Буря Жнеца (ЛП) - Эриксон Стивен - Страница 35

Запустение и пренебрежение грозят вскоре свести на нет гениальные инновации «Конструкций Багга». Так погибает почти все, созданное в мире руками человека; Турадал Бризед, Странник, полагал себя единственным носителем этих горьких истин. Да, Старшие кое-где еще прозябают, но лишь он один еще сражается с атаками неизбежного разрушения. А ведь Страннику нельзя вмешиваться. Почти никогда.

Джагутам удалось понять природу тщеты, что вызывало в Страннике известную долю симпатии к этому крайне трагическому народу. Ему было интересно, где сейчас Готос. Если подумать, скорее всего мертв. Он написал предсмертную записку объемом во много томов – эту свою «Глупость» – и она, вероятно, чем-то заканчивается… хотя Страннику не удалось ни увидеть этого заключения, ни услышать о его существовании. Он вдруг заподозрил: в неоконченном завещании самоубийцы таится намек. Но если и так, смысл намека слишком неясен всем, кроме самого Джагута.

Он проследовал за Королем-Ведуном до мертвого Азата, оставаясь там достаточно долго, чтобы понять намерения Ханнана Мосага, и сейчас возвращался в Вечную Резиденцию, где мог спокойно прогуливаться по пустым коридорам. Он хотел обдумать, наряду с прочими сюжетами, возможность вступления в новую схватку. Еще одна битва против натиска разрушения.

Ему казалось, что откуда-то доносится смех Готоса. Несомненно, это лишь плод воображения, вечно желающего высмеять тщательно обдуманные поступки.

Странник заметил, что забрел в коридор, особенно щедро залитый липкой грязью, и остановился. – Что же, – тихо вздохнул бог, – чтобы завершить странствие, нужно сначала его начать. Лучше начать, пока воля остается собранной.

Следующий шаг привел его на поляну, густо поросшую зеленой травой; прекрасные цветы окружали основания чернокорых деревьев, со всех сторон обступивших прогалину. Клочок видимого над головой неба был окрашен киноварью, воздух казался сильно разреженным.

Сзади раздался голос: – Я не приветствую посторонних в этом месте.

Странник повернулся. Неторопливо наклонил голову к плечу. – Не так уж часто лицезрение женщины вселяет страх в мое сердце.

Женщина скривила губы: – Я так уродлива, Странник?

– Наоборот, Менандора. Скорее… необыкновенна.

– Ты вторгся в место моего убежища. – Она помедлила. – Ты очень удивлен, что такой, как я, нужно убежище?

– Не знаю, что и ответить.

– Ты осторожен, Странник.

– Полагаю, ты ищешь повод меня убить.

Она прошла мимо – длинный черный саронг взвился, показав обтрепанные края и разрезы прорех. – Клянусь Бездной, – пробормотала она, – я так предсказуема? Но разве ты можешь поверить, что мне нужен хоть какой-то повод для убийства?

– Итак, Менандора, твой сарказм пережил одиночество. Разве не меня постоянно обвиняли в… гм… произвольных действиях?

– О, я знала, что они не произвольны. Только внешне. Ты упиваешься трагическими неудачами; я начинаю гадать, чего ты хочешь от меня? Мы не особо подходим друг другу.

– Ты давно отсюда выходила? – спросил он.

– Почему бы мне рассказывать?

– Потому что я поделюсь сведениями, и они покажутся тебе… очень подходящими. Но я потребую взаимности.

– Если я откажу – значит, ты напрасно проделал опасный путь.

– Он станет опасным только если ты, Менандора, предпримешь нечто неподобающее.

– В точности.

Она не отводила от него взгляда суровых нечеловеческих глаз. Бог ждал.

– Небесные крепости.

– Ага. Ясно. Значит, началось?

– Нет, но уже скоро.

– Итак, ты не хочешь начинать дело без долгих приготовлений. Я и этому не удивлен. Кстати, на какой стороне ты предполагаешь оказаться?

– Что? На своей, разумеется.

– У тебя появятся противники.

Поднялась тонкая бровь.

Странник огляделся. – Приятное местечко. Что за садок?

– Ты не поверишь, даже если скажу.

– Ах, – кивнул он, – этот. Хорошо. Твои сестры составляют заговор.

– Не против меня, Странник.

– Не прямо. Или, скорее, не прямо сейчас. Но будь уверена, что отделение твоей головы от плеч остается для них насущной задачей.

– Так она освободилась?

– Это неминуемо.

– И ты ничего не сделаешь? А что остальные в том падшем городе?

– Остальные? Маэл… это Маэл. Кто еще таится в Летерасе, кроме твоих сестер?

– Сестры, – сказала она, оскалившись, отвернулась и пошла к опушке, где нагнулась, срывая цветок. Поднеся его к лицу и вдыхая аромат, Менандора снова обратилась к гостю.

Из оборванного стебля непрерывной струйкой текла кровь.

– Да, не напрасно говорят, что красота – лишь тончайшая пленка. – Женщина вдруг улыбнулась.- Нет, никто так не говорит. Я пошутила.

– Менандора, ты толкаешь меня на тревожные и отнимающие время поиски причин твоего веселья. Что заставило тебя наводить меня на этот след?

Она пожала плечами: – Хорошее наказание за незваный визит в мое убежище. Мы закончили?

– Твой цветок истекает кровью, – сказал он, отступая – и вновь оказался в пустом затопленном коридоре пятого крыла Вечной Резиденции.

«Остальные. Ах ты сучка».

Едва Странник исчез с поляны, Менандора отшвырнула увядший цветок. Из леса вышли двое, встав справа и слева от нее.

Менандора выгнулась и провела руками по пышным рыжим волосам.

Гости замерли.

Она так и знала. – Слышали? – спросила Менандора у обоих одновременно.

Оба промолчали. Менандора сменила вызывающую позу, скривив губы и взирая на тщедушного, окруженного тенями бога, что стоял слева. – Знаешь, эта трость нелепа и претенциозна.

– Мои претензии тебя не касаются, женщина. Кровь капает с цветка. Какого Худа… угм… – Бог, чаще всего называемый Темным Троном, слегка поклонился высокому, набросившему на голову капюшон пришельцу напротив. – Нижайшие извинения, Жнец.

Худ Повелитель Смерти склонил голову набок, словно удивляясь. – Твои?

– Извинения. Конечно, нет. Это была всего лишь привычная словесная форма. Было ли в ней содержание? Нет. Мы, трое падших созданий, встретились, переговорили, мало до чего договорились и заключили, что прежние наши мнения друг о дружке оказались слишком… великодушными. Тем не менее мы, кажется, пришли к соглашению по теме, которая так интересует тебя, о Худ. Не удивляюсь, что ты пришел в восторг…

Менандора прищурилась, отыскивая на лице Худа признаки восторга. Ничего не обнаружив, снова посмотрела на Темного Трона. – Знай, что я никогда не приму твоих притязаний.

– Я сокрушен. Итак, сестры охотятся за тобой. Что за ужасная семейка! Помощь требуется?

– И ты туда же? Видел, как я отшила Странника?

Темный Трон пожал плечами: – Старшие мыслят так медленно. Мое предложение необычайно щедро. Подумай хорошенько, от чего отказываешься.

– И что ты требуешь взамен?

– Использование врат.

– Каких?

Темный Трон хихикнул, но этот неуместный звук тут же угас. Уже серьезно он ответил: – В Старвальд Демелайн.

– И зачем?

– Ну, разумеется, при твоем присутствии.

– Ты тоже хочешь убрать с дороги моих сестер. Даже сильнее, чем я. Плохо сидится на троне, а?

– Временное совпадение желаний, Менандора. Спроси об этом Худа, особенно сейчас.

– Если я открою доступ в Старвальд Демелайн, ты используешь его не однажды.

– Не я.

– Ты клянешься?

– Почему бы нет?

– Глупо, – проскрежетал Худ.

– Ловлю на слове, Темный Трон, – сказала Менандора.

– И принимаешь мою помощь?

– Как и ты. Только в этом вопросе. Как ты сказал? «Совпадение желаний?»

– Ты права, – ответил Темный Трон. – Я отказываюсь от слова «помощь». Мы будем сотрудничать в рамках указанного совпадения; когда закончим с этой задачей, никаких обязательств не останется.

– Подходяще.

– Вы двое хуже адвокатов, – сказал, отворачиваясь, Худ. – Но вы не знаете, что я делаю с душами адвокатов. – Еще удар сердца – и Повелитель Смерти исчез.