Дракула (с иллюстрациями) - Стокер Брэм - Страница 66
- Предыдущая
- 66/114
- Следующая
– Вы не знаете меня, – сказала я, – но когда вы прочтете эти бумаги – мой собственный дневник и дневник моего мужа, который я сама переписала, – вы узнаете меня лучше. Я не утаила ни единой мысли своего сердца в этом деле, но, конечно, вы меня еще не знаете – пока; и я не вправе рассчитывать на такую же степень вашего доверия.
Он встал и открыл большой ящик в шкафу, в котором были расставлены в известном порядке полые металлические цилиндры, покрытые темным воском, и сказал:
– Вы совершенно правы: я не доверял вам, потому что не знал вас. Но теперь – знаю; и позвольте сказать, что я должен был знать вас с давних пор. Люси говорила вам обо мне, говорила и мне о вас. Позвольте искупить свой невежливый поступок. Возьмите эти цилиндры и прослушайте их. Первые полдюжины относятся лично ко мне, и они не ужаснут вас; тогда вы узнаете меня лучше. К тому времени будет готов обед. Между тем я перечитаю некоторые из этих документов и смогу лучше понять некоторые вещи.
Он сам отнес фонограф в мою комнату и завел его. Теперь я узнаю что-нибудь интересное, ибо познакомлюсь с другой стороной любовной истории, одну из которой я уже знаю…
29 сентября.
Я так был поглощен удивительными дневниками Джонатана Харкера и его жены, что не замечал времени.
Как раз когда я кончил чтение дневника миссис Харкер, она вошла с распухшими от слез глазами. Это глубоко меня тронуло.
– Я очень боюсь, что огорчил вас, – сказал я как можно мягче.
– О, нет, не огорчили, – ответила она, – но ваше горе бесконечно меня тронуло. Это удивительная машина, но она до жестокости правдива. Она передала мне страдания вашего сердца с мучительной точностью. Никто не должен больше слышать их повторения! Видите, я старалась быть полезной: я перепечатала слова на пишущей машинке, и никому больше не придется подслушивать биение вашего сердца, как сделала это я.
– Никому не нужно больше знать об этом, и никто не узнает, – произнес я мягким голосом. Она положила свою руку на мою и сказала очень серьезно:
– Ах да! Но ведь должны они!..
– Должны? Почему?
– Потому что частица сей ужасной истории касается смерти Люси и всего, что ее вызвало; потому что для предстоящей борьбы для избавления земли от этого чудовища мы должны владеть всем знанием и всеми средствами, какие только возможны. Я думаю, цилиндры, которые вы мне дали, содержат больше того, что мне следовало бы знать, но я вижу, что ваши записки проливают много света на эту мрачную тайну. Вы позволите помочь вам, не правда ли? Я знаю все до одного известного пункта; и я уже вижу, хотя ваш дневник довел меня только до 7 сентября, до какого состояния была доведена бедная Люси и как подготавливалась ее ужасная гибель. Джонатан и я работали день и ночь с тех пор, как нас посетил профессор Ван Хелзинк. Джонатан поехал в Уайтби, чтобы раздобыть еще сведений, а завтра он приедет сюда, чтобы помочь нам. Нам незачем иметь тайны друг от друга; работая сообща, при абсолютном доверии, мы безусловно будем сильнее, чем и том случае, если бы некоторые из нас блуждали впотьмах.
Она посмотрела на меня так умоляюще, и в то же время проявила столько мужества и решимости, что я сейчас же выразил согласие.
– Вы можете поступать в этом доме, – сказал я, – как вам угодно… Вам еще предстоит узнать ужасные вещи; но раз вы прошли такой большой путь по дороге к смерти бедной Люси, то не согласитесь, я знаю, оставаться в потемках. Конец – самый конец – может дать вам проблеск успокоения… Но пойдемте обедать, нам надо поддерживать силы для той работы, которая нам предстоит; перед нами жестокий и ужасный путь. После обеда вы узнаете все остальное, и я отвечу на ваши вопросы, если вам попадется что-нибудь непонятное, тем более что для нас, присутствовавших при этом, ничего непонятного нет.
29 сентября.
После обеда я прошла с доктором Сьюардом в его кабинет. Он принес из моей комнаты фонограф, а я взяла пишущую машинку. Он усадил меня на удобный стул и поставил фонограф так, чтобы я могла дотянуться до него, не вставая с места, и показал, как его останавливать, если нужно было сделать паузу. Затем он взял стул, повернулся спиной ко мне, чтобы я чувствовала себя свободней, и углубился в чтение. Я приставила к ушам металлический вилкообразный приемник и начала слушать.
Когда ужасная история смерти Люси и все последующее было окончено, я беспомощно лежала в своем кресле. В моем мозгу вертелось какое-то огненное колесо, и если бы не святой луч света, проникший в эту массу ужасов при мысли, что моя милая, славная Люси наконец-то успокоилась, я не думаю, чтобы я перенесла эту муку, не устроив истерики. Все было до того дико, таинственно и странно, что, не знай я приключения Джонатана в Трансильвании, я не поверила бы случившемуся. Я решила попытаться рассеяться, занявшись чем-нибудь другим, поэтому взяла футляр от пишущей машинки и сказала доктору Сьюарду:
– Дайте мне теперь все это переписать. Мы должны быть готовы к приезду доктора Ван Хелзинка и Джонатана. В таких случаях порядок – все, – и я думаю, если мы приготовим весь наш материал, и каждая статья будет помещена в хронологическом порядке, то сделаем многое.
Исполняя мое желание, он поставил фонограф на малую скорость, и я начала перепечатывать с начала седьмого цилиндра. Я сняла три копии с дневника и со всего остального. Было поздно, когда я закончила; доктор Сьюард в это время выходил для обхода своих больных; когда он вернулся, то сел рядом со мною читать, так что я не чувствовала себя одинокой за работой.
30 сентября.
Мистер Харкер приехал в 9 часов.
После завтрака он с женой отправился к себе в комнату, и когда через некоторое время я проходил мимо, то услышал стук пишущей машинки. Они, по-видимому, сильно заняты этим делом. Миссис Харкер говорит, что они стараются связать в хронологическом порядке каждый клочок достоверности, которая у них имеется. У Харкера в руках переписка между принимавшими ящики в Уайтби и посыльными из Лондона, которым они были поручены. Теперь он читает мой дневник, перепечатанный женой. Мне интересно, что они из него извлекают. Вот он…
- Предыдущая
- 66/114
- Следующая
