Девять правил соблазнения - Маклейн Сара - Страница 52

• Предыдущая
• 52/73
• Следующая

— Почему бы и нет? Вас назвали в честь императрицы, не так ли?

Калли закрыла глаза и шутливо передернулась.

— Предпочитаю, чтобы мне не напоминали об этом ужасном имени.

— Вам следует его принять, — решительно и прямо сказал он. — Вы одна из немногих женщин, которая могла бы соответствовать этому имени.

— Вы это уже говорили, — заметила Калли.

— Он посмотрел на нее с любопытством.

— В самом деле?

Она встретила его взгляд и тотчас пожалела о том, что вспомнила эпизод десятилетней давности, столь незначительный для него и такой значимый для нее. Она быстро заговорила, пытаясь переменить тему:

— Да. Не помню когда. Так мы играем?

Мгновение он пристально смотрел на нее, потом нехотя кивнул. Она была в таком волнении, что он легко выиграл следующую партию — двадцать к двадцати восьми.

— Вам следовало остановиться на девятнадцати, — между делом посоветовал он.

— Почему? Я все равно бы не выиграла, — недовольно проворчала она.

— Понимаете, леди Кальпурния, — Калли была уверена, что он использует это имя, чтобы позлить ее, — полагаю, вы не умеете или по меньшей мере не любите проигрывать.

— Никому не нравится проигрывать, милорд.

— Гм. Однако, похоже, вы проиграли.

Она вздохнула:

— Не тяните. Чего вы хотите?

Ралстон смотрел на нее, дожидаясь, пока их взгляды встретятся.

— Распустите волосы.

Калли нахмурила брови.

— Зачем?

— Затем, что я выиграл. И вы согласились на условия игры.

Она мгновение обдумывала его слова, затем подняла руки и убрала заколки, стягивавшие волосы. Они упали нежными каштановыми волнами на ее плечи, и Калли сказала:

— Должно быть, я глупо выгляжу в этом мужском наряде и с распущенными волосами.

Он не отводил от нее взгляда, пока она освобождала завитки своих волос из жесткого плена.

— Заверяю вас, что я ни в коем случае не стал бы использовать слово «глупо».

Эти слова, произнесенные глухим голосом, который ей так нравился, заставили ее сердце биться чаще. Калли смущенно откашлялась.

— Продолжим?

Ралстон снова раздал карты. На сей раз выиграла Калли. Пытаясь казаться невозмутимой и сдержанной, она спросила:

— У вас есть любовница?

Он на мгновение замер, вертя колоду в руках, и Калли тотчас пожалела, что задала этот вопрос. На самом деле она вовсе не хотела знать, есть ли у него любовница. Или хотела?

— Нет.

— О...

Она и сама не знала, какой ответ рассчитывала получить, но только не такой.

— Вы мне не верите?

— Я вам верю. Я имею в виду, что сейчас вы не были бы здесь со мной, если бы могли проводить время с кем-то, кто вам нравится... — Она умолкла, поняв, что ее слова могут быть неправильно истолкованы. — Нет, я не думаю, что вы здесь... со мной...

Он наблюдал за девушкой, и по его лицу совершенно невозможно было понять, что он об этом думает.

— И все же я был бы здесь с вами.

— Были бы? — пискнула она.

— Да. Вы другая. Необычная.

— О... Вы так считаете? Спасибо.

— Любовницы могут быть весьма капризными.

— Не думаю, что вам нравятся капризные женщины, — тихо произнесла Калли.

— Не нравятся, — согласился Ралстон, положив колоду карт на стол. — Откуда у вас такой интерес к любовницам и куртизанкам?

«Не к любовницам. К вашим любовницам». Калли пожала плечами:

— Их жизнь кажется очень привлекательной, особенно не настолько... свободным женщинам.

— Я бы не назвал их свободными.

— О! Но они именно такие и есть! Они могут вести себя так, как им нравится, и с теми, кто им нравится! Они совершенно не похожи на женщин из общества. От нас ожидают, что мы будем тихонько сидеть, в то время как мужчины торопятся вырваться из дома и окунуться в самые разнообразные развлечения. Думаю, пора и женщинам получить шанс отдать дань молодости. А женщины полусвета именно так и поступают.

— У вас излишне романтичный взгляд на то, что могут и чего не могут позволить себе подобные женщины. Они зависят от мужчин, с которыми состоят в связи, причем абсолютно во всем — деньги, еда, одежда.

— Чем отличается мое положение? Во всем этом я полагаюсь на Бенедикта.

Ему явно пришлось не по душе такое сравнение.

— Это другое дело. Он твой брат.

Калли покачала головой:

— Ошибаешься. Это одно и то же, с одной лишь разницей: женщины, подобные той, что развлекает сейчас троих джентльменов, сами выбирают мужчин, от которых будут зависеть.

Его тон стал совершенно серьезным.

— Ты не знаешь самого главного о женщине, которую видела в той комнате. Она зависима, причем полностью, уверяю тебя. И советую перестать идеализировать этих дам, иначе это доведет тебя до беды.

Было ли это следствием сегодняшнего приключения или словесной пикировки с Ралстоном, но язык Калли, казалось, совершенно утратил связь с ее чувством самосохранения.

— Почему же? Признаюсь, я весьма заинтригована этой идеей. Я не стала бы наотрез отвергать предложение стать чьей-либо любовницей.

Эти слова заставили его онеметь от шока, и Калли не смогла скрыть победной ухмылки, которая появилась на ее лице, когда она заметила его изумление. Ралстон сдвинул брови, а Калли спокойно взяла карты, собираясь продолжить игру. Ралстон схватил ее за руку и вперил в нее взгляд, который не сулил Калли ничего хорошего.

— Ты не можешь говорить это серьезно.

Его тон был совершенно категоричен.

— Я... — Она почувствовала опасность и призналась: — Конечно же, нет.

— Этот пункт тоже в твоем списке?

— Что? Нет! — Ее изумление было настолько неподдельным, что он ей поверил.

— Ты слишком дорого стоишь, чтобы быть любовницей какого-нибудь шалопая из высшего света. Это вовсе не эффектная и восхитительная роль. И совсем не романтичная.

Эти женщины живут в позолоченных клетках, а ты должна стоять на пьедестале.

— Спасибо, нет. Я бы предпочла, чтобы со мной обращались без лайковых перчаток и никчемных извинений.

Калли отняла руку. Слишком тяжело было ощущать теплоту его прикосновения. Слитком близко это было к тому, чего она действительно хотела — о чем мечтала всю свою жизнь.

— Извинений? — переспросил Ралстон.

Она на мгновение прикрыла глаза, собираясь с духом.

— Да. Извинений. Подобных тем, какие вы учтиво принесли мне сегодня утром. Если бы на моем месте был кто-то другой... твоя оперная певица... женщина из той комнаты... стал бы ты извиняться?

Гейбриел пришел в замешательство.

— Нет... но ведь и ты не из числа этих женщин. Ты заслуживаешь лучшего.

— Лучшего, — разочарованно повторила она. — В том-то все и дело! Вы, как и все остальные, считаете, что для меня лучше стоять на пьедестале чопорности и пристойности. И возможно, это было бы прекрасно, если бы после десятка лет, проведенных там, я не оказалась списанной в архив. Вероятно, молодые незамужние девушки, такие как ваша и моя сестры, должны стоять на этом пьедестале. Но как быть со мной? — Ее голос дрогнул, и она, опустив глаза, посмотрела на карты, которые держала в руках. — На этой высоте у меня никогда не будет шанса узнать настоящую жизнь. Там, наверху, только пыль и ненужные извинения. Такая же клетка, как и у той женщины, — указала она рукой в направлении комнаты, где находилась куртизанка, — только позолота, может, чуть потолще.

Он внимательно смотрел на нее, ни разу не шелохнувшись за все время ее монолога. Удивленная молчанием Ралстона, Калли подняла глаза, посмотрела на него и... ничего не увидела: лицо маркиза было совершенно непроницаемым. О чем же он думает?

— Бери карты.

Она взяла, и следующий кон они сыграли в полном молчании, но было ясно, что теперь это уже не безобидное «двадцать одно».

По тому, как расслабилось его лицо, Калли поняла, что сейчас проиграет, и от этой мысли сердце сильно заколотилось у нее в груди.

Ралстон действительно выиграл. Не говоря ни слова, он бросил свои карты в центр стола, встал, подошел к уставленному разнокалиберными бутылками буфету и наполнил два бокала скотчем. Вернувшись к столу, он протянул один ей.

• Предыдущая
• 52/73
• Следующая