Ради любви - Барбьери Элейн - Страница 60

• Предыдущая
• 60/94
• Следующая

Но с самого начала все пошло наперекосяк. Утро оказалось слишком жарким, воздух был неприятно влажным, а слуги возмутительно медлительны. День еще по-настоящему и не начался, а она уже изнывала от жары, чувствовала себя разбитой и с каждой минутой все больше и больше злилась. Эммалина долго не могла решить, какое платье надеть, и, в конце концов, остановилась на батистовом светло-зеленого цвета, предпочтя его шелковому, которое выбрала еще вчера. Она согласилась на эту уступку скрепя сердце.

Зеленое батистовое платье было с таким же дразнящим глубоким вырезом на груди, как и шелковое. Оно хорошо контрастировало с загорелой кожей и подчеркивало соблазнительные изгибы ее тела. За эти годы красота Эммалины не только не увяла, но, наоборот, расцвела. Платье ей нравилось, и все же не было таким элегантным, как шелковое. Кроме того, материал был очень тонкий и просвечивал, поэтому нельзя было надеть черное нижнее белье, которое она берегла специально к возвращению Дерека.

Эммалина недовольно скривила свои красивые губы. Конечно, вчера Роберт кое-где порвал отлично сшитое белье, когда, охваченный страстью, добирался до ее тела.

Щеки Эммалины неожиданно залил румянец. Черт! Она так и не могла понять, что на нее тогда нашло! Скорее всего, Роберт просто научился очень умело возбуждать ее.

Губы Эммалины скривились еще больше. В другое время эта мысль, может быть, и позабавила бы ее. Но сейчас не до этого. Прежде всего, она жутко устала. Роберт измотал ее до предела, щедро одаривая на протяжении всего дня и последующей ночи своей любовной ненасытностью. Она хотела отправиться на встречу с Дереком, переполненная нерастраченной энергией. Вместо этого Эммалина чувствовала себя сейчас опустошенной, выдохшейся и раздраженной.

Но она никогда не простит себе, если потеряет еще хотя бы час! Она и так ждала слишком долго! О, она сделает так, что он останется доволен их встречей. И в этом ей поможет магическая власть Пуку, которую совсем недавно передал ей Уильям Гну. Дерек не сможет устоять перед ней.

Эммалина в порыве решимости даже скрипнула зубами. Дерек уже однажды принадлежал ей и снова будет принадлежать. Она не отступится.

Экипаж свернул на Порт-Рояль-стрит, и сердце Эммалины екнуло: впереди показались портовые здания. Она оглядела выстроившиеся вдоль причала корабли, выискивая «Воина зари», и даже привстала на сиденье, увидев вдали знакомый силуэт.

— Давай-ка поживей, Куако!

Старый кучер кивнул и стегнул лошадей кнутом. Недовольная тем, что результат получился весьма плачевным — лошади не прибавили ходу, Эммалина сердито прикрикнула:

— Да заставь же их бежать поскорее, Куако, а то пожалеешь!

Еще один громкий щелчок кнута, и экипаж неожиданно рванулся вперед с такой скоростью, что Эммалина едва не слетела с сиденья. Судорожно вцепившись в поручни, она Громко выругалась. Наконец лошади встали как вкопанные прямо напротив «Воина зари».

Приведя себя в порядок, Эммалина прошипела Старому кучеру, который, кряхтя, слезал с козел, чтобы помочь ей выйти:

— Старый дурак! Я же сказала тебе ехать побыстрее, а не гнать как сумасшедшему! — Она оперлась на его руку и вышла из экипажа, бросив в морщинистое черное лицо: — Жди меня здесь и не сходи с этого места, что бы ни случилось! Ты понял?

Старый раб кивнул. Эммалина презрительно фыркнула и почувствовала себя лучше. Пусть постоит на солнцепеке несколько часов и немного прожарит свои тупые мозги, пока она будет наслаждаться прохладой в каюте Дерека. Может, это научит старого болвана помнить о безопасности своей хозяйки.

Эммалина повернулась к кораблю, горделиво выпрямилась и решительно направилась к трапу. Поднявшись на палубу, она не обратила никакого внимания на вопросительный взгляд стоявшего у трапа высокого, хорошо сложенного матроса, не сочла нужным улыбнуться, а просто двинулась вперед, бросив на ходу:

— Мне необходимо увидеться с капитаном. Докладывать обо мне не нужно. Как к нему пройти, я знаю.

Через отдраенный иллюминатор в каюту вливался золотистый поток солнечного света. Свежий ветерок потихоньку разгонял духоту ночи. Дерек глубоко и с удовольствием вздохнул, наслаждаясь благоухающим воздухом, напоенным запахом моря, что придавало всему особую прелесть.

Он повернулся на бок и залюбовался спящей Джиллиан. Ему подумалось, что появление Джиллиан в его жизни имеет много общего с благоухающим ветерком, который сейчас ласково овевал их обоих. За долгие недели плавания она стала неотъемлемой частью его жизни, подобно тому, как благоухание здешних цветов стало неотъемлемой частью морского ветерка. Она наполнила его жизнь своим благоуханием, которое исподволь пропитывало его душу. И в какой-то момент он почувствовал, что без этого ему уже трудно дышать.

Теперь Джиллиан принадлежит ему. Дереку пришло в голову, что во всем этом есть какая-то злая ирония.

Человек, который всегда считал позорной систему заключения договоров со ссыльными, теперь владел аж тремя договорами.

По двум договорам у него не будет особых проблем, а вот по третьему… Дерек насупился. Трудно — чертовски трудно! — признаться себе, что Джиллиан волнует его, как никакая другая женщина. Но еще труднее смириться с мыслью, что, даже если она охладеет к нему, он все равно будет тосковать по ней. Дерек с горячностью возразил беспокоящему внутреннему голосу, что чувства Джиллиан к Кристоферу никак не мешали красоте их любовной близости. Когда она лежала в его объятиях, никто не стоял между ними. Он всем сердцем верил, что это правда.

Но даже если он ошибается, все равно это не имеет никакого значения по одной простой причине. В его сердце и в его душе Джиллиан, пусть временно, но безраздельно принадлежит ему. У него был только один выбор: сделать ситуацию со всех точек зрения законной, чтобы она не могла отделаться от него.

Четыре года.

Покажутся ли они слишком долгими… или пролетят как единый миг?

И куда потом отправится Джиллиан?

Страсть окатила Дерека жаркой волной, и он притянул Джиллиан к себе. Не стоит беспокоиться о будущем, когда сейчас Джиллиан лежит в его объятиях. Пока эта женщина принадлежит ему, он не будет раздумывать о времени, когда этому придет конец. И он не станет мучиться из-за того, что когда-нибудь ее будут обнимать руки другого мужчины или что она…

Веки Джиллиан дрогнули, и разгоряченные мысли Дерека разом прервали свой беспорядочный полет. Он, затаив дыхание, ждал того мига, когда она откроет глаза и встретится с ним взглядом. Так и должно быть: его глаза — самое первое, что Джиллиан видит, просыпаясь, и самое последнее, что она уносит с собой, погружаясь в сон. А его губы должны быть самым первым и самым последним, что она чувствует.

Дерек нежно тронул губами рот Джиллиан. Ее губы слегка приоткрылись в ответ на его поцелуй. Дерек снова почувствовал знакомую жажду обладания этим разморенным сном горячим женским телом. Он продлил поцелуй…

Запор на двери щелкнул, и Дерек резко поднял голову. Дверь широко распахнулась и со стуком ударилась о стену. Дерек, не веря своим глазам, уставился на появившуюся, на пороге женщину. Она, брезгливо глядя на Джиллиан, голосом, исполненным высокомерия, спросила:

— Дерек, кто эта женщина?

Громкий стук двери капитанской каюты нарушил мирную тишину каюты Одри. Девушка вздрогнула и испуганно села на койке. На короткое время воцарилась тишина, сменившаяся глухими голосами. Постепенно голоса зазвучали громче, и Одри начала мелко дрожать.

Что-то случилось.

Машинально застегивая последние пуговицы на лифе платья, девушка на цыпочках подкралась к двери своей каюты и прислушалась. Она различила женский голос, но это была не Джиллиан. В последовавшем затем громком пререкании по-прежнему не было слышно голоса Джиллиан.

Растерявшись и с каждой минутой дрожа все сильнее, Одри прислушивалась и ждала.

— Уходи отсюда, Эммалина.

• Предыдущая
• 60/94
• Следующая