Талисман мумии - Стокер Брэм - Страница 20

• Предыдущая
• 20/55
• Следующая

Сержант Доу сначала немного усомнился, но наконец согласился дать частную консультацию по делу, о котором ему расскажут. Он добавил, что мне следует помнить, что он может только дать совет; но если потребуются конкретные действия, то ему, может быть, придётся обратиться к начальству. Я оставил его в кабинете и привёл к нему мисс Трелони и мистера Корбека. Не успели мы выйти из комнаты, как сиделка Кеннеди заняла своё место у кровати.

Я не мог не восхититься осторожной и хладнокровной точностью, с которой путешественник рассказал о своём деле. С виду он не скрывал ничего, но тем не менее почти не обрисовал пропавшие предмету. Он не стал особо распространяться о тайне этого дела; он, казалось, смотрел на это дело как на обычную кражу в отеле. Зная, что его единственной целью было найти эти предметы до того, как они будут испорчены, я видел то редкостное интеллектуальное умение, с которым он говорил по существу дела и держал при себе все остальное как ни в чем не бывало. «Воистину, — подумал я, — этот человек научился многому на восточных базарах, и, с помощью западного интеллекта обошёл в этом своих учителей!» Он чётко обрисовал своё дело детективу, который, немного подумав, спросил:

— Горшок или весы?

— Что это значит? — спросил мистер Корбек напряжённо.

— Это старое выражение Бирмингемских воров. Я думал, что в наши времена жаргона это всем известно. В старые времена, в Бруме, где было множество небольших производств по обработке металлов, мастера по обработке золота и серебра покупали металлы почти у любого прохожего. А так как в небольших количествах металлы можно было купить недорого, если не спрашивать откуда они взялись, то стало обычаем задавать только один вопрос — нужен ли товар в плавленом виде, и в этом случае покупатель называл цены, а горшок для плавки всегда стоял на огне. Если же, по выбору покупателя, товар нужно было сохранить в той форме, в которой он был, тогда его взвешивали и он шёл по стандартной цене лома металлов.

Этим делом занимаются и до сих пор, и не только в Бруме. Когда мы разыскиваем часы, мы часто проверяем эти производства, но из кучи отбросов невозможно выбрать колёсики и пружинки, и то, что нам нужно мы находим редко. В Данном случае многое зависит от того, хороший ли это вор — так называют человека, который знает свою работу. Первоклассный мошенник поймёт, когда вещь дороже содержащегося в ней металла, и в этом случае он будет иметь дело с человеком, который может отправить её ещё дальше — в Америку или Францию, например. Кстати, кроме вас, кто-нибудь мог бы идентифицировать эти светильники?

— Кроме меня — никто.

— Существуют ли другие, похожие на них?

— Я о таких не слышал, — ответил мистер Корбек, — хотя и могут существовать такие, которые похожи на них во многих особенностях.

Детектив, помолчав, спросил:

— А смог бы какой-нибудь другой знающий человек — из Британского музея, например, или торговец антиквариатом, или коллекционер, как мистер Трелони, — оценить их стоимость — их художественную ценность?

— Конечно! Кто угодно с головой на плечах с первого взгляда поймёт, что это ценные вещи.

Лицо детектива просветлело.

— Тогда ещё есть шанс. Если дверь и окно были заперты, то эти вещи не мог ли быть украдены случайно, горничной или чистильщиком сапог. Кто бы это ни был, он нацеливался именно на них, и не расстанется с добычей, не заполучив за них достойную цену. Хорошо здесь по крайней мере то, что мы можем все делать тихо. Нет необходимости сообщать в Скотленд-Ярд, если вы этого не пожелаете, мы можем провести расследование частным образом. Если вы хотите, чтобы это дело держалось в тайне, как вы поначалу сказали, то это наш шанс.

После паузы мистер Корбек спросил:

— У вас есть какие-либо предположения насчёт того, как была совершена эта кража?

Полицейский улыбнулся улыбкой знающего и опытного человека.

— Без всяких сомнений, очень просто, сэр. Все эти таинственные преступления в конце концов оказываются простыми. Преступник знает свою работу и все эти фокусы; он постоянно наготове, ожидая удобный случай. Более того, он по опыту знает, каковы могут быть эти удобные случаи и как они обычно возникают. Жертва соблюдает осторожность, но она не знает всех трюков и ловушек, которые могут быть для неё подготовлены, и сделав ту или иную малейшую ошибку, она попадает в ловушку. Когда мы узнаем все об этом деле, вы поразитесь, что не заметили этого!

Мистер Корбек, казалось, слегка обиделся; он с жаром заговорил:

— Послушайте, мой добрый друг, в этом деле все не так просто — кроме того, что вещи были украдены. Окно было закрыто, камин заложен кирпичом. В комнату вела только одна дверь, которую я запер на замок и задвижку. Форточки там нет, я слышал об отдельных кражах через форточку. Ночью из комнаты я не выходил. Перед тем как лечь спать, я все осмотрел и осмотрел ещё раз, когда проснулся. Если вы можете найти здесь признаки простой кражи, то вы умный человек. Только это я и могу сказать — достаточно умный, чтобы просто пойти и забрать мои вещи. Мисс Трелони, успокоительно коснувшись его руки, тихо сказала:

— Не огорчайтесь понапрасну. Я уверена, что они отыщутся.

Сержант Доу повернулся к ней так резко, что я живо вспомнил о его подозрениях насчёт неё, и спросил:

— Могу ли я спросить, мисс, на чем основывается ваше мнение?

Я боялся услышать её ответ, обращённый к человеку, уже готовому взять её на подозрение, но все равно этот ответ отдался во мне новой болью и потрясением:

— Я не могу сказать вам, откуда я это знаю. Но я в этом уверена!

Детектив молчаливо смотрел на неё некоторое время, затем бросил быстрый взгляд на меня. Затем он ещё немного поговорил с мистером Корбеком, выясняя его передвижения, детали отеля и комнаты и способы идентификации украденных предметов. Затем он пошёл, чтобы начать расследование, в то время как мистер Корбек настаивал на важности сохранения тайны, чтобы вор, почуяв опасность, не уничтожил бы светильники. Мистер Корбек пообещал, что после того, как устроит некоторые свои дела, вернётся рано утром и остановится в доме.

Весь день мисс Трелони была в лучшем расположении духа и выглядела лучше, чем раньше, несмотря на новое огорчение из-за кражи, которая в конце концов должна была неизбежно привести к разочарованию её отца.

Большую часть дня мы провели, разглядывая антикварные редкости мистера Трелони. Со слов мистера Корбека я уже стал иметь некоторое представление о масштабах его исследований Египта, и в этом свете все вокруг меня начало приобретать новый интерес, который постоянно рос; оставшееся ещё безразличие сменялось восхищением. Этот дом казался настоящим складом античного искусства. В дополнение к редкостям, большим и маленьким, находившихся в комнате мистера Трелони, было множество других, начиная от огромных саркофагов до скарабеев всевозможных видов; огромный зал, площадка лестницы, кабинет и даже будуар ломились от античных редкостей, которые вызвали бы зависть у любого коллекционера.

С самого начала меня сопровождала мисс Трелони, она с растущим интересом рассматривала все вокруг. Просмотрев несколько шкафов с изысканными амулетами, она наивно заметила:

— Вы не поверите, но я в последнее время едва ли смотрела на эти вещи. Только после того, как отец заболел, у меня появился к ним хоть какой-то интерес. Но теперь они завлекают меня все больше и больше. Интересно, не проявляется ли это кровь коллекционера, которая течёт в моих жилах. Если так, то странно, что я раньше этого не ощущала. Конечно, я видела большинство из самых заметных экспонатов и несколько раз их осматривала, но я их принимала как за что-то само собой разумеющееся, как будто бы они всегда были здесь. Я замечала, что так же люди относятся к семейным портретам: семья воспринимает их как нечто само собой разумеющееся. Это будет чудесно, если мы с вами будем все это рассматривать вместе.

• Предыдущая
• 20/55
• Следующая