Плененные любовью - Барбьери Элейн - Страница 2
- Предыдущая
- 2/77
- Следующая
Аманда подумала, что даже в таком виде Роберт остается самым красивым мужчиной в форте. Она залюбовалась густыми рыжевато-каштановыми волосами, стянутыми в хвост на затылке, чеканным профилем, густыми темными бровями и мягкими карими глазами, нетерпеливо высматривавшими ее в наполненном людьми каземате.
И вот уже Роберт оказался рядом. Он взял ее за руку.
– Аманда, у меня почти нет времени, но нам необходимо поговорить.
Не дожидаясь ее согласия, он мягко, но решительно повел девушку к выходу.
С самого начала осады Роберт тревожился за Аманду, и с каждым днем тревога возрастала настолько, что больше Роберт ни о чем не мог думать. Сегодня ему стало ясно, что ни у кого из защитников нет шанса дожить хотя бы до завтра. А ведь он так еще и не признался Аманде в своих чувствах к ней. Давно ли он полюбил ее? Он и сам не знал толком, когда зародилось это чувство, однако хорошо помнил день их первой встречи.
Склонившись над корытом, Аманда стирала мундир в теплой мыльной воде так старательно, что этим у любого могла вызвать умиление. Чудесные светлые волосы были небрежно связаны сзади. Несколько непослушных прядок вырвались на волю и потемнели от пота, выступившего на шее от летнего зноя и от усилий юной прачки, Короткие мягкие завитки обрамляли нежное лицо. Поношенное голубое платьице намокло от брызг, пока девушка отстирывала пятно с мундира – между прочим, его собственного. На ее щеках появился румяней – результат напряженного труда. Пятно не поддавалось, и Аманда от усердия даже прикусила нижнюю губу. Вот она оторвала от мундира сердитый взор, и Роберт невольно охнул, пораженный дивным блеском ярко-синих глаз. Девушка с удесятеренным усердием вернулась к работе, и Роберту показалось, что он видит перед собой маленького трудолюбивого ангела, милостиво сошедшего к нему с небес.
С той самой минуты Роберт только об Аманде и думал, хотя его смущало, что он, взрослый молодой человек двадцати пяти лет, совершенно околдован девочкой, почти еще ребенком. Роберт зачастил в гостеприимный дом Старкуэдеров, изображая из себя друга семьи. Он полагал, что весьма успешно скрывает свои чувства. Однако Джон Старкуэдер быстро все понял. Ведь он был постарше и поопытнее Роберта. Всякий раз, когда Роберт вспоминал их с Джоном разговор на эту тему, он не мог сдержать улыбки.
– А ну-ка, Роберт, признайся, почему ты так часто стал ходить ко мне. Неужели только для того, чтобы поболтать со мной? Или тебе нравится стряпня моей женушки?
Роберт, захваченный врасплох, что-то забормотал в ответ, но быстро умолк, почувствовав, как от смущения краснеет. А Джон, не спуская с него чуть насмешливого взгляда, добавил:
– Или ты положил глаз на то, что нам с женой удалось произвести на свет общими усилиями?
– Черт бы тебя побрал, Джон! – расхохотался наконец Роберт. – Ты же и сам все отлично понимаешь. Я не могу ею налюбоваться! Но ведь она еще ребенок. Я очумел от любви к ней. И получается, что я сам себя загнал в угол.
Столь откровенное признание явно пришлось по душе старине Джону, и он громко, добродушно рассмеялся. Наконец, вытерев выступившие на глазах слезы, Джон ободряюще произнес:
– Ну, Роберт, хотя время способно излечить многое, я все же рад, что у тебя есть совесть и ты не пытаешься окрутить ее прежде, чем она для этого созреет, хотя сам-то созрел уже давным-давно! – Снова широко ухмыльнувшись, Джон продолжил: – В наше время девчонки растут куда как быстро, а из Аманды выйдет добрая, преданная жена для любого мужчины. И я не возражаю, Роберт, чтобы этим мужчиной стал ты – если согласишься подождать, пока она подрастет.
У Роберта от волнения вдруг пересохло в горле. Он давно пообещал себе то, что собирался сказать сейчас Джону.
– Что ж, Джон, я согласен ждать сколько нужно, – торжественно произнес Роберт. В этот момент в комнату вошла Аманда, и его сердце учащенно забилось. Он едва слышно добавил, любуясь ею: – Тем более что ждать осталось совсем недолго.
Мужчины больше никогда не заговаривали об этом. Месяцы летели один за другим и сложились в год, принесший немалые перемены. Аманда из девочки превратилась в девушку и стала еще краше, а Роберт еще сильнее любил ее. И вот минули уже полтора года их знакомства. Роберт успел занять прочное место в жизни Аманды, Оставалось совсем немного – перекинуть мостик, по которому дружба переходит в любовь. Но внезапно оказалось, что больше ждать нельзя.
Они укрылись под уцелевшей стеной. Он повернулся к ней лицом. Девушка немым вопросом отвечала на его напряженный, пристальный взгляд.
Как всегда, Роберт не мог не восхититься совершенством этого доверчивого, милого лица. Наверное, он так никогда и не привыкнет к ослепительной красоте своей любимой и всякий раз при взгляде на нее будет вздрагивать от восторга. Роберт не мог налюбоваться мягкими, светлыми волосами, падавшими на хрупкие плечи, молочно-белой нежной кожей высокого лба, обрамленного пушистыми локонами, этими невероятными, сияющими синими глазами, оттененными необычно густыми и длинными ресницами, этими губами. Мягкие розовые губы, слегка раздвинутые сейчас в доброй улыбке, особенно маленькая ямочка, появившаяся в уголке рта, заставляли Роберта дрожать от вожделения.
Роберт понимал, что Аманде невдомек, насколько она обворожительно выглядит и как неистово он ее желает. Он начал разговор, осторожно подбирая слова.
– Аманда, я должен сообщить тебе что-то очень важное, о чем давно уже собирался сказать. – Он придвинулся вплотную, так что совершенно заслонил ее изящную фигурку своим телом. – Тебе известно, что положение наше отчаянное. Если курьер полковника Монро не приведет помощь из форта Эдуард, мы пропали. А тогда одному Богу известно, что с нами будет.
Аманда затрепетала, услышав, как облекаются в слова ее собственные скрытые страхи, но Роберт обнял ее и с удивительной нежностью стал гладить по шелковистой щеке своей сильной, загрубевшей от мозолей рукой. Его голос стал сиплым от волнения.
– Я обещал твоим родителям, что не буду спешить с разговорами на эту тему, однако время наше на исходе, и я бы все же хотел объясниться. Я хочу сказать, что люблю тебя и мечтаю на тебе жениться.
Роберт затаил дыхание в ожидании ответа, которого так и не услышал. Аманда устремила на него ошеломленный взор, явно утратив дар речи после столь неожиданного для нее признания друга. С уст Роберта сорвался горький смешок, он снова привлек девушку к себе и на миг спрятал свое лицо в ее теплых, пушистых волосах.
– Аманда, если кто-то и мог удивиться моим словам – так это ты одна. Потому что обо мне давно судачит весь поселок. Дескать, взрослый мужик двадцати шести лет от роду совсем потерял голову из-за шестнадцатилетней девчонки, в которой и росту от горшка два вершка. – В этот миг, словно протестуя против безнадежности своего чувства, он сильно прижал Аманду к себе. А потом слегка отодвинулся и тревожно заглянул ей в лицо. Девушка по-прежнему не отвечала ему ни словом, ни жестом, отчего его неуверенность только возрастала. Может, он все-таки поторопился с этим разговором? Но черт побери, ведь завтра для них может вообще не наступить! И Роберт с нетерпением стал добиваться от нее ответа.
– Что с тобой, дорогая? Неужели ты действительно так удивлена? Наверное, это из-за разницы в возрасте? Аманда, но ведь ты скоро станешь совсем взрослой. Ты могла бы тоже полюбить меня, правда? Аманда, – в его голосе послышалась мольба, – пожалуйста, скажи что-нибудь!
Роберт очень боялся получить отказ. Он умолял Аманду снова и снова, окончательно охрипнув от избытка чувств. Он не в силах был унять нараставший нервный озноб.
Прошло еще несколько мучительных минут, прежде чем Аманде удалось совладать с растерянностью. Это правда, она всегда ощущала нечто необычное в своих отношениях с Робертом, однако не придавала этому значения. Не понимая, какую муку причиняет ему ее молчание, девушка всматривалась в такое знакомое ей лицо. Его нежный, молящий взгляд задел что-то в глубине ее души. Этот сильный, красивый мужчина, затаивший дыхание в ожидании ответа, не мог ее оставить равнодушной. Она подумала, что в конце концов всегда относилась к Роберту с любовью. И даже не представляла, как бы стала жить без него. Может, это и есть та самая любовь – то теплое чувство, что рождается у нее в груди от его прикосновений? Впрочем, что бы там она ни думала о своих чувствах к Роберту, при виде неподдельной муки, с которой он ждал ее решения, было ясно одно: если она не согласится стать его женой, он навсегда утратит душевный покой.
- Предыдущая
- 2/77
- Следующая
