Крылья (СИ) - Славина Ирена - Страница 17
- Предыдущая
- 17/143
- Следующая
— Нет. Мать работала в ночном эфире, а я спала в обнимку с унитазом — и к утру была похожа на невинную канарейку...
— Ха-ха... Нет, папа неделю с мной не разговаривал... Так вот. Тогда у магазина чувства были такие же: я как будто опьянела. Меня словно за ниточку кто-то повёл... домой.
— Это конечно всё занимательно, но... ты чуть не угодила под машину, ты хоть поняла это? — сердито встряла в разговор Алька.
— Алька...
— Нет, правда! Что мне делать в следующий раз, если тебя снова... кто-то потянет за ниточку?
— Не знаю. Просто нокаутируй меня наверно...
— Я так и сделаю. И я не шучу, — привстала на локте Алька.
— Я тоже. В следующий раз ударь меня хорошенько. Только не в нос. Мне нравится мой красивый нос.
— Мне он тоже нравится, дурёха. Я ударю тебя в глаз.
— Только не сильно.
— Окей.
***
Новый день начался с папиного звонка.
— Ну что ты паникуешь, пап, всего-то пару обмороков было. Наверно весенний авитаминоз или еще какая-то ерундень. Нет, больше не повторяются! — пела я, пока Алька с Идой бомбардировали меня свирепыми взглядами. Алька была почти готова вырвать из моих рук телефон и рассказать Андрей-Андреичу ВСЁ. Ее останавливал только трогательный пластырь на моём помятом лице и смутное воспоминание (еще со времен тех самых уроков по самообороне) о том, что я неплохо бью правой.
За завтраком страшилки вчерашнего дня начали потихоньку меркнуть. Выбросить из головы Феликса оказалось непосильной задачей, но ради подруг я старалась хотя бы внешне быть нормальной: мы ели булки, давились чаем, шутили, у меня неплохо получалось, за исключением тех моментов, когда я непроизвольно сжимала под столом руку в кулак, а омлет пилила ножом гораздо более яростно, чем он того заслуживал.
Новый день охладил мозги и позволил мне по-новому взглянуть на ситуацию с Феликсом. Нервное потрясение и эмоции оказали мне медвежью услугу. Вчера высказать ему все, что я о нем думаю, надавать ему оплеух и вытолкать из своей жизни — казалось самой лучшей и справедливой затеей. Но будь у меня второй шанс, я бы поступила иначе. Я бы умоляла его вернуться домой, хотя бы ненадолго, лишь бы он сказал матери пару добрых слов... А потом пускай бы проваливал на все четыре стороны!
Но теперь было поздно мечтать об этом. Я сама выпустила Феликса из рук.
***
Остаток дня мы болтались по городу, фотографировались на фоне соборов и пытались наполнить голову хоть какими-то приятными воспоминаниями об этой поездке. И, надо сказать, к вечеру эта задача была успешно выполнена: на перрон мы притопали румяные, весёлые, полные впечатлений и вареников из «Пузатой хаты».
Подали наш поезд. Ну вот и всё. Еще полчаса и столица с ее пугающими приключениями канет в прошлое. Еще каких-то двенадцать часов, и я снова буду топтать ногами дорожки родного Симферополя, сидеть за своей партой, учить немецкий...
И всё будет как прежде.
Как будто ничего и не было.
Проводники медленно открывали двери вагонов, расправляли складные ступеньки.
— Сигарет пойду куплю, — сказала Алька, сбрасывая мне в руки свой рюкзак.
— А мне сборник судоку! — подключилась Ида.
— Чего?
— Су-до-ку. Это такая головоломка с числами, в которой...
— Ох, Ковалевская, дай отдых своей гениальной голове. Я куплю тебе бульварный журнал, почитаешь про диеты, сплетни, кто с кем спит, кто какие тряпочки носит, м-м-м? Женщина ты будущая или кто?
— Купи мне судоку, женщина, и точка, — проворчала Ида.
— Лика, есть мелочь?
Лезть за кошельком в сумку было лень, я запустила руки в карманы.
— Кстати, судоку лучше, чем кроссворды, в том плане, что подключают логику, а вот кроссворды — только память, — ворковала Ида.
В карманах куртки было пусто. Мой взгляд остановился на странном маленьком свитке, торчащем из нагрудного кармашка. Обычно я ничего в него не складывала, слишком уж он мал... Достала бумажку, развернула, приготовилась смять и выбросить...
Мне в голову ударили строки. Тонкая полоска гладкой бумаги, на которой незнакомым почерком написано три... четыре... пять строк. Я пробежала их глазами, перечитала, перечитала вновь. Похоже, у меня снова галлюцинации.
«Мне показалось, что всё, о чем ты говорила, — важно для тебя. Обстоятельства не способствовали спокойному разговору, но, если ты сможешь держать себя в руках, можно встретиться и поговорить. Завтра, 24 апреля, в 7 вечера я буду ждать в ресторане гостиницы « Heaven »...»
Далее был написан адрес этой самой гостиницы. Никакой подписи не было. Конечно... Он написал её, пока я была в отключке в его машине, и положил мне её в карман.
— Вернер, не надо уже мелочи, — неторопливо бросила Алька. — Ща поезд без нас уедет.
— Без вас не уедет, а я... В общем, я остаюсь.
Я обвела подруг взглядом. Ида выгнула бровь, Алька склонила набок голову, по-видимому, не веря своим ушам. Сейчас мне мало не покажется.
7. Я знаю о тебе всё
— Что, снова кто-то потянул за ниточку? — отреагировала Алька. Её лицо, всегда живое и румяное, тут же растеряло все эмоции.
«На этот раз не ниточка. Канат. Настоящий канат, чёрт побери!»
— Я не могу объяснить, но я должна остаться.
Я покосилась на электронное табло с ярко-зелёными цифрами. Уже начало восьмого, а пока я доберусь до места встречи, будет восемь. Он не станет ждать так долго! Господи, почему я не нашла записку раньше?!
— Ага, останешься, как же, — Алька шагнула ко мне и крепко вцепилась в локоть. Она была намерена затащить меня в этот проклятый поезд, даже если придется нокаутировать меня прямо посреди перрона и втянуть в вагон за волосы. Выражение лица Иды тоже не предвещало ничего хорошего: «помогу Альке тащить тебя в вагон за волосы, даже не сомневайся».
Я больше не могла позволить себе ни минуты.
— Мне не нужно ваше разрешение, понятно? Мне не пять лет! — взорвалась я, выдергивая свою руку из цепкой Алькиной ладони и стряхивая с локтя Иду. И рванула в сторону, выдирая себя из цепких объятий подруг. Те явно не ожидали от меня такой прыти: обе чуть не свалились с ног. А потом, в самый разгар нашей потасовки, сумка Иды слетела с её плеча, шлёпнулась наземь и все вещи вывалились из неё. Дальше всех летел учебник Сканави, сверкая золотыми буквами на черной обложке. Он соскользнул с высокого бордюра и упал прямо на рельсы. И в следующее мгновение, по этим самым рельсам медленно прокатился локомотив, обдав нас волной горячего воздуха и волоча за собой бесконечное число вагонов.
Мы окаменели, позабыв про все препирательства и глядя, как на драгоценную книжку льётся то ли солярка, то ли мазут с проезжающих мимо вагонов. Жуткое зрелище. Ида всхлипнула, потом медленно выпрямилась и повернулась ко мне.
— Я пас. Хочешь остаться — оставайся. Конечно, мы не можем держать тебя силой. Насилие всегда порождает насилие! — Ида еще раз громко всхлипнула. — И ты купишь мне нового Сканави!
Алька встала с ней рядом, обняв за плечи:
— Нового Сканави и звонишь нам каждый час и сообщаешь, что с тобой всё в порядке. Тогда я согласна сохранить тебе твой красивый нос, Вернер. Но если ты не будешь звонить и отчитываться, я обещаю, что поставлю на уши всю столицу! У моей мамани был роман с какой-то милицейской шишкой в Киеве, так что имей в виду, это будет легко и просто! А также перепугаю Анну и еще с удовольствием позвоню твоему отцу и выложу ВСЁ, включая вчерашние обмороки и оленьи прыжки на трассу!
Я едва поверила своему счастью. Отпускают меня на все четыре стороны — и всего-то требовалось испортить книжку?
— Договорились! Звоню каждый час-полтора и отвечаю на все звонки!
Я сгребла их в охапку и уткнулась носом в брешь между их головами.
— Со мной ничего не случится, обещаю!
Секундой позже я неслась по перрону в направлении Южного вокзала.
***
- Предыдущая
- 17/143
- Следующая
