Хэппи-энд - Стоун Кэтрин - Страница 8

• Предыдущая
• 8/66
• Следующая

Кадьяк, штат Аляска

Пятница, 10 марта

Мир за окнами дома был непроницаемо черен и мрачен. В Торжественной тишине валил густой снег. В такое время Холли обычно писала, сбегая от мучительных воспоминаний в созданный ею самой мир любви, романтики и счастливых концов всех любовных историй.

Но в этот вечер Холли не могла позволить себе забыться в своем счастливом мире. Ее терзали не только далекие болезненные воспоминания, но и обещание, данное Рейвен Уинтер совсем недавно. Холли поторопилась пообещать ей, что прилетит в Лос-Анджелес на личную встречу с Джейсоном Коулом.

В течение довольно долгого времени после этого знаменательного разговора Холли не могла даже отойти от телефона. Вот и сейчас она стояла у окна небольшой гостиной своего сельского домика и, погруженная в глубокие раздумья, смотрела на снегопад. И только далеко за полночь она направилась в спальню, открыла большой стенной шкаф и бледной дрожащей рукой коснулась единственного висевшего там платья.

По всему пространству муслина слоновой кости были вышиты узоры из полевых и лесных цветов. Искусная вышивка была выполнена в нежных розовых, сиреневых, золотистых и лиловых тонах. Длинные рукава были украшены гофрированными манжетами, высокий стоячий воротник тоже был гофрированным. Если не считать двух вытачек на лифе, платье было бесформенным, очень скромным и целомудренным, словно ночная рубашка маленькой девочки. Это платье было всего на десять месяцев старше самой Холли; оно принадлежало ее матери, которая надела его в день свадьбы, состоявшейся в День святого Валентина тридцать один год тому назад. В тот день семнадцатилетняя Клер Джонсон вышла замуж за семнадцатилетнего Лоренса Элиота..

В детстве Холли много раз примеряла мамин о свадебное платье, и всякий раз ее родители любовались и восхищались ею.

– В этом платье ты такая Взрослая, Холли Элизабет Элиот! – хором говорили они. – И такая красивая!

Прошло уже более двадцати лет с тех пор, когда она в последний раз примеряла это чудесное платье, и больше семнадцати лет с тех пор, как она исчезла навсегда, прихватив с собой это платье и несколько фотографий, на которых были запечатлены бесценные мгновения веселой семейной жизни...

– Папочка! У лошадки такие мягкие губы! – восхищенно пролепетала трехлетняя Холли, сидевшая на руках у отца и трогавшая своими ручками морду пегой лошадки с белой гривой. Впервые в жизни она ощутила бархатистую мягкость лошадиного носа и губ. – Такие мягкие!.

Молодой отец, Лоренс Элиот подрабатывал на конюшне, чтобы содержать семью, и для Холли каждая поездка с отцом превращалась в сказочный праздник. Маленькая девочка была постоянно окружена любовью и неустанной заботой родителей, души не чаявших друг в друге и строивших прекрасные совместные планы на будущее.

Отец Холли, сильный красивый мужчина, чьи темно-зеленые глаза загорались любовью всякий раз при виде маленькой дочки, собирался стать ветеринаром. Из-за того, что он должен был обеспечивать семью, Лоренсу пришлось учиться на вечернем отделении колледжа, что несколько удлиняло годы обучения. В конце концов он надеялся открыть собственную ветеринарную клинику, где сможет лечить всех животных больших и маленьких, ручных и диких. Молодая мать, Клер Элиот, в девичестве Джонсон, станет администратором в клинике мужа, а Холли, став постарше, будет с удовольствием помогать родителям.

И у Клер, и у Лоренса было безрадостное детство, не позволявшее им верить в мечту, и лишь горячая любовь друг к другу и собственной маленькой златокудрой дочке возродила в них эту веру и способность мечтать.

Даже когда Лоренса призвали на военную службу, даже когда он узнал, что его посылают во Вьетнам, их мечты не умерли. Лоренс и Клер твердо верили в то, что он вернется домой целым и невредимым. Он закончит обучение в колледже, теперь уже за счет государства, обещавшего финансовую поддержку каждому отслужившему во Вьетнаме, и станет ветеринаром как раз к тринадцатилетию любимой дочери.

Увы, этой красивой мечте не суждено было сбыться. За два дня до демобилизации Лоренса отряд вернулся из джунглей без него. Его друг, рядовой Дерек Берк, сообщил командованию о гибели Элиота. Пуля пронзила грудь Лоренса, и он умер на руках у Дерека, слышавшего его предсмертные слова о любви к жене и дочери. Дерек вернулся лишь с солдатским медальоном Лоренса: отряд уходил от вражеской погони, и в тех условиях вынести убитых было невозможно. Спустя несколько дней армейское командование сообщило Клеро гибели мужа и о том, что его тело, оставшееся в джунглях, вряд ли будет найдено и переправлено на родину для захоронения.

Через семь месяцев после похоронного извещения в Доме Клер появился Дерек Берк. Он рассказал ей, что они с Лоренсом были лучшими друзьями, что Лоренс, умирая на его руках, взял с него клятву: оставшись в живых, Дерек вернется в Штаты и непременно навестит Клер, передаст ей последний привет от мужа и скажет, чтобы она продолжала жить, снова вышла замуж и была счастлива с новой семьей.

Дерек был очень добр, по-мужски обаятелен и очень внимателен к маленькой Холли. Клер сильно тосковала по погибшему мужу, но когда рядом с ней был Дерек, лучший друг Лоренса во Вьетнаме, ее тоска и боль как-то притуплялись и не казались уже столь невыносимыми.

Через полтора года после гибели Лоренса Клер стала женой Дерека. Они переехали из маленькой квартирки, где Клер и Холли жили вместе с Лоренсом, в просторный дом с большим садом. Переезд оказался более далеким, чем ожидала Клер, – они переселились из Монтаны в Вашингтон. Было в этом переезде что-то мистическое, потому что до войны Клер и Лоренс как раз мечтали переехать в штат Вашингтон, где Лоренс мог бы учиться в лучшем ветеринарном колледже.

Дерек перевез свою новую семью в штат Вашингтон совсем не для того, чтобы поступить в колледж. Этот переезд был нужен ему для занятия неким бизнесом, суть которого так и осталась неясной для Клер.

Она знала только, что он был связан с оказанием консультационных услуг на основе опыта, полученного во Вьетнаме, и что для успешного ведения дел Дереку нужно было часто уезжать в командировки.

Долгое время Клер пыталась не обращать внимания на настойчивый голос интуиции, предупреждавшей ее о том, что с человеком, за которого она вышла замуж, далеко не все в порядке.

Дерек оказался крайне непредсказуемым человеком. Сегодня он был внимательным и ласковым, завтра холодным и отчужденным. Но всякий раз, когда возмущение Клер доходило до той точки, когда она была готова на самые решительные действия, он превращался в идеального мужа и заботливого отчима, и тревога Клер понемногу стихала.

Так длилось долго, слишком долго... Клер хотела верить в то, что все ее тревоги относительно странностей второго мужа были безосновательными и глупыми. Ей хотелось верить в то, ЧТО она сделала правильный выбор не только для себя, но и для Холли и... для близнецов – девочки и мальчика, – которых она poдила от Дерека.

Если бы хоть раз Дерек поднял руку на нее или детей, Клер немедленно ушла бы от него. Но как раз этого он никогда не делал. Должно быть, он понимал, что в этом случае Клер будет безвозвратно потеряна для него. Несмотря на всевозрастающую напряженность, Дерек продолжал желать ее. Он хотел полностью контролировать ее, сделать совершенно зависимой. Клер без всякого сопротивления уступила его требованию не заводить друзей на новом месте. В конце концов, у нее было трое замечательных детей, с которыми ей не хотелось расставаться ни на минуту.

Однако именно ради детей Клер вняла все-таки голосу разума и решилась на отчаянный шаг.

«Я уйду от него, Лоренс! – пообещала Клер тому единственному мужчине, которого она любила и, увы, навсегда потеряла. – Я знаю, дорогой мой, что он был твоим верным другом, но, должно быть, он сильно изменился с тех пор. Он кажется мне крайне опасным человеком, а иногда я почти уверена в том, что он принимает наркотики».

• Предыдущая
• 8/66
• Следующая