Амулет Самарканда - Страуд Джонатан - Страница 74

• Предыдущая
• 74/92
• Следующая

Наёмник несколько секунд изучал содержимое фургона.

— Отлично. Можете ехать дальше.

Сам себе не веря, я оглядел груз. На глаза мне попался деревянный ящик с бутылочками. Сирийские оливки. Из-за ящика выглядывали небольшая коробка жаворонковых язычков, пакеты с макаронами… Я захлопнул дверь и вернулся в кабину.

— Куда ехать-то, начальник?

Наёмник положил руку на край моего открытого окна. Тыльную сторону руки пересекали тонкие белые шрамы.

— Впереди будет развилка. Вам — направо, к чёрному ходу. Там вас кто-нибудь встретит. Занесете ваши товары и езжайте обратно. Да, и должен вас предупредить: вы вступили во владения великого волшебника. Если дорожите жизнью, не вздумайте забираться куда не полагается. Кара будет скорой и ужасной.

— Да, начальник.

Наёмник кивнул, отступил на шаг и жестом велел нам проезжать. Я включил зажигание, и мы медленно въехали под арку. А потом — под защитные купола; мою сущность пробрала дрожь. Потом мы оказались внутри и поехали между деревьями, по усыпанной песком извилистой дороге.

Я взглянул на мальчишку. Лицо его было невозмутимо, но по виску ползла капля пота.

— Откуда ты всё это узнал? — спросил я. — Ты же смотрел назад не больше пары секунд.

Мальчишка слабо улыбнулся.

— Меня кое-чему учили. Я быстро читаю и хорошо запоминаю. Ну, а о нём ты что думаешь?

— Об этом наёмнике Лавлейса? Любопытный тип. Он — не джинн и даже, скорее всего, не волшебник. От него не разит тухлятиной, как от вас. [Примечание: Я вовсе не собирался грубить. Ну ладно, собирался — и тем не менее это чистая правда. Я не какой-нибудь поисковый бес (они сплошь состоят из нюха), но у меня достаточно развитое обоняние, и я почти всегда способен засечь волшебника, даже если он старается сохранить инкогнито. Они столько сидят в своих продымленных комнатах, вызывая различные могущественные сущности, что их кожа приобретает специфический запах. Самые характерные его черты — благовония и острый привкус страха. Если и после этого вы не вполне уверены, посмотрите в глаза: почти наверняка там окажутся линзы. ] Но мы знаем, что он сумел завладеть Амулетом, а значит, он обладает некой силой… И от него просто-таки исходит ощущение уверенности в собственных силах. Ты обратил внимание, как его слушаются гули?

Мальчишка наморщил лоб.

— Если он не демон и не волшебник, какой силой он может обладать?

— Не занимайся самообманом, — мрачно сказал я. — Есть и другие силы.

Мне вспомнилась та девчонка из Сопротивления и её приятели.

От дальнейших вопросов меня избавила дорога: она повернула и вынырнула из-под деревьев. И перед нами предстал Хедлхэм-Холл. Мальчишка тихо ахнул.

На меня усадьба особого впечатления не произвела. После того как поучаствуешь в возведении нескольких самых величественных зданий мира и сумеешь дать архитекторам несколько полезных советов, [Примечание: Правда, их не всегда принимали. Взгляните хоть на Пизанскую башню. ] уже не станешь восхищенно присвистывать при виде второразрядного викторианского поместья, стилизованного под готику. Ну, вы наверняка знаете такие постройки: куча всяких завитушек, украшений и башенок. [Примечание: Что, не получается представить? Ну, я просто не хотел надолго прерывать своё повествование. Хедлхэм-Холл представляет собой огромное двухэтажное здание с двумя приземистыми крыльями, северным и южным, массой высоких сводчатых окон, покатым фронтоном, резным каменным орнаментом, напоминающим уже скорее о барокко, множеством кирпичных труб, барельефом над главным входом, высокими сводчатыми потолками и всяческими горгульями (и им подобными изваяниями). Всё это построено из бежевого камня, который сам по себе неплох, но в таких количествах начинает напоминать огромную груду подтаявшей сливочной помадки.]

Здание окружала широкая лужайка; по ней разгуливали павлины и кенгуру. [Примечание: Они были столь продуманно рассредоточены на лужайке, что я даже подумал: уж не приклеили ли их там?]

Посреди лужайки стояли два полосатых шатра, а по террасе уже сновали слуги, разнося подносы с бутылками и бокалами. Перед домом возвышался массивный древний тис; рядом с ним, под его раскидистыми ветвями, дорога раздваивалась. Левое ответвление изящно изгибалось перед фасадом, а правое скромно сворачивало за дом. Мы поехали к чёрному ходу, как и было велено.

Мой хозяин всё ещё продолжал жадно пожирать взглядом открывшуюся ему картину.

— Забудь свои трогательные грёзы, — сказал ему я. — Если ты хочешь дожить до их исполнения, нам сперва нужно пережить сегодняшний день. Итак, мы проникли внутрь. Теперь нам нужно сформулировать наш план. Что мы собираемся делать?

Мальчишка мгновенно подобрался.

— Исходя из того, что сказал нам Лавлейс, — сказал он, — можно предположить, что он намеревается каким-то образом нанести удар по министрам. Но каким именно, нам неизвестно. Произойдет это сразу же, как только гости прибудут — пока они расслаблены и беспечны. И Амулет жизненно важен для плана Лавлейса, каков бы ни был этот план.

— Да. Согласен. — Я побарабанил пальцами по рулю. — Ну а как насчёт нашего плана?

— У нас две задачи: отыскать Амулет и вычислить, что за ловушку готовит Лавлейс. Вероятно, Амулет он будет держать при себе, чтобы при любом повороте событий быть уверенным в собственной безопасности. Нам полезно будет знать, где Амулет, но незачем отбирать его у Лавлейса, пока не прибудут все приглашенные. Нужно показать министрам истинное лицо Лавлейса. Доказать, что он предатель. Если при этом мы ещё и сможем разоблачить заготовленную им ловушку — тем лучше. Мы получим все требуемые доказательства.

— Тебя послушать — так всё это проще простого. — Я подумал про Факварла, Джабора и всех прочих рабов, которых Лавлейс наверняка держит под рукой, и вздохнул. — Ладно, первым делом нам нужно отделаться от фургона и этой маскировки.

Дорога внезапно закончилась круглой, усыпанной гравием площадкой у задней части дома. На площадке уже стоял фургон цветочницы. Неподалеку виднелись несколько открытых белых дверей; на крыльце стоял человек в тёмной ливрее. Он жестом велел нам подъехать к краю площадки и остановиться.

— Ладно, — сказал мальчишка. — Разгружаем фургон и хватаемся за первую же подвернувшуюся возможность. Жди моих приказаний.

— А разве я когда-нибудь поступал иначе? — Я едва не въехал в декоративный кустарник, но каким-то чудом сумел остановить фургон. Лакей подошёл к нам.

— Мистер Скволлс?

— Я, начальник. А это… мой сын.

— Вы опаздываете. Повару нужны ваши товары. Пожалуйста, побыстрее отнесите их на кухню.

— Конечно, начальник.

Мою сущность пробрало неприятное ощущение, и волоски на загривке встали дыбом. Повар… Нет, не может быть. Он, конечно же, где-нибудь в другом месте. Я открыл дверь фургона.

— А ну пошевеливайся, сынок, а не то я тебе наподдам!

Я с мрачным злорадством под завязку нагрузил мальчишку сирийскими оливками и гигантскими улитками и отправил тащить всё это. И он пошёл, пошатываясь под тяжестью — совсем как Симпкин в магазине у Пинна. [Примечание: Не думайте, будто я позабыл про Симпкина. Напротив. У меня долгая память и богатое воображение. И касательно Симпкина у меня свои планы. ] Я же выбрал небольшую упаковку жаворонковых язычков и двинулся следом за мальчишкой — через дверь, по прохладному коридору с белеными стенами. Множество слуг самого разного вида, пола и габаритов так и сновали вокруг, словно перепуганные зайцы. Повсюду стояли галдеж и гвалт. Пахло свежевыпеченным хлебом и жареным мясом; запах доносился из широкой арки, ведущей на кухню. Я заглянул туда. Десятки поварят в белых халатах резали, терли, поливали жиром, промывали… Что-то жарилось прямо в очаге, на вертеле. На столах громоздились груды овощей; рядом приготовленные к выпечке булочки начинялись фруктами в желе. Работа так и кипела. Дирижировал всем этим толстый шеф-повар. В данный момент он как раз орал на мальчишку в голубой униформе. Рукава повара были закатаны. И одна рука у него была перебинтована.

• Предыдущая
• 74/92
• Следующая