Пароль: рододендрон (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/50
• Следующая

— Ну, извини, — едко ответил Валентин, — если ты месяцами не даешь о тебе знать, должен я, как старший брат, знать, чем ты занимаешься.

— Мог бы позвонить, а не использовать против меня человека, которому я доверял.

— А я говорил, что нечего доверять бездарным, — нравоучительно заметил Валентин.

У Алекса заиграли желваки, но он сдержался.

— Итак, Валь, чего ты хочешь?

— Ясно что — артефакт.

— И зачем же он тебе?

— Как зачем? — не понял Валентин. — Я уже тебе говорил и объяснял на пальцах. Дар — это оружие, его нельзя давать в руки кому попало. Всех одаренных нужно контролировать, и «Булавка Повиновения» — идеальный вариант.

Данная тирада не возымела над Алексом никакого эффекта. Он поморщился:

— Термин даже выдумал?

— Я уже все выдумал и продумал, — разозлился Валентин. — И между мной и воплощением в жизнь моего плана стоишь только ты.

Алекс смотрел в горящие глаза брата не меньше минуты, прежде чем снова заговорить:

— Ты хотя бы понимаешь, что ты говоришь? Ты не Бог, чтобы контролировать других.

— Я буду их Богом, когда у меня будет достаточное количество булавок.

Алекс вдруг рассмеялся, так резко, что я вздрогнула.

— Кажется, кто-то забыл выпить лекарство от мании величия.

— Смейся, пока можешь, — бросил Валентин.

— Ах, даже так? — Алекс, и правда, перестал веселиться. — Значит, в этом твой план? Заполучить булавку и первым делом опробовать ее на мне?

— Да ты что? — вскинулся Григорий. — Валька не… — но резко замолчал, не верящее глядя на старшего.

— Ты должен быть с семьей, — отрезал Валентин, даже не посмотрев на внезапно подавшего голос брата, его взгляд был прикован к Алексу. — Твой дар бесценен. То, как ты сумел развить свои способности, заслуживает внимания, изучения, ты сможешь обучать молодежь, ты…

Вот теперь, кажется, Алекса пробрало. Он смотрел на Валентина не верящее, так, словно видел впервые, и его до ужаса пугал этот незнакомец.

То, что говорил старший Лазовский, на самом деле шокировало. Он вот так прямо заявлял своему родному брату, что хочет лишить его воли и сделать из него бесчувственную марионетку «на благо одаренных». Меня замутило.

Валентин все говорил и говорил. О перспективах, о прекрасном будущем, где люди с даром больше не будут мериться силой и враждовать… Лицо Алекса каменело с каждым его словом. Он говорил, что брат никогда не причинит ему вреда. Как же это, наверное, больно, осознать сейчас, как ошибался.

— Если бы я не был так ценен, ты бы меня уже убил? — как-то отрешенно спросил Алекс, когда Валентин выговорился.

— Я готов пойти на крайние меры и сейчас, — ничуть не смутился тот. — Ты вынуждаешь меня сам. Такой дар, как у тебя, должен быть в семье, и нигде больше. И если ты не отдашь мне артефакт добровольно, ты сам должен понимать, чем это кончится.

— Я понимаю, — ответил Алекс. — Спасибо за встречу, теперь я все очень хорошо понимаю, — он встал со своего места. — Пойдем, — это уже мне, — разговор окончен.

Я молча поднялась. Хотя это не моя семья и не моя надежда только что рухнули в одночасье, меня все равно потрясывало.

— Стой! — вскочил вслед за нами Григорий. — Не уходи, так же нельзя!

Алекс обернулся, окинул младшего брата взглядом с ног до головы, а потом посмотрел прямо в глаза:

— Гришка, ты или сейчас уходишь вместе со мной, или прощай.

Григорий побледнел, но остался стоять на месте.

Алекс, развернулся и пошел прочь, не оглядываясь, увлекая меня за собой.

Алекс молчал всю дорогу, и когда ехали, сменив по дороге несколько машин такси, и когда заселялись в новую гостиницу.

Молчал и когда въехали в номер, на этот раз просто шикарный, по сравнению с предыдущим нашим пристанищем.

Молчал, пока снимал верхнюю одежду.

Бросил только короткое:

— Я в душ, — и стремительно скрылся в ванной, где почти сразу же полилась вода.

Я тоже молчала. Что я могла сказать? Попытаться утешить? Глупое занятие. Пытаться развеселить и приговаривать что-то вроде: ерунда, подумаешь, братья предали, мелочи какие?

Я ведь прекрасно понимала, что произошедшее не ерунда, и сегодня его мир основательно пошатнулся. И, как бы я ни хотела, помочь я не могла. А потому просто не мешала, решив дать ему время, чтобы прийти в себя.

Алекс был в ванной долго, значительно дольше обычного (я уже успела достаточно изучить его привычки), наверное, стоял под холодной водой и пытался успокоиться.

Когда он вернулся в белом гостиничном халате на голое тело, я сидела за столом и пила чай. Вкуса, честно говоря, совершенно не чувствовала, но не придумала ничего лучше, чтобы скоротать время.

Алекс подошел ко мне и устроился на стуле напротив.

— Ты как? — спросил он.

Мои брови взметнулись вверх.

— Мне кажется, это должна быть моя реплика.

Алекс дернул плечом.

— Со мной все нормально. Мне показалось, ты испугалась.

— Расстроилась, это точно.

Я сделала ему тоже чая, он благодарно кивнул и взял кружку, сам же смотрел на меня в этот момент более чем задумчиво.

— Что? — не поняла я.

— Просто хотел сказать, что если ты все-таки решишь уехать, сейчас у тебя для этого последний шанс. Валентин прямо дал понять, что на нас начнется настоящая охота, в которой он никого не пощадит.

Я упрямо встретила его взгляд.

— Думаешь, я могу сейчас сбежать и бросить тебя одного?

— Не думаю, — ответил Алекс, и мне стало легче. — Но это было бы правильнее.

Я невесело усмехнулась.

— Мне казалось, ты уже понял, что на звание «Мисс Правильные поступки» я не претендую.

— Догадывался, — вздохнул Алекс и надолго замолчал, о чем-то задумавшись.

Наверное, стоило и дальше придержать язык за зубами, но я, кажется, уже исчерпала лимит своего терпения. К слову, о правильных поступках…

— Это правда, — спросила я, — что Валентин платил твоей бывшей за информацию?

Алекс бросил на меня короткий взгляд, потом то ли усмехнулся, то ли скривился.

— Уверена, что ты хочешь это знать?

— Если не хочешь, не рассказывай, — совершенно непоследовательно ответила я.

Алекс пожал плечами.

— Ладно, если тебе интересно. Да, он платил ей. И не только за это.

У меня похолодело внутри. Господи, что этот самопровозглашенный Бог мог еще натворить?

— … он платил ей еще и за то, чтобы она пила противозачаточные средства. В тайне от меня, разумеется.

— Зачем? — не поняла я.

— Как зачем? Ты же слышала брата, мой дар слишком ценный, он должен быть в семье, негоже плодить потомство от бездарной.

Нет, ну это слишком даже для такого, как Валентин. Даже мое больное воображение не смогло бы до такого додуматься.

— Когда ты узнал? — мой голос как-то сам стал тише.

— А вот после смерти деда и узнал. Валька сам мне рассказал, мол, что я должен быть ему благодарен.

— Ух, — я шумно выдохнула, — веселые у тебя родственнички.

— Ага, — охотно согласился Алекс, — сижу ухохатываюсь.

Я протянула руку через стол и сжала его ладонь в молчаливой поддержке. Все-таки иногда и я умею вовремя заткнуться.

Весь остаток этого дня и весь следующий ломали себе головы над дальнейшими действиями, но ничего ни светлого, ни радужного так и не пришло. Мы топтались на месте. Распределение сил осталось прежним, только теперь мы знали, что Валентин с легкостью распрощается с нами обоими, лишь бы заполучить желанный артефакт.

Я настолько увлеклась проблемами Алекса и всеми этими магическими делами, что мысль, что мне пора бы уже подумать о собственной жизни, пришла подобно озарению. Вот вечно со мной такое: стоит чем-то по-настоящему увлечься, забываю обо всем на свете.

— Алекс, — отвлекла я его от раздумий.

— А? — отозвался он, продолжая что-то делать в ноутбуке.

— Мне надо позвонить Ксюше.

К моему удивлению, он не стал ни спорить, ни запрещать. Пожал плечами:

• Предыдущая
• 22/50
• Следующая