Люблю, но не женюсь - Роуз Эмили - Страница 25

• Предыдущая
• 25/28
• Следующая

— Твоя невеста не хочет детей. Ей вряд ли понравится, если с вами поселится ребенок твоей любовницы.

— Я найму няню.

— Мы с тобой наймем няню, и в этом вопросе за мной останется решающее слово. Няня — не мать. Много лет я пыталась завоевать расположение дяди. Но все было напрасно. Лутор не замечал меня. Так вот, я не допущу, чтобы мой ребенок рос в подобной обстановке, чувствуя себя нежеланным и нелюбимым.

— Ты не нелюбимая, Меган.

— Ты хочешь сказать, что любишь меня?

— Если бы я полюбил кого-то, то это была бы ты.

Его слова больно резанули ее.

— Значит, ты признаешь, что не способен полюбить нашего ребенка.

Хавьер так сильно сжал губы, что их почти не было видно.

— Ребенок не будет ни в чем нуждаться.

— Материально.

— То, что ты предлагаешь, неприемлемо.

— Это единственный компромисс, на который я готова пойти.

— Любой суд примет решение о совместном опекунстве.

— Любой французский суд — возможно. Но ребенок будет американским гражданином. И американский суд откажет тебе в совместном опекунстве, узнав, что ты женился по расчету и хочешь увезти ребенка из страны.

— У моего ребенка будет двойное гражданство.

— Я не отдам его без борьбы.

Запустив пальцы в волосы, Хавьер отвернулся к окну.

— Мне надо жениться на Сесиль, — признался он.

— Почему? Она тоже беременна? — Мысль об этом была для нее невыносима.

Хавьер нахмурился, взглянув на Меган:

— Я не спал с ней.

— Тогда почему? Не вижу никого, кто приставил бы револьвер к твоему виску. Или у тебя финансовые проблемы?

— Конечно нет. Я… — Желвак дернулся на его щеке. — Я поклялся отцу, что исправлю его ошибки. И я исправил, кроме одной: мне до сих пор не удалось вернуть фамильное поместье.

Меган ничего не понимала.

— Но какое отношение поместье имеет к женитьбе?

— Отец Сесиль владеет им.

— Так выкупи его.

— Дебюсси отказывается его продавать. Единственный способ вернуть поместье — женитьба на его дочери. Тогда он перепишет поместье на меня.

— Это безумие!

— Возможно. Но Дебюсси стар, и ему хочется, чтобы его единственная дочь и бизнес оказались в надежных руках.

— Значит, ты станешь владельцем парфюмерной империи Дебюсси?

— Да. Я займу пост генерального директора «Парфюм Александер и Дебюсси».

Алчность Хавьера потрясла ее.

— Ты женишься на женщине, которую не любишь, и продаешь свое счастье, свое будущее и будущее своего ребенка за кусок земли и расширение бизнеса. А что Сесиль? Неужели она не надеется найти своего мужчину и влюбиться в него?

— Ты заблуждаешься насчет любви. Любовь долго не длится, Меган.

Женщина пришла в отчаяние. Хавьер, ко всему прочему, не верит в любовь.

— Разве это благородно — жениться ради материальной выгоды? — спросила она.

— Мы с Дебюсси давно обо всем договорились. И я не собираюсь расторгать помолвку, как это сделал мой отец.

— Твой отец расторг помолвку тридцать с лишним лет назад. И ты до сих пор пытаешься исправить его ошибку?

— Он опозорил нашу семью и потерял имение.

— Ситуация становится похожей на «мыльную оперу». Как его прошлое может влиять на твою жизнь?

— Компания «Парфюм Александер» оказалась в очень затруднительном положении незадолго до моего рождения. Мой отец заключил договор с одним инвестором: он женится на его дочери и в качестве приданого получает сумму, необходимую для удержания компании на плаву.

— Подожди минутку. Выходит, твой отец тоже женился ради денег?

— Должен был жениться. Но отец бросил невесту прямо у алтаря и сбежал с горничной, которую, как он уверял, очень любил и которая была от него беременна. Через неделю брошенная невеста врезалась на машине в дерево. Многие считали, что она не перенесла позора.

— Это трагедия. Но твой отец предпочел любовь, а не деньги. И воспитал тебя. Это заслуживает восхищения, а не порицания.

— Так называемая «любовь» моих родителей длилась недолго. Компания продолжала нести убытки, и отцу пришлось продать фамильное поместье. Моя мать разлюбила его, как только ей пришлось переехать в скромную квартирку и значительно сократить расходы. Она убежала с лучшим другом отца, красивым и богатым мужчиной.

Меган растерянно покачала головой. И почему она до сих пор не знала об этом?

— Сколько тебе было лет?

— Два года. Но это не имеет значения. Я должен восстановить честь семьи Александер.

— Но ведь мы живем не в Средневековье. Такие понятия безнадежно устарели. Ты не отвечаешь за поступки своих родителей, Хавьер. И твой отец не нес ответственности за свою бывшую невесту.

— Она погибла из-за него.

— Она погибла потому, что приняла неправильное решение.

— Ты не представляешь, что это такое — жить после такого скандала.

— Зато я понимаю, что такое честь. Твой отец отказался заключать брак по расчету. А ты собираешься поклясться Сесиль в любви и верности до конца жизни. Ты вообще понимаешь значение этих слов?

Хавьер вздрогнул:

— По французским законам мы не обязаны венчаться в церкви.

— Значит, ты не солжешь Господу. Но самому себе лжешь. О какой чести может идти речь? Не делай этого. Пожалуйста. Ради своего ребенка, ради меня. Не женись на Сесиль.

— Я не нарушу обещание.

— Даже если я скажу, что люблю тебя?

Ответом ей было молчание.

Меган прошла к двери и распахнула ее:

— Убирайся! Хавьер, ты продаешь себя. Я не хочу, чтобы мой ребенок имел дело с таким отцом.

Меган с упавшим сердцем смотрела на адвоката, которого порекомендовал ей Витт:

— Разве может простое дело об опекунстве стоить таких денег?

— Отказать отцу в возможности видеться со своим ребенком нелегко, а если этот отец — мистер Александер, это нелегко вдвойне. Битвы за опекунство иногда бывают более ожесточенными, чем бракоразводные процессы. К тому же у него очень сильная юридическая команда.

— Мне сказали, что вы — лучший адвокат.

— Да. Я всегда стараюсь сделать все возможное для своих клиентов. Поэтому я рекомендую вам принять предложение мистера Александера о совместном опекунстве.

Мурашке пробежали по ее спине.

— Но мне выделяются всего лишь несколько месяцев. Меня это не устраивает.

— Вы вряд ли выиграете.

— Я считала, что вы не проигрываете дела.

— Верно. — Лицо адвоката стало жестким. — Я не проигрываю потому, что иногда мне приходится отказываться от дела. Тем самым я сберегаю клиенту немалые деньги.

Раздался телефонный звонок. Адвокат взял трубку:

— Да, Элизабет?

— Мистер Александер и его команда прибыли.

— Пригласи их ко мне в кабинет. — Стейн взглянул на Меган. — Я еще раз спрашиваю вас, мисс Сазерленд, согласны ли вы на совместное опекунство?

— Нет, не согласна, мистер Стейн, и, если вы будете уговаривать меня, я найду другого адвоката.

Его брови удивленно поднялись, затем он взглянул на нее с уважением:

— Хорошо, мисс Сазерленд.

Дверь открылась. Хавьер вошел с видом победителя.

Сердце Меган дрогнуло. Несмотря ни на что, она скучала по Хавьеру и — самое печальное — все еще любила его.

Холодно взглянув на нее, Хавьер уселся на другом конце стола. Три его помощника заняли оставшиеся места.

Мистер Стейн с достоинством произнес:

— Джентльмены, мистер Александер, благодарю вас за то, что вы пришли сюда. Однако вынужден сообщить, что мисс Сазерленд отвергла ваше предложение.

Возникла напряженная пауза. Затем Хавьер сказал:

— Я хочу поговорить с Меган наедине.

— Сэр, я не советую… — начал кто-то из команды Хавьера, но тот взглядом заставил его замолчать.

Меган кивнула. Адвокат встал:

— Джентльмены, прошу покинуть кабинет.

Как только дверь закрылась, Хавьер встал и подошел к окну. Затем он повернулся к Меган:

— Ты напрасно борешься.

— Нет, не напрасно. Мой ребенок достоин самого лучшего, и я обеспечу ему достойную жизнь, даже если мне придется продать все, включая моих лошадей. Каждая из них стоит пару миллионов.

• Предыдущая
• 25/28
• Следующая