Жизнь на Самоа - Стивенсон Роберт Льюис - Страница 28

• Предыдущая
• 28/65
• Следующая

У кур большие выводки, хотя много цыплят погибло. Джо сразу начинает давать им известь, и это, я думаю, их убивает. Он где-то прочел, что птице необходима известь, и сделал скоропалительный вывод, что у едва вылупившихся цыплят те же вкусы и потребности, что и у старших представителей рода.

У Остина было очень скверно с ногой, но сейчас рана заживает. Увидев рану, я сперва хотела послать за доктором, но она так быстро пошла на поправку от моего лечения, что мы решили обождать. Целый день Бэлла капала на ранку, как я ей велела, теплый и очень крепкий раствор марганцовки; после чего рану посыпали сухой каломелью. Одновременно он принимал внутрь сульфид кальция.

Лафаэле послал за самоанцем, искусно лечащим раны, чтобы тот осмотрел его ногу. Я сказала, что должна присутствовать при этом, так что, когда он явился, меня позвали. Я застала «врача», важного человека средних лет, сидящим на циновке на полу прачечной, где родственницы священника занимались глажкой. Физиономия Лафаэле становилась все более и более удрученной по мере того, как его забрасывали вопросами. Я могла различить, что оба собеседника часто упоминали мое имя. Воспользовавшись паузой, я попросила Лафаэле перевести мне мнение знахаря по поводу его ноги.

– Миссис Стивенсон, мадам, – начал Лафаэле, – я говори правда.

Дело обстояло так, что, по-видимому, дьявол, подстрекаемый каким-то из самоанских недругов Лафаэле, вселился в его большой палец и теперь собирался отправиться по ноге вверх и, если его вовремя не остановить, завладеет всем телом Лафаэле.

– Какая чепуха, – сказала я, – ты ведь знаешь, Лафаэле, что ни один самоанский дьявол не может причинить вреда человеку, находящемуся под моей защитой.

Лафаэле признал справедливость моих слов и тут же обсудил их со знахарем, который сказал, что действительно в этом нет никакого сомнения, но год назад Лафаэле даже не знал о моем существовании, так же как и я о нем, и как раз в это время дьявол вошел в палец через нижний внутренний угол ногтя. Теперь отвратительное существо переменило свою позицию, переместившись в противоположный угол ногтя, и явно намерено двигаться дальше. Мне больше нечего было сказать; я только выразила надежду, что внутри Лафаэле не скрывается больше никаких чертей, а от этого одного он тоже скоро избавится. Он хотел «мак сиккар» (немецкое «зихер махен» – действовать наверняка) и предложил применить сразу оба лекарства – мое и знахаря, но я сказала, что если он верит самоанскому «врачу», пусть целиком на него и полагается. Лафаэле с большой серьезностью заверил меня, что с тех пор, как я обещала защищать его, он не боится чертей, и это совершенная правда: он не обнаруживает никаких признаков страха, кроме того, что очень громко поет, когда остается один.

Мистер Гэрр с женой и только что приехавшей к ним его сестрой приходили в гости. Скоро они станут ближайшими нашими соседями на бывшем участке Лишера. Нас это очень радует.

Сегодня пасмурно и темно, поэтому у миссис Стивенсон нет желания ехать в церковь. Ратке отпросился на вечер домой; у него предчувствие, что там что-то случилось. Отправляясь, он был бледен и весь дрожал. Только что мне пришлось еще услыхать о знахаре. Бэлла вздумала посоветоваться с ним насчет ранки Остина, которая уже поправлялась. Теперь стало значительно хуже.

Нога Лафаэле заживает, но я приписываю это действие каломели, которую я приложила. Хуже всего, что знахарь объявил, будто весь наш участок заселен худшей разновидностью чертей, которые питают особое предубеждение против Лафаэле. Со всей расчищенной земли вокруг обоих домов они изгнаны, но Лафаэле получил предостережение не заходить в одиночку за определенные границы, иначе его ждет ужасная участь. Мне необходимо как-то показать, что я сильнее знахаря, а то мне не будет никакой пользы от Лафаэле. Жалко, что я не знаю никаких колдовских приемов. Нечего и пытаться освободить его от суеверий, подсмеиваясь над ними. С этой стороны островитяне мне слишком хорошо известны.

Сию минуту вернулся из Апии мистер Кинг. По его словам, самоанцы упорно закупают боеприпасы и группами уходят из Апии.

Эту запись я делаю в Суве, на Фиджи note 90. Я долго была нездорова, и, когда выяснилось, что «Уэрриор» отплывает на Фиджи, у меня не хватило энергии воспротивиться, и меня услали сюда, хотя уезжала я с тяжелым сердцем, так как Льюис, по-моему, плохо выглядит. Я здесь несколько дней и уже чувствую пользу от перемены. Я остановилась в гостинице как будто под названием «Клуб», которую содержит чета Стэрт. Нынче очень холодно, по крайней мере мне так кажется. Среди постояльцев, кроме меня, только одна особа женского пола – миссис Филлипи, приятная простая молодая женщина с крашеными волосами. Она здесь для поправки здоровья. Рядом со мной за столом сидит довольно красивый молодой брюнет, похоже, что в его жилах есть несколько капель индийской крови, но, может быть, я ошибаюсь. Он собирается подыскать мне повара-индийца, готового поехать на Самоа. Я предлагаю доллар в неделю, что, по его словам, для индийца баснословное богатство. Но хоть я и думала об этом, платить меньше нельзя, учитывая остальные оклады в Ваилиме. Это было бы недипломатично и несправедливо. Я побывала в опытных садах, но меня гам мало что заинтересовало. Собираюсь пойти туда еще раз с мистером Муром, занимающим какой-то пост в Сельскохозяйственном обществе, и поглядеть, что можно почерпнуть для Ваилимы по части информации, а также рассады. Молодой брюнет рассказал мне о многих индийских растениях, которые должны прижиться на Самоа, и обещал адрес, по которому их можно выписать.

Вчера мне страшно захотелось кавы. В одной лавке я купила пакетик молотой кавы, а в другой – небольшую деревянную чашу. По поводу последней лавочница уверяла, что это настоящая мозговая чаша, которой фиджийцы пользовались, поедая мозги своих врагов. Кроме этого в лавке продается гак называемая каннибальская вилка. И чаша и вилка, по-видимому, только что изготовлены. От каннибальской вилки я отказалась (когда сама соберусь есть людоедов, то как-нибудь изготовлю себе такую, если без нее никак нельзя), а мозговую чашу купила, чтобы приготовить в ней каву. В этой же лавке я нашла сито для процеживания кавы. Все мое «оборудование» обошлось в целых четыре шиллинга.

Меня забавляют безапелляционные рассуждения нашей хозяйки насчет островитян. «И наши хороши, – говорит она, – но ваши самоанцы побивают все рекорды. Нечего сказать, они, кажется, желают приравнять себя к белым! Просто тошно глядеть, как они расхаживают по улицам, нахально задрав нос!» И начинает рассказывать («Я знаю, вы не поверите», – говорит она), как на каком-то публичном собрании, на скачках или что-то в этом роде, присутствовавшие там самоанцы позанимали чуть ли не все места. «Я не сомневаюсь, что, если бы их допустили, они не постеснялись бы усесться и впереди. Ну что вы скажете насчет такого нахальства?» Я не спросила ее – с людьми такого сорта это бесполезно, – монополизировали скромные белые также все места в задних рядах или нет.

Женщина, у которой я купила мозговую чашу, успела за то время, что я провела в ее лавке, выложить мне всю свою историю. Она была замужем за плохим человеком, который бросил ее без гроша. Позже ей попалось несколько адресованных ему писем, по-видимому от прежней жены и ее родичей. Они собирались приехать к нему на Фиджи. А теперь вот он выписывает к себе в Африку ее с двумя детьми (восьмерых она, слава богу, похоронила).

– Но вы, конечно, не поедете, – сказала я.

– Нет, думаю ехать, – ответила женщина. – Я слыхала от надежных людей, что он там сильно разбогател, – и добавила задумчиво, – он уже совсем старик.

Тут как раз вошел ее младший – несчастный дурачок.

Я переехала из Сувы в Левуку, гораздо более приятный и живописный город. Вслед за мной на другой день явилась и миссис Филлипи. Мы обе не могли вынести шума, который царил по ночам в гостинице в Суве. Во время пребывания там я познакомилась с мистером Муром, исключительно красивым человеком сорока девяти лет, с белой как снег бородой. Одна из его дочерей актриса. Вообще это, по-видимому, талантливая семья. Мистер Мур немного агроном и водил меня в ботанический сад, которым сейчас заведует симпатичный скромный молодой человек из Кью. Я все там осмотрела, и мне было предложено заметить те растения и деревья, которые я хотела бы повезти с собой. Я назвала множество фруктовых, ореховых и декоративных деревьев и кустарников, и, к моей радости, все это у меня будет.

• Предыдущая
• 28/65
• Следующая