Натуральный обмен (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/101
• Следующая

Дорога, отходившая от столичных ворот, была сплошь в выбоинах, камни покрыты слоем пыли и грязи, а уже через несколько сотен метров каменная кладка и вовсе кончилась, а началась обычная проселочная глиняная дорога, избитая копытами и колесами.

По обе стороны от дороги шли поля, сейчас пустые, так как на дворе стояла поздняя осень. В отдалении виднелись маленькие одноэтажные домики, некоторые покосившиеся, а некоторые совершенно ветхие.

— Что это за деревня? — шепотом спросил я Рея.

Я, конечно, тщательно изучал по книгам и всевозможным документам устройство и географию Карадены, но там значилось лишь, что «на границе Столичного Округа расположены сельскохозяйственные угодья, обрабатываемые крестьянами». Эти-то крестьяне и обеспечивали продовольствием столицу. Но мне никогда и в голову не приходило, что за крестьяне работают на этих полях и в каких условиях они живут. Я скорее думал, что они тоже являются жителями Столичного Округа, а на земли выезжают как на работу. Оказалось же, что они и жили здесь с полным отсутствием нормальных условий для жизни, а столица просто паразитировала на их труде.

Мне вдруг стало мучительно стыдно, что я потратил полгода и кучу казенных средств на ремонт во дворце.

Гердер хмыкнул, как мне показалось, довольным тем, что меня поразило состояние человеческого жилья.

— Это не деревня, — ответил он. — Это поселение Столичное. Люди здесь работают на столицу, снабжая ее продуктами. Юридически поселение к ней и относится, потому ее жители не платят налоги, а просто в определенные сроки отдают свой урожай, а также мясо после убоя скота, молоко, яйца и так далее.

— Ты хотел сказать, долю урожая? — уточнил я, хотя уже предчувствовал, что ответ мне не понравится.

— Долю они оставляют себе, если повезет.

— А если год неурожайный? — ужаснулся я.

Лицо Рея сделалось совсем мрачным.

— Вне зависимости от года, норма сдачи урожая одна.

— Но ведь это практически рабство! — в голове не укладывалось, что всего-то за воротами сытого Столичного Округа, люди умирали от голода и бедности, а я даже понятия об этом не имел.

— Нет в Карадене рабства, — саркастически отозвался Гердер. — Мы же не какие-то там варвары, как Союз Правобережья. У нас только свободные граждане.

— Вот, значит, как, — безжизненно протянул я.

Рейнел вздохнул.

— Это была одна из причин, почему я все-таки согласился на эту поездку, — признался он. — Ты должен увидеть положение дел своими глазами, чтобы понять, за что мы все-таки боремся и чего в конечном итоге хотим добиться. Мне ведь плевать на министров, пусть бы они сидели на своих местах, если бы это не вредило Карадене.

— А провинции? — догадался я. — Там дела обстоят еще хуже?

Гердер кивнул.

— Я ведь уже говорил тебе, что интересы министров не выходят за пределы этого округа.

Вот этого я совершенно не понимал. Да, министры алчны и эгоистичны, но они ведь не дураки.

— Но ведь это изначально тупиковый путь, — высказался я. — Сколько пройдет времени, пока другие королевства не приберут ничейные провинции себе? В итоге все, что останется от Карадены, это и будет Столичный Округ. И сколько тогда он сможет прокормить себя без постоянных налогов, поступающих от провинций в казну?

— Я тоже об этом думал, — ответил друг, — и министры, наверняка, тоже. И я даже не исключаю, что они могут сами продать некоторые провинции вместе с их жителями. Территории продаются ничем не хуже обычных товаров. А вот насколько министры рассчитывают… На их век хватит вполне. Процесс разорения страны идет уже десять лет, еще лет на пятьдесят, поди, затянется, а может, и на все сто. А потом уже их потомки и будут думать, за счет чего обогатиться им.

— Но ведь это… — я был так шокирован и одновременно возмущен, что не смог подобрать слов. Глупо? Жестоко? Бесчеловечно? — …Неправильно.

— Сейчас принц ты, и только в твоей власти повернуть этот процесс.

— Но для этого нужно тыкнуть меня во все это носом? — понял я.

— Наглядность лучше любых слов, — Рей пожал плечами. — Я очень люблю эту страну, и надеюсь, что ты сможешь полюбить ее так же сильно, как я. Но любить слепо тоже нельзя, ты должен знать ее истинное лицо. А еще знать, что я не один такой романтичный патриот, таких, как я, много, и наша с тобой цель как раз найти и собрать вокруг себя как можно больше таких людей.

— «Наша с тобой», — протянул я. — Ты ведь все равно все уже решил без меня и знаешь, что я никуда не денусь.

После этих слов Рейнел молчал дольше.

— Об этом и речь, — сказал он потом. — Если ты просто будешь что-то делать, потому что так нужно или потому что я так сказал, тогда лучше ничего не начинать.

Я ничего не ответил, провожая взглядом, скрывающееся за холмом поселение. Что я мог сказать? Трижды ударить себя пяткой в грудь и пообещать, что я полюблю Карадену всей душой и умру, но подниму ее с колен? Да, такое окончание разговора было бы логичным и, наверное, правильным. Но я не хотел врать своему лучшему другу, даже говоря то, что он хотел бы услышать. Я такне чувствовал. Карадена не моя Родина, я чувствовал жалость, грусть, желание помочь, но точно не любовь. Полюбить мир, в котором я обречен быть не по своей воле? Вряд ли? Возможно? Со временем? Но не сейчас.

Рейнел тоже замолчал. Не знаю, понял ли он причину моего молчания или же решил, что мне нужно подумать, но тому, что этот тяжелый разговор закончился,  я был рад.

***

Несмотря на то, что ездил верхом я неплохо, мне еще не приходилось проводить в седле столько времени. С непривычки это было действительно тяжело, и я только радовался про себя, что Багряная Карадена одна из ближайших провинций — путь до нее из Столичного Округа составлял меньше недели.

Мы продвигались быстро, нигде надолго не останавливаясь. Ночевали на постоялых дворах. Таких оказалось множество и в крупных деревнях и в мелких городах, попадающихся нам на пути. Свое имя я не называл, и люди, казалось, не узнавали во мне наследника престола. Думаю, тому виной то, что никто не смог бы предположить, что принц выехал бы за пределы дворца с таким незначительным сопровождением и без кареты со знаменами. Мне же путешествие инкогнито было только в радость. При въезде-выезде на территорию крупных городов, разумеется, стража на воротах просила документы, а потом почтительно кланялась, но в них мы и не останавливались, чтобы лишний раз не тревожить градоуправителей, которые во что бы то ни стало устроили бы бучу из-за приезда наследника.

За время пути я познакомился со всеми из сопровождающей нас десятки. Несмотря на суровый внешний вид, большинство из них оказались очень даже общительными людьми. И мы весело проводили привалы и ночевки, коротая время за беседами и интересными историями, которых у членов нашего отряда оказалось в избытке.

Шесть дней пути по территории Лиловой Карадены пролетели незаметно. По сравнению с землями, как выразился Рей, юридически относящимися к Столичному Округу, жили здесь не слишком богато, но не бедствовали.

— Лиловая одна из самых маленьких провинций, — пояснил мне Рей, в принципе, то, что я знал и без него. — Но наместник здесь человек с головой, искренне печется о своем народе.

Я вспомнил наместника Лиловой Карадены. Человек среднего роста и среднего возраста, ничем не примечательный, не привлекательный и не отталкивающий. На Большом Совете он мало говорил и больше слушал и, в отличие от большинства, не жаловался на дела своей провинции и не просил наследника ни помощи, ни вмешательства. Скорее уж, вел себя тихо, чтобы, наоборот, не навлечь на себя внимание  как принца, так и министров.

Лиловая Карадена мне определенно нравилась, и я подумал, что Рейнел выбрал явно не тот маршрут, чтобы я побольше проникся праведным гневом.

Когда я высказал это другу, он только хмыкнул и сказал, что все познается в сравнении, и это мне, так сказать, хороший пример.

• Предыдущая
• 44/101
• Следующая