Амулет Самарканда - Страуд Джонатан - Страница 26

• Предыдущая
• 26/92
• Следующая

Мальчишка нахмурился.

— И чего она сделала?

— Пыталась меня обыскать.

Я не стал упоминать, что она почти преуспела в этом начинании.

Мальчишка пожал плечами.

— Меня интересует не Амулет, а Саймон Лавлейс. Он унизил меня, и за это я намерен его уничтожить.

— Слишком сильно ненавидеть — вредно, — рискнул заметить я.

— Почему?

— Э-э…

— Я открою тебе одну тайну, демон, — сказал он. — При помощи своей магии я увидел, как Амулет Самарканда попал к Саймону Лавлейсу. [Примечание: Обычная похвальба волшебников. Всю работу проделал не он, а несчастный бес, заключенный внутри бронзового диска. ] Несколько месяцев назад посреди ночи к Лавлейсу явился некий человек — смуглый, чернобородый, закутанный в плащ. Он и принёс Амулет. А взамен получил деньги. Это была тайная встреча.

Я презрительно фыркнул.

— И чего тут удивительного? Таковы обычаи волшебников. Уж тебе бы следовало это знать. Они просто обожают всякую таинственность, даже если без неё спокойно можно обойтись.

— Тут была не просто таинственность. Это было видно по их глазам. Они творили что-то незаконное, что-то… У этого человека плащ был в крови.

— Подумаешь! Убийство давно стало частью игры. Ты на себя посмотри: тебе всего шесть, а ты уже одержим мечтой о мести.

— Двенадцать!

— Невелика разница. Нет, в этой истории ничего необычного нету. А тип в окровавленном плаще, возможно, работает на какую-нибудь известную контору. Если дашь себе труд покопаться в телефонном справочнике фирм, наверняка его там отыщешь.

— Я хочу выяснить, кто он такой.

— Хм… С чёрной бородой и в плаще? Эти приметы позволяют сузить круг подозреваемых до каких-нибудь пятидесяти пяти процентов волшебников Лондона. Для этого всего лишь нужно исключить всех женщин.

— Хватит болтать!

Кажется, у мальчишки лопнуло терпение.

— А в чем дело? По-моему, мы славно беседуем.

— Я твёрдо знаю, что Амулет Самарканда был украден. Кого-то убили ради того, чтобы заполучить его. Когда я выясню, кто был убит, я разоблачу Лавлейса и полюбуюсь, как его уничтожат. Я подброшу Амулет, так, чтобы подманить злодея и одновременно насторожить полицию. И его возьмут на горячем. Но сперва я хочу узнать всё о Лавлейсе и о том, что он затевает. Я хочу знать его тайны, хочу знать, как он ведёт дела, с кем водится — хочу знать всё! Мне нужно выяснить, у кого Амулет находился раньше и что именно там произошло. И мне нужно знать, почему Лавлейс его украл. И потому я велю тебе, Бартимеус…

— Одну минутку! Ты ничего не позабыл?

— Чего?

— Да того, что я знаю твоё истинное имя, малыш Натти. А значит, я имею определённую власть над тобой. Так что теперь всё не так просто.

Мальчишка задумался.

— Теперь тебе сложновато причинить мне какой-либо вред, — продолжал я. — И это здорово ограничивает твою свободу маневра. Попробуй-ка, швырни в меня чем-нибудь — и я тут же запущу это обратно.

— Я по-прежнему могу связать тебя своей волей. Ты по-прежнему вынужден повиноваться моим приказам.

— Да, правда. Твои приказы — это условия, на основании которых я вообще нахожусь в этом мире. Я не могу нарушить их, под угрозой Испепеляющего Пламени. [Примечание: Испепеляющее Пламя — сложное карающее заклинание, состоящее из пятнадцати проклятий на пяти разных языках. Волшебники могут использовать его лишь против демона, умышленно нарушающего приказ или отказывающегося выполнять его. Тот, против кого обращено заклинание, сгорает на месте. Применяется это заклинание лишь в совершенно исключительных случаях, поскольку очень выматывает волшебника, а кроме того, он лишается раба. ] Но я прекрасно могу отравлять тебе жизнь, не отрываясь от выполнения твоих приказов. Например, что мне мешает, шпионя за Саймоном Лавлейсом, попутно настучать на тебя какому-нибудь другому волшебнику? До сих пор мне не давал это сделать лишь страх перед возможными последствиями. Но теперь мне нечего бояться. И даже если ты ясно и недвусмысленно запретишь мне ябедничать на тебя, я найду какой-нибудь другой способ насолить тебе. Например, упомянуть твоё истинное имя при ком-нибудь из моих знакомых. Да стоит лишь тебе представить, что я могу натворить, и ты уже никогда заснуть не сможешь от страха!

Сомнений быть не могло, мне удалось запугать его. У мальчишки забегали глаза, как будто он пытался выискать слабое место в моих доводах. Но я был спокоен. Давать поручение джинну, знающему твоё имя, это всё равно что швырять зажженные спички на фабрике, производящей петарды. Рано или поздно столкнешься с логически вытекающими последствиями. Максимум, что мог сделать мальчишка, это отпустить меня и надеяться, что меня никто больше не вызовет при его жизни.

То есть это я так думал. Но он оказался необычайно умным и изобретательным ребенком.

— Нет, — медленно произнёс он, — я не смогу тебя остановить, если ты захочешь предать меня. Но я могу позаботиться, чтобы ты, в случае чего, пострадал вместе со мной. Ну-ка, ну-ка…

Он принялся рыться в карманах своей потрепанной куртки.

— Ведь должно же было быть… Ага!

В руке у него оказалась небольшая помятая жестянка с надписью «Старина Забористый».

— Да это же табак! — воскликнул я. — Ты что, не знаешь, что от курения умирают?

— Нет там давно никакого табака! — огрызнулся мальчишка. — Мой наставник держит в таких жестянках благовония. И в этой — розмарин.

Он чуть-чуть приподнял крышку. Мгновение спустя омерзительный запах донесся до меня, и у меня волосы встали дыбом. Некоторые травы очень вредно действуют на самую нашу сущность, и розмарин — одна из этих трав. Поэтому волшебники норовят нагрести себе побольше такого добра. [Примечание: Это очень доходный бизнес — торговля всякими защитными лосьонами и дезодорантами для волшебников. Например, Саймон Лавлейс просто-таки провонял рябиновым дезодорантом.]

— Я бы на твоем месте выкинул эту дрянь подальше и насыпал старого доброго табачка, — посоветовал я. — Всё полезнее для здоровья.

Мальчишка закрыл жестянку.

— Я намерен дать тебе задание, — сказал он. — Как только ты уйдёшь, я наложу заклинание Бесконечного Заточения, и оно привяжет тебя к этой жестянке. Заклинание сработает не мгновенно, а через месяц. Если в течение месяца я не отменю его — не важно, по какой причине, — тебя затянет в эту жестянку и ты будешь сидеть в ней, пока её кто-нибудь не откроет. Как тебе нравится такая перспектива? Просидеть несколько столетий в жестянке, набитой розмарином. У тебя будет просто потрясающий цвет лица!

— Ну ты и изворотливая тварь! — хмуро сказал я.

— А на тот случай, если ты решишь рискнуть, я привяжу жестянку к кирпичу и сегодня же закину её в Темзу. Так что не надейся, что тебя быстро освободят.

— Я и не надеюсь.

Это было чистой правдой. Я оптимист — но я не сумасшедший.

[Примечание: Заклинание Бесконечного Заточения — большая пакость. Одна из наихудших вещей, какие только могут сотворить волшебники. Из-за него можно на века застрять в каком-нибудь тошнотворно крохотном месте — и мало того, некоторые из этих мест просто сущий дурдом. Спичечные коробки, бутылки, дамские сумочки… Я некогда знавал джинна, которого в своё время засадили в старую, грязную масляную лампу.]

Мальчишка смотрел на меня с отвратительно победоносным видом — как будто мы с ним находились на детской площадке и он только что выиграл мой лучший шарик.

— Ну, Бартимеус, — фыркнув, сказал он, — что ты на это скажешь?

Я одарил его лучезарной улыбкой.

— А может, плюнешь на эти дурацкие фокусы с жестянкой и просто доверишься мне?

— Черта с два!

Плечи мои поникли. Такова уж жизнь: как ты ни стараешься, в конечном итоге волшебник всё равно находит способ прижучить тебя.

— Ладно, Натаниэль, — сказал я. — Так чего ты там от меня хочешь?

• Предыдущая
• 26/92
• Следующая