Натуральный обмен (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 67

• Предыдущая
• 67/101
• Следующая

Я ничего не ответил и продолжил исследование комнаты. Диски с музыкой. Вивальди, Бетховен, Моцарт… Сплошная классика.

На столе обнаружилось фото в рамке. Я и мама. Вернее, уже не я.

Мама на фото улыбалась и выглядела совершенно счастливой, держа под руку того, кого она считала своим сыном. А Эридан… Да, это было лицо — точная копия моего, но одежда, прическа… Я никогда не стригся слишком коротко, предпочитая некоторую лохматость,  а моей повседневной одеждой были джинсы. Но молодой человек на фото был одет в строгий костюм-тройку, галстук, начищенные классические туфли, волосы подстрижены коротко и очень аккуратно. Он выглядел снобом, ребенком миллионера, а не хулиганом Андреем Дёминым, которым я был всю свою жизнь. А мама… Мама улыбалась, счастливая, гордая за своего сына.

— Как же так, Мел? — прошептал я.

— Мне очень жаль, — сказал волшебник, — но я говорил, его хорошо приняли здесь.

Я втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы. Слишком больно.

— Значит, вы поддерживали с ним связь?

— Первое время. Но уже давно не связывались, он попросил его не тревожить.

— Вот как, — пробормотал я. — Что еще вам известно?

— Он поступил учиться в университет, встречается с девушкой из приличной семьи… — мой взгляд тем временем упал на новенький ноутбук, на такой у нас никогда не было денег, — подрабатывает в юридической фирме, его туда приняли как лучшего студента кафедры.

— Вот как, — снова повторил я, сел за стол, включил ноутбук.

Машина включилась мгновенно, никакого ожидания загрузки и тихих стонов, с которыми включался мой старенький компьютер.

На «рабочем столе» было установлено фото: Эридан, снова в костюме, обнимающий девушку, пышнотелую блондинку, какие мне никогда не нравились. Оба выглядели счастливыми, улыбались…

Весь ноутбук оказался забит учебными материалами и все той же классической музыкой. Я открыл папку под названием «Фото», вошел в альбом «Восемнадцатилетие».

Ресторан, богатый стол, моя мама, веселая, светящаяся, ее подруга Светочка, та самая, которой мама так часто на меня жаловалась и лила слезы в трубку. Тетя Света на моем дне рождения?! За столом куча молодежи, все нарядные, тоже веселые. Почти все незнакомые, но я углядел несколько одноклассников, с которыми никогда не общался. Когда он успел с ними подружиться? На последнем звонке? На экзаменах? На выпускном?

Мельвидор подошел сзади и положил ладонь мне на плечо.

— Вот видишь, он хорошо вписался в этот мир.

Я нетерпеливо дернул плечом, сбрасывая руку.

— Это мы еще посмотрим, — мстительно пообещал я. Уж кого-кого, но утешение мага мне было ненужно.

Я полистал еще папки под названием: «Природа», «Водопады», «Концерт»… Меня замутило. В каждой папке идеальный порядок, на «рабочем столе» никакого «мусора», как и в самой комнате. Все идеально, холодно, чуждо.

Я встал, захлопывая ноутбук.

— Ну, посмотри на себя, — призывал Мельвидор. — Ты больше не принадлежишь этому миру.

Я, и правда, посмотрел в зеркало. Сапоги, белая рубашка, черные брюки. Белый цвет еще больше оттеняет загар, рожа темная, обветренная, усталая. Волосы длинные, собраны в «хвост» и перетянуты шнурком, к тому же светлые, выгоревшие, с рыжиной. И откуда у меня только шрам над правой бровью? Я даже не помнил, где и как его заполучил, потому что моя внешность была последним, что меня волновало когда бы то ни было.

Я отвернулся от зеркала.

— Я принадлежу только себе, — огрызнулся я.

— Чем дольше ты отрицаешь очевидное, тем больнее тебе будет, — настаивал Мельвидор.

— Да откуда тебе знать, от чего мне больнее? — прошипел я. — Что ты вообще здесь делаешь? Я просил вернуть меня, вернул, на этом все, дальше я разберусь.

Но маг не обиделся и не ушел.

— И как же ты разберешься? — спросил он. — Тебя же родная мать и та не узнает и не поверит в безумную историю про два мира.

— Как-нибудь, — пробурчал я, не желая сдаваться. Я выстоял там, так неужели я не справлюсь в своем родном мире?

В прихожей щелкнул замок, кто-то вошел. Шаги, явно приближающиеся к нам.

— Может лучше спрятаться? — предложил Мельвидор.

— И не подумаю, — отрезал я.

В этот момент дверь моей, вернее, уже не моей комнаты распахнулась, и на пороге появился виновник моих бед собственной персоной. Светло-серый наглаженный костюм, голубая рубашка, синий галстук. Одет с иголочки, в руках кожаная папка для бумаг на замке.

— Ты?! — Эридан замер на пороге, не веря своим глазам.

— Я, — ответил я с великолепно отрепетированным королевским апломбом.

Я не был эмпатом, но отчетливо почувствовал момент, когда его проняло, пробрало до самых костей, как в глазах появляется паника, а руки начинают дрожать.

— Не ждал? — мой голос прозвучал ровно и спокойно, что испугало его еще больше.

— Ты… ты жив?

Я развел руками.

— Ну надо же, ага, какая незадача: жив и даже здоров.

Эридан инстинктивно попятился от меня.

— Что тебе нужно? Уходи, мама сейчас придет с дежурства, а мне нужно в университет, я забыл тетрадку и вернулся за ней. Меня ждут!

— Мама, значит? — опасно ласково пропел я. — Чья мама?!

— М-м-моя, — удалось ему выговорить с третьего раза.

Я смотрел на него с неприкрытым презрением. Пусть, он лучший студент кафедры, пусть, пользуется уважением окружающих, но Эридан, как был трусом и тряпкой, так и остался. Как красивое блестящее яблоко, разрезая которое, обнаруживаешь червя.

— Смотри в штаны не налей, — бросил я.

— М-м-мошешь не пугать меня, — бывшему принцу, наконец, удалось справиться с голосом. — Я не вернусь в тот мир ни за что. Каменный век, никакой жизни… Ни за что!

— А меня, значит, запулить туда было можно?

— Каждый сам за себя! — хотя голос и больше не дрожит, но самого так и мотыляет от страха.

— Закон джунглей, — кивнул я, медленно приближаясь к нему. — Чем еще порадуешь? «Акела промахнулся»? «А мы пойдем на север»? Рад, что ты приобщился к местной мультипликации, но каникулы кончились, пора домой.

— Ни за что! — отступая от меня, Эридан вжался в дверь. — Мне плевать на Карадену! Гори оно все огнем! Я не вернусь туда! Меня зовут Андрей, понятно? Мел, что же ты молчишь?! Ты клялся мне в верности! Стоял на коленях и клялся!

Я даже присвистнул, вот этого я не знал. Одно дело общая присяга королю и наследнику, а совсем другое — личная клятва, такая, как мы принесли с Реем друг другу. В Карадене таким не шутят, это очень серьезно.

— Ты вынудил его поклясться тебе, чтобы ты мог командовать? — мое лицо перекосило от омерзения. — Ты, моральный урод, вообще имеешь хоть малейшее понятие о преданности, построенной не на принципе «господин-слуга»?

—  И я клятвы не отменял! — бросил мне в лицо Эридан, довольный, что у него есть хоть какой-то аргумент в защиту. — Мел служит мне, понятно? Поэтому, Мельвидор, забирай его и уходите, я приказываю, это мой мир.

Я посмотрел на волшебника, отчетливо осознавая, что больше не могу даже злиться на него. Мельвидор выглядел бледнее и старше обычного. Может быть, мне только показалось, что я увидел в его глазах слезы, потому что уже в следующее мгновение их не было. Он ломал жизни, шел на все, чтобы защитить этого человека, предал свои принципы, врал и изворачивался, но был верен своей клятве до конца, всем сердцем, потому что, несмотря ни на что, полагал, что мальчик, выросший на его глазах чего-то да стоит. А сейчас Эридан своими словами растоптал все.

— Я больше не служу тебе, — голос волшебника звучал глухо, но отчетливо. — Я служу ему, — наклон головы в мою сторону, — и буду служить ему до последнего вздоха.

— Отлично! Вот и убирайтесь оба в свое средневековье…

Он не договорил, снова щелкнул дверной замок, и Эридан выскользнул из комнаты. Я ринулся за ним, но Мельвидор поймал меня за рукав.

— Стой, прошу тебя, — взмолился он.

— Мел! — я выдернул руку. — Ты не понимаешь, там моя мама!

Мельвидор опустил глаза.

• Предыдущая
• 67/101
• Следующая