Спец экстра-класса - Стрельцов Иван Захарович - Страница 63
- Предыдущая
- 63/85
- Следующая
Выпили, холодная водка приятно скользнула в желудок по пищеводу и разлилась теплом по всему организму.
– А помнишь, зимой в Грозном? – спросил Николай, налегая на закуску.
– Ага, – кивнул Савченко. – Когда нас прижал чеченский снайпер, потом еще прислали из «Альфы» его мочить.
– Ты знаешь, что за поселок Пастуший тебе дали «Героя России»?
– Слышал.
– За это надо выпить. – Бывший старший сержант снова разлил водку по рюмкам. Выпили, Дядя Федор выдохнул и, морщась, сказал: —А мне третий орден Мужества дали, награды в Кремле вручал сам Президент. Я там видел твоих родителей, мать до сих пор не верит, что ты погиб.
– А я и не погиб, – угрюмо ответил Виктор. После уничтожения чеченской диверсионной группы ему пришлось исчезнуть. Поэтому любое напоминание о родителях, о доме отзывалось болью в душе…
– Давай по третьей, за наших парней, которые уже никогда не вернутся с той войны, – предложил Федоров, в очередной раз наполняя рюмки.
– Давай, – согласился Виктор. – Только за павших будем пить стоя.
Алкоголь постепенно делал свое дело, речь становилась прерывистой и бессвязной, как и нить разговора. Дальше они пили: «За Северный флот и морскую пехоту», «За нас, за вас и за спецназ», потом…
Как закончилось застолье, оба воина не помнили, на плохо слушающихся ногах они отправились спать. Поставив свой «БМВ» на улице, Кирилл Лялькин не спеша направился к дачному участку, где ФСБ поселила Савченко. Открыв своим ключом калитку, он вошел внутрь. Первое, что бросилось в глаза, – остатки полуночного пиршества, не убранные с садового столика. Бегло глянув на этот натюрморт, молодой чекист только хмыкнул и быстрым шагом направился в дом. Комнаты были наполнены парами водочного перегара и громовыми звуками молодецкого храпа. Оба бывших морпеха, развалившись в верхней одежде на широкой двуспальной кровати, дуэтом выводили задушевные рулады. Глядя на спящих, Кирилл снова хмыкнул, несколько секунд смотрел на них, потом во всю мощь своих легких гаркнул:
– Рота, подъем!
Оба волонтера в одно мгновение взвились со своих мест и рефлекторно стали искать оружие.
Война приучает человека к форсированным действиям и мгновенной оценке ситуации.
– Твою мать, – выругался Дядя Федор, первым сообразив, что они уже не на войне. Потом, недобро глянув на Лялькина, добавил: —.Шутник, однако.
– Что, бойцы вспоминали минувшие дни? – потерев указательным пальцем кончик носа, с усмешкой спросил чекист.
– А ты что, народный контроль? – огрызнулся Виктор, зевая и протирая глаза.
– Нет, даже не полковник Христофоров, – с долей сожаления проговорил старший лейтенант. Несмотря на всю ответственность проходящей операции, он все же оставался живым, молодым и веселым человеком, который по-доброму завидовал погулявшим мужикам. – Ну и учудили вы вчера. Два трупа, шесть раненых. Это все-таки не Чечня.
– Знаем, что не Чечня, – огрызнулся Виктор, он уже полностью пришел в себя. – Это мой кореш по Бутырке, и если бы не я их, то они бы зажмурили нас, это факт.
– Понятно, но неприятно, – кивнул Кирилл. – То, что ты ликвидировал Ужа, который тебя опознал, это даже хорошо. Плохо другое: в том ресторане был наш агент и арабские боевики, которых она пасла. Кто-то из убитых бандкжов ее зацепил. Боевики не пострадали, правда, милицию они дожидаться не стали, рванули вслед за вами через пролом в стене террасы. Видели?
– Видел каких-то смуглорылых, когда они в кабак ввалились, – пожал плечами Савченко. – А кто и куда бежал, когда эта шняга заварилась, мне уже не до того было.
– Ясно, но, как бы там ни было, «щупать» арабов теперь придется вам. Собирайтесь, едем в санаторий. Наши, как ты говоришь, смуглорылые друзья тут неподалеку поправляют здоровье после военно-спортивных игр на свежем горном воздухе. Надо этому безобразию положить конец, задержались они на этом свете, пора и к Аллаху. – Кирилл, повернувшись к Савченко, тоном наставника сказал: – Засвеченный «ствол» оставь здесь, лишние улики не нужны.
– Хорошо, – кивнул Виктор. —А кто здесь будет жить?
– Никто. Дача снята до середины октября, но теперь ее можно использовать как «запасной аэродром».
– Очень хорошо, значит, в случае чего мы можем воспользоваться? – спросил до сих пор молчавший Дядя Федор.
– Можете, только в самом пиковом случае, – строго ответил Лялькин.
Двухкомнатная квартира возле станции метро «Маяковская» принадлежала не очень молодому москвичу. Но он жил не там, а у своей сожительницы, а свою квартиру сдавал внаем.
Уголовник Вениамин Сырцов по прозвищу Хлюст как раз и снимал эту квартиру, используя ее для конкретной цели. Он там встречался с майором Донцовым, будучи одним из его осведомителей-«барабанов». Их своеобразное сотрудничество началось давно, когда Олег был еще старшим лейтенантом МУРа, а Вениамин еще не был Хлюстом, а был всего лишь начинающим хулиганом, случайно попавшим в банду матерых домушников. Задержанный за незначительную кражу Сырцов, чтобы избежать тюремного заключения, сдал своих старших «товарищей».
Впоследствии Донцов приложил немало сил, чтобы Хлюст поднялся по иерархической лестнице и стал тем, кем он был теперь. В свою очередь пронырливый, хитрый и коварный, как всякий мелкий хищник, Вениамин Сырцов прекрасно понимал, что находится между двух огней. Если откажется сотрудничать с ГУБОПом, те сольют информацию о стукаче братве и… А если каким-то образом узнает братва, результат будет точно такой же. А поэтому надо быть особо осторожным.
Снятая квартира как нельзя лучше подходила для конспиративных встреч. Этажом выше жила его любовница, и если кто-то случайно увидел бы Хлюста входящим, то не стал бы задавать ненужных вопросов.
На встречу с «барабаном» Олег решил добираться общественным транспортом. Выбравшись из подземелья метрополитена, сыщик потянулся за сигаретами, но, вспомнив, что сегодня в очередной раздал себе слово не курить, пошел дальше.
Войдя в нужный подъезд, он не спеша направился к кабине лифта. Ярость после получения информации о зарубежной разборке, в которой перебили людей Шаха, не только не утихла, но еще сильнее разгорелась, едва Донцов увидел Хлюста, стоящего в дверном проеме.
Короткий удар снизу сломил уголовника пополам, следующая затрещина швырнула Сырцова в глубь квартиры. Войдя, Олег захлопнул за собой дверь и, сжав кулаки, двинулся на распростертого Хлюста.
– Вы чего, Олег Сергеевич? – взмолился Вениамин, стараясь восстановить сбитое сильным ударом дыхание. Дергаться он даже не пытался, знал – это чревато.
– Ты что, гнида, вообразил себя крутым маном или сильно большим авторитетом? – злобно шипел Донцов, стараясь не привлечь соседей криком.
– Чего я такого сделал? – Хлюст выставил перед собой раскрытые ладони, когда туша майора нависла над ним грозовым облаком.
– Почему я последним узнаю о том, что Шах направил за границу гонца? Какие у него дела с Ужом? Или тебе уже не по чину самому звонить, так сказать, проявлять инициативу?
Долгая работа с преступной средой научила старшего оперуполномоченного не только всевозможным тактическим уловкам, но и правильной психологической оценке личности преступников. Тут как в сексе, к каждому свой подход: один требует к себе уважения (обращения на «вы» и т. п.), другой нуждается в сочувствии, третьего нужно подавлять, по крайней мере, морально, чтобы страх проникал в него до мозга костей. Тогда он тек, как подтаявшее сливочное масло, чувствуя едва ли не оргазм, давая показания и освобождая душу от преступной информации.
К категории «мазохистов» и относился Вениамин Сырцов, человеческого отношения он не понимал. Сразу же начинал бычиться и корчить из себя «бурого», но стоило дать ему «по ушам», как Хлюст становился податливым и «пел», как голосистый соловей.
– Я вам звонил, ей-богу, звонил, – клялся Сырцов, чтобы не спровоцировать очередную затрещину оперативника, даже не пытался защищаться, но вы были в отпуске.
- Предыдущая
- 63/85
- Следующая
