Доктор Web для молодого вампира - Стрельцова Маша - Страница 12
- Предыдущая
- 12/80
- Следующая
— И чего, они теперь все до единого в тебя влюбленные ходят? — насмешливо спросила Мульти. — что-то я толп поклонников у подъезда не заметила!
— Дура ты, — разъяснила я. — Для качественного приворота надо, чтобы девушка действительно любила парня. Приворот — он ведь на пустом месте любовь не создавать не умеет, это просто инструмент для переноса чувств, от одного человека к другому. А я к тому же еще и в приворотах особо не сильна, я только по охранкам специалист — лучше меня никто не сделает. Вот и получаются у меня на клиентов привороты слабенькие, но для моих целей — мне хватает.
— А почему тогда Серега в бойфрендах оказался? — не отставала Мульти.
— Почему, почему, — буркнула я. — Понравился он мне! И вообще — давно это было!
Мульти помолчала, прикурила сигарету и задумчиво сказала:
— А ведь в Америке на тебя в суд бы подали. Ты бы по миру пошла…
— Во-первых — я не в Америке, — заметила я. — Во-вторых — кто знает? Вот ты допустим теперь знаешь — ты трепаться пойдешь об этом, зная меня?
— Да я что, дура? — хмуро ответила она. — Не по-товарищески и вообще…
— Вот именно, и вообще, — кивнула я. — А в-третьих — кто в суд-то подавать будет? Привороженные? Так у них хоть и нет ко мне страстной любви, однако и навредить они мне никогда не навредят, иначе — зачем бы мне их привораживать?
— Тоже логично, — пожала Наташка плечами и сунула бычок в кактус.
— Если он загнется — я тебя матери сдам, — предупредила я, наблюдая как из горшка поднимается вверх голубоватая струйка дыма.
Мульти недовольно посмотрела на меня и снова полила кактус пивом.
Я вздохнула. Мать за этот кактус меня с носками сожрет.
— Слушай, давно хотела спросить — а Ворона-то ты тоже привораживала?
Я на мгновение замерла, пытаясь пережить момент, пока каленая игла с хрустом проворачивается в моем сердце.
— Нет, — тихо ответила я. Тот давний приворот в детстве — не считается. Ибо он давно истек, а взрослый Ворон продолжал меня любить…
— Так а что там у вас получилось-то, я не пойму? Вроде ходили друг около друга, бросали пламенные взгляды, а потом бац, и он в той аварии как-то странно умер. Ты вся переломанная и живая, а на нем ни царапинки. Машк, ты чего? Ну Ма-ашк!
Я молчала, пытаясь срочно залатать дыру в сердце, сочащуюся горем.
Я никому не говорила, что Ворон — это тот самый хулиган Димка из моего детства. Год назад, когда мы с ним снова встретились — он был серьезным бизнесменом с криминальным прошлым и очень красивым мужчиной.
А я так и осталась бесцветной дурнушкой-ведьмой. Только он все равно меня любил. Больше жизни.
И если бы не та авария — была бы я сейчас замужем за ним. Уже рос бы у нас темноволосый малыш с чеканным папиным профилем. Разумеется, ведьмой я бы работать далее не стала — Димка этого бы не допустил. Я бы пекла блинчики и была совершенно счастлива, потому что рядом был бы он, мой любимый…
Память услужливо подсунула мне момент, который я так пыталась забыть, но не получалось. Как год назад я лежала на пыльном асфальте и умирала на руках у Димки. Вернее, и я умерла. Я помню, как я последний раз выдохнула и дикая боль, огнем жгущая мое тело — отступила.
У зыбкой пелены на грани миров я увидела бабушку, и радостно побежала к ней.
— Ты меня ждала? — спросила я. — Так хорошо умереть, мне перед смертью было очень больно.
— Внученька, большая стала, — с нежностью бабушка посмотрела на меня. — Красавица!
— Ну, бабуль, насчет красавицы ты немного загнула, — рассмеялась я. — Как тут?
— Явишься, узнаешь, всему свой срок, — ласково сказала она и подтолкнула меня назад. — Иди отсель покуда, Магда.
— Как это — иди отсель? — непонимающе сказала я. — Я же умерла.
— Димка, охламон, за тебя умер, — вздохнула бабушка. — Сколько раз я его шпыняла, что не доведет его эта любовь до добра.
— Как это — за меня?
— Вы — половинки. Богу без разницы, какую именно часть от целого, правую или левую он получит. Ты иди, Магда, иди.
Пока я молчала, переваривая, силуэт бабушки истончился и пропал. Я хмыкнула и побрела обратно. По пути я внимательно рассматривала все вокруг, но было ощущение, что я лечу в каком-то облаке. Навстречу мне брел Димка.
Я обняла его, целуя и тоскливо шепча:
— Димочка, ну зачем ты это сделал? Как же я без тебя буду жить-то теперь?
— А как бы я без тебя жил? — тихо спросил он.
— Ты большой и сильный, ты бы справился. А я еще маленькая и слабая. Ты обо мне подумал?
— Я не оставлю тебя, — прошелестел он.
И я помню, как я потом сидела прямо на асфальте около покореженной машины и, приложив ухо к его груди, считала затухающие удары его сердца.
Тук…
Вот Димка, живой и здоровый, везет меня к матери на своем серебристом джипе, руки уверенно сжимают руль, безупречный профиль, ироничная усмешка.
— Ты, Димка, гад и мерзавец, — укоряюще объясняю я ему, так как в свой Лексус он меня затолкнул практически силком. Я бы и на своей машине уехала.
— А твои подруги считают, что я красивый, — невинно поднимает он бровь.
— Кто это так считает? — подозрительно спрашиваю я.
— Светка!
— Светке можно, — киваю я. — Светка замужем. Но ты все же того… поосторожнее!
— Леди ревнива? — довольно отзывается он.
— Гад, — печально констатирую я.
Ту-ук.
Вот Ворон, стоя на четвереньках, подсовывает довольному Баксу кусочки курятинки. Тот урчит, как трактор Беларусь, а Димка смотрит на него с отцовской гордостью и гладит по головке:
— Кушай, зайчик, а то злая Магдалина тебя совсем не кормит, аха? Вот тебе еще муксунчик, вот тебе данончик…
Я поневоле горько улыбнулась сквозь слезы — вспомнила, как мы потом объевшегося котенка среди ночи возили в ветеринарку. И там врач назвала его моим мужем… Так и сказала: «А муж ваш пусть выйдет и ждет в коридоре».
Димке понравилось это слово…
Ту-ук…
Сердце его билось все реже и реже. А я упорно вспоминала каждый его взгляд, каждый поцелуй. Это было больно, словно бритвой по живому.
А потом… Потом я помню, как я не хотела жить без него, бесцельно ходила по пустой квартире и злобно ему выговаривала — мол, тебе хорошо, ты умер и никаких проблем, а мне каково без тебя? Я верила, что он меня слышит, ведь он обещал меня не оставить…
- Предыдущая
- 12/80
- Следующая
