знаешь, что произошло перед тем, как эти люди напали на меня? — спросила она, не обращая внимания на его слова. — Так я расскажу. Хью забрал у меня меч и сказал, что не хочет, чтобы меня покалечили, что размахивать мечом не женское занятие. И предупредил, что всякий, кто вступит со мной в поединок, ответит перед ним. — Она шагнула вперед и ткнула пальцем в грудь Кэлена. — Будь при мне меч, эти люди и близко бы не подошли! Не бросили бы меня в снег. Не коснулись бы меня. Не избили.

Да, жена довела себя до весьма впечатляющего приступа ярости. Стыдно, но его буквально трясло от похоти, когда она наступала на него, словно воин, готовый нанести смертельный удар.

Он едва удерживался, чтобы не бросить ее на снег и не сорвать тунику и ненавистные штаны.

— Если ты хотел покорную хозяйку дома, хорошо воспитанную, идеал жены и прекрасное дополнение такому мужу, как ты, следовало бы подумать, прежде чем жениться вместо брата. Он знал, что получит. — Она подбоченилась и снова шагнула вперед, прижавшись грудью к его груди. — Я — другая. Не такая, как все. И не желаю довольствоваться обязанностями хозяйки дома. Сначала я хотела согласиться и сделать все, чтобы стать идеальной женой, но те подлецы одолели меня легко, как ребенка. На что я гожусь тебе или моему клану, если не могу защитить себя? Как я должна оборонять своих родственников? Детей? Других женщин? Или буду стоять над могилами, утешаться тем, что я хорошая жена и воспитанная леди? Станет ли это утешением для семей погибших? Простят ли они, что я стояла в стороне и позволила их любимым умереть, потому что муж хотел жену, способную только мило улыбаться и приседать так, чтобы не запутаться ногами в подоле?

Кэлен едва сдержал улыбку. Прикусил губу и честно пытался не выказать веселости. Если он сейчас рассмеется, она вполне может всадить в него кинжал.

По правде говоря, он должен был рассердиться на такое откровенное неуважение. И ему следовало немедленно отчитать ее. Но за все эти недели она впервые проявила хоть какие-то признаки жизни и, Бог видит, была великолепна в своей ярости.

— Думаешь, это смешно? — завопила она и неожиданно толкнула его в грудь. Он рухнул в снег и гневно взглянул на нее, отряхивая штаны. Она стояла над ним, пригвоздив свирепым взглядом. Потом лицо исказилось болью, и под глазами вновь легли тени.

— Позволь мне быть такой, какая я есть, Кэлен. Я же не прошу тебя измениться. И если позволишь, сумею тебе помочь. Не держи меня в тени, выводя на свет, только когда это удобно тебе. Может, таковы обычаи этого мира, но они необязательно должны стать нашими.

Кэлен вздохнул. Страстная мольба ударила его в ту часть сердца, которую он давно считал мертвой.

— Тебе так важно одеваться в мужской костюм и размахивать мечом?

Рионна нахмурилась и покачала головой:

— Дело не в этом. Если покажешь мне, как сражаться в женском платье, я не стану спорить, если прикажешь больше не надевать мужское.

— Разумеется, это невозможно. Ты тут же наступишь на подол, — пробормотал он.

• Предыдущая
• 25/51
• Следующая