Укротители моря - Стоквин Джулиан - Страница 27

• Предыдущая
• 27/79
• Следующая

Часть судов, плывущая до Галифакса, отделилась от конвоя, и теперь в его составе находились в основном небольшие суда, которые везли снаряжение и припасы для трескового промысла, да еще несколько больших судов, направляющихся в Сент-Джон и затем в Соединенные Штаты. После полутора месяцев плавания Кидду, узнававшему любое судно по его очертаниям, было даже как-то непривычно не видеть многих знакомых силуэтов.

В последние дни ветер стих, волнение на море спало. Море, недавно оживленное пенистыми изломами невысоких волн, успокоилось. Судно тихо ползло вперед по серой водяной глади, волны уже не бились, а еле слышно плескались. Корабль вошел в зону экваториального штиля, однако было ощущение, что судно двигалось, словно увлекаемое дыханием океана.

Неожиданно раздался крик дозорного с марса гротмачты:

– Корабль! Впереди по курсу корабль. К северу!

На палубе возникло легкое оживление. Еще слишком еще рано было ожидать появления шлюпов или канонерок из Сент-Джона, однако одинокий парус своим дерзким видом невольно возбуждал подозрение, что судно военное.

– Срочно известить капитана, мне необходимо видеть его на мостике, – отдал приказ вестовому вахтенный офицер, сейчас им был Адамc. Однако Хоугтон уже поднимался на шканцы, лицо его было суровым и мрачным.

– Буду вам благодарен, мистер Кидд, если вы поднимитесь на марс и доложите о том, что вы там увидите.

Кидд взял у Адамса подзорную трубу и пошел к вантам, чувствуя на себе взгляды всех, кто стоял на палубе. Когда он перелезал через футокс на ванты, его треуголка свалилась на палубу. Ничего, в следующий раз, если он полезет наверх, он не забудет снять ее. Кидд взбирался все выше и выше, пока не добрался до грот-марса, дозорный чуть подвинулся, уступая ему место.

– В какой стороне? – спросил Кидд, переведя дух. Прямо по их курсу на самой линии горизонта виднелось крошечное пятнышко на фоне серого моря. Он поднес к глазу трубу, но на такой высоте даже при спокойном море трудно было удерживать трубу так, чтобы разглядеть что-либо на горизонте. Он прислонился спиной к брам-стеньге, ногами уперся в поперечный салинг и наконец увидел бледное пятно, похожее на пирамиду парусов. Сердце у Кидда подпрыгнуло. Окуляр трубы ушел в сторону, расплывчатое пирамидальное пятнышко на минуту исчезло.

– Что вы видите? – низким голосом рыкнул снизу Хоугтон.

Кидд опять поводил трубой, ничего. Напрягая зрение, он заметил короткие отблески на пятнышке, они становились резче и больше, но из-за качки ему все никак не удавалось разглядеть их. Он уже приготовился спуститься вниз, как вдруг заметил бледный свет солнца, скользнувший вдоль горизонта. Он сделал еще одну попытку.

Им навстречу двигалось нечто яркое и блестящее. Кидд всмотрелся и увидел ледяную пирамиду, сверкающую в солнечных лучах.

– Эй, на палубе! Впереди айсберг!

Неожиданная встреча с айсбергом закончилась для судов конвоя благополучно. К счастью, айсберг вовремя заметили с высоких мачт «Крепкого». Теперь можно было спокойно любоваться его сказочным блеском. Вблизи айсберг не выглядел абсолютно белым, на его поверхности переливались оттенки разных цветов, – бледно-голубые, бледно-зеленые и даже темные пятна. Но более всего поражала его величина. Когда люди выходили наверх, чтобы рассмотреть ледяного гиганта, гостя с далекого севера, всюду на палубах воцарялась благоговейная тишина.

Ветер совсем стих, и среди полусонного бормотания морской зыби было слышно, как тяжело и жалобно скрипел корабль. Пока Хоугтон нервно ходил взад и вперед по юту, Кидд заметил, что одно из самых больших судов конвоя слишком удалилось в подветренную сторону. Как и у других судов, его паруса бессильно повисли на реях, но почему-то не был поднят ни один парус ни на фок-мачте, ни на бушприте.

– Странно, – поделился он со штурманом.

Вдруг на фале, прикрепленном к нок-рее бизань-мачты, взвились сигнальные флаги и, не раздуваемые ветром, безжизненно поникли. На «Крепком» никак не могли разобрать, что означал поднятый сигнал, хотя на палубе судна отмечалось какое-то движение.

– Черт побери того растяпу! – выругался Хоугтон.

На самом фрегате, который еле-еле двигался, ничего не могли сделать для того, чтобы подойти ближе и выяснить, что там происходит.

– Согласен с вами, – ответил штурман, поглядывая на подкрадывавшийся густой и плотный туман.

Он вздымался и клубился над морской гладью, пока в конце концов его молочная пелена не поглотила удаленное судно.

Из-за белой стены вдруг послышались глухие звуки двух пушечных выстрелов. Сигнальные флаги и выстрелы – все вместе, несомненно, представляло собой сигнал бедствия.

Хоугтон застыл на месте, все взоры невольно были устремлены на него. Никто на «Крепком» не оставался равнодушным к беде, постигшей торговое судно.

– Баркас на воду, распорядитесь, мистер Пирс, – отдал приказ капитан, на мгновение задумался, потом произнес: – Десять человек под началом боцманмата, прибавить к ним еще двух помощников плотника. Да, и не забудьте также хирурга. – Капитан оглядел палубу и поймал взгляд Кидда.– Отправляйтесь туда, мистер Кидд, и выясните, что там случилось. Если есть опасность, что судно тонет, и наши люди смогут спасти его, то действуйте. В противном случае скажите его владельцу в самых крепких выражениях, что с королевским фрегатом нельзя забавляться подобным образом.

Кидд очень хорошо понимал, почему выбор пал именно на него. Если он потеряется в тумане, то, как самый младший офицер, он представляет наименее чувствительную потерю.

Когда баркас повис на нокталях, Хоугтон вдруг добавил:

– Возьмите с собой оружие, мистер Кидд.

На некоторых судах перевозились каторжники для строительства укреплений в Сент-Джоне, и встреча с ними могла быть опасной.

Кидд зашел к себе в каюту, достал шпагу – необходимую принадлежность морского офицера, символ его власти в том случае, когда офицер поднимался на борт чужого корабля. Коул помог застегнуть перевязь и крючок с темляком и ножнами.

– Ничего страшного. Торговец заблудился, – пошутил Том, видя серьезное выражение лица Коула.

Выйдя на палубу, Кидд велел Роусону взять лодочный компас. Матросы спускались в баркас, потом сообща спустили туда ящик с оружием. Ставить мачту и паруса в безветренную погоду было бессмысленно. Вскоре вернулся Роусон с маленьким деревянным ящичком, в котором на шарнирной подвеске покоился четырехдюймовый компас. Кидд определил пеленг – угол между направлением, в котором виднелось незадачливое судно, и направлением, указываемым компасом, – потом осторожно передал ящичек вниз. Затем в лодку спустился Роусон с висящим на боку мичманским кортиком, а следом за ним и сам Кидд.

– Держите румпель, – сказал Роусону Кидд, усаживаясь на сложенные на корме паруса. Напротив него примостился хирург.

– Мистер Пибис почему вы не захватили с собой никаких лекарств?

– Да? А вам известно, что я должен буду лечить? Я попытался уговорить наших бравых служак погрузить всю мою аптеку целиком, однако…

– Прошу вас, мистер Кидд, не теряйте время попусту, – донесся с борта фрегата голос Хоугтона.

– Есть, сэр, – отчеканил Кидд. – Отчаливаем! – бросил он Роусону.

– Оттолкнись, – скомандовал Роусон. – Весла готовь. Вместе взялись.

Кидд спрятал компас в угол на корме баркаса, предварительно удостоверившись, что поблизости нет никакого железа. Возможно, от этого зависела их жизнь.

Люди согнулись над веслами. Грести надо было добрых три мили, однако погода им явно благоприятствовала: море было тихим, а воздух сухим и холодным, хотя в тумане все могло измениться. Кидд видел, как хорошо греб сильными, длинными и плавными взмахами загребной Торн. Его крепкие руки так же хорошо управлялись и с парусами. Сзади него сидел Поулден, Кидд поклялся себе, что сделает из него корабельного старшину.

Роусон стоял, держась за румпель, и глядел вперед.

– Мистер Роусон, – спокойно произнес Кидд, – вы не проверили наш обратный пеленг за последние четверть мили.

• Предыдущая
• 27/79
• Следующая