Маяк Фишера (ЛП) - Сивек Тара - Страница 6
- Предыдущая
- 6/73
- Следующая
Мне необходимо прикоснуться к нему и успокоить себя, что он действительно здесь, и он вернулся ко мне целым и невредимым. Как только мои ноги начинают двигаться в его направлении, он сбрасывает свой рюкзак с плеча и устремляется через всю комнату ко мне. Он переступает через упавшую лазанью, схватив меня за плечи и наступает вперед на меня, пока моя спина не упирается в стену рядом с холодильником. Я поднимаю руки и провожу руками по его лицу, пропуская пальцы через его волосы и целуя его в губы, которые отсутствовали очень долго, но он быстро поворачивает меня кругом, прижимаясь своим могучим телом к моей спине, настойчиво подталкивая меня к холодной стене.
Я должна была испугаться маниакального взгляда, который увидела в его глазах, когда он бросился ко мне через кухню или переживать, что он не произнес ни слова. Все это очень отличается от всех его других возвращений, и, вероятнее всего, мне следует немного опасаться этого мужчину, который ведет себя совсем не так, как Фишер, с которым я привыкла общаться.
Но я не делаю этого.
— Я так по тебе скучала, — шепчу я, в тот момент, когда его руки грубо дергают мои брюки для йоги, опуская их вниз, а за ними и мое нижнее белье.
Я не боюсь, я возбуждена больше, чем когда-либо во всей своей жизни. Помимо шестнадцати месяцев без секса, в этой ситуации ей что-то такое, что возбуждает меня и делает мокрой. Я желаю от него получить все, что он хочет отдать мне и желаю получить это именно сейчас.
Я слышу шорох его штанов, спускающихся вниз, и понимаю, что должна попытаться поговорить с ним еще раз, по громче, чтобы он меня услышал, и притормозил, позволив прикоснуться к нему и успокоить ту бурю чувств, которая разворачивается в этой кухне прямо сейчас, но я не хочу его останавливать. Я хочу, чтобы кругом, здесь полыхали гром и молнии, я хочу шторма и разрушений, которые он оставит после себя.
У меня нет времени подготовиться и подумать о чем-то еще, чтобы сказать ему что-то, потому что я испытываю шок от его скольжения внутрь меня, который крадет мой воздух из легких. Он хватает меня за бедра, а я упираюсь руками в стену, и он начинает двигаться во мне, не произнося ни слова, ни звука. Я стала такой влажной для него, как только он прошел через всю кухню, но я все еще ощущаю горечь от того, что он ушел от меня, так надолго. Но сейчас я чувствую себя превосходно и великолепно. Боль покидает меня, потому что он здесь, живой и вернулся домой. Он находится внутри меня, а я так нуждалась в нем все эти долгие шестнадцать месяцев, что не хочу его останавливать.
Он грубо толкается внутрь, и его бедра каждый раз бьются о мою задницу. Мое тело впечатывается в стену при каждом его жестком движении, вколачивая свой член внутрь, я понимаю, что на бедрах появятся синяки от того, насколько он сильно хватает меня, помогая себе двигаться быстрее и глубже, заполняя меня полностью.
Его горячее дыхание согревает мою шею, об этом я мечтала в течение шестнадцати месяцев, это так знакомо мне, как мое собственное отражение. Фишер чувствует то же самое и у него даже такой же запах, как обычно, но раньше такого никогда не происходило. Каждый раз, когда он возвращался с войны, он становился совершенно другим, но раньше он не делал ничего подобного. Раньше он всегда со мной разговаривал, когда возвращался домой, снова и снова произносил мое имя, говорил, как сильно любит и как сильно скучал по мне. Раньше он обнимал меня и нежно с любовью прикасался ко мне, и я всегда чувствовала себя желанной. Но в этот раз, я чувствую себя необходимой. Я чувствую желание, и то что он нуждается во мне. Он словно оголодавшее животное, которое я желаю все больше. Я хочу быстрее и сильнее, и хочу услышать, что он мечтал об этом, мечтал обо мне, находясь там, что он нуждался во мне так же сильно, как я в нем.
Я выгибаю спину и приближаю бедра навстречу каждому его толчку, чтобы он мог наполнить меня еще глубже. Отрываюсь одной рукой от стены, направляя ее между своих ног, скользя пальцами в месте нашего соединения, и распределяя соки по окружности вокруг моего клитора. Устойчиво встав на полу, чтобы я не рухнула вниз, от той силы, с которой он трахает меня, подушечками пальцев я тру свой клитор. Я хочу застонать и закричать, от потрясающего чувства, которое ощущаю, но мое дыхание застревает в горле всякий раз, когда он врезается в меня. Я хочу повернуться и посмотреть на него. Он должно быть похож на дикого зверя, в период гона, так грубо он врезается в меня, и осознание этого еще больше закручивает мое желание, вызывая оргазм, вырывающийся наружу с жаром и удовольствием. Я убираю пальцы, прижимаясь лицом к стене, пока Фишер чертовски продолжает трахать меня. Это даже не траханье, а это самый настоящий захват. Он захватывает меня, он владеет мной, и он наказывает меня своим телом и своим членом, и я хочу наказания. Я хочу испытать боль. Я хочу причинить ему боль за все те месяцы, что я заставляла себя сексуально сдерживаться и отключать свои эмоции, чтобы не сойти с ума от беспокойства за него. Я хочу проснуться завтра с болью между бедер, напоминающей мне при каждом моем шаге, что он сдержал свое обещание и нашел путь вернуться ко мне.
Он безжалостно продолжает трахать меня, не замедляясь и не снижая обороты. Он мчится к финишу, и я чувствую, как пот стекает по его лицу на мое плечо. Он жестко врезается в меня в последний раз перед тем, как кончает внутри меня.
За месяц мы всего лишь перемолвились парой слов друг с другом. За обеденным столом я смотрю на мужа, и понимаю, что я смотрю на незнакомца. Это мой муж, моя любовь, мой Фишер — мужчина, который время от времени оставляет мне, но всегда возвращается ко мне домой. Он любит меня, он заботится обо мне, и он делает все от него зависящее, чтобы заставить меня улыбнуться.
Но не в последнее время.
За последние четыре недели он отвечает слишком односложно, ухмыляясь, когда я пытаюсь расспросить его. С той ночи на кухне мы больше так и не занимались сексом и каждый раз, когда я пытаюсь прикоснуться к нему, он встает и выходит из комнаты. Я понимаю, что сделала что-то неправильно, но понятия не имею, что именно. Мне необходимо слышать его голос, необходимо знать, что он все тот же человек, который называет все мои веснушки бриллиантами, хотя я ненавижу их, и поет «Люси в небесах с алмазами» (известная песня The Beatles «Lucy in the sky is diamonds») громким голосом, особенно когда произносит мое имя. Не буду притворяться, будто знаю каких демонов он пытается прогнать, и не буду притворяться, что понимаю, то что творится у него в голове. Единственное, что я могу сделать, дать ему понять, что я здесь и никуда не уйду.
Я молчу, когда вижу, как он хватает бутылку пива из холодильника или наливает стакан виски из шкафчика. Это происходит несколько раз в течение дня, но кто я такая, чтобы говорить ему об этом? Он ушел на войну, сражался за нашу страну и вернулся ко мне домой, и усердно трудится в гостинице. Я не могу вступить в схватку с ним, чтобы вызвать у него какую-то реакцию, которую хочу увидеть. Я хочу увидеть искры, сверкающие в его глазах вместо холодного мертвого взгляда, который, кажется, в последнее время у него постоянно. Я хочу влепить ему пощечины или толкнуть его очень сильно в грудь, чтобы он упал, короче, что-нибудь сделать, чтобы получить в ответ от него какую-нибудь эмоцию, отразившуюся в его глазах. Я хочу вернуть назад того мужчину, который захватил меня той ночью на кухне, когда вернулся домой. Мужчину, который настолько нуждался во мне, что даже не мог произнести ни единого слова, пока не похоронил себя внутри меня.
Его кошмары стали намного хуже в последнее время. Почти каждую ночь, он просыпается весь в поту, громко крича. Когда он возвращался домой с очередного задания, ему всегда снились кошмары, но раньше он позволял мне обнять себя, перебирать его волосы и разрешал мне делать все, чтобы я смогла успокоить его, пока он снова не засыпал, говоря мне, что я единственная, кто может их убрать. Теперь же он вскакивает с постели и уходит в гостевую спальню, хлопнув и заперев за собой дверь. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой, даже когда он был за пол мира от меня. Я по-прежнему живу в этом доме с моим мужем, вижу его каждый день, но такое чувство, что я живу с призраком. Он был с честью уволен со службы из-за повреждения нервных окончаний осколком снаряда, попавшего в плечо, во время последних боевых действий, я не знала, пока он не вернулся домой. Я никогда не забуду испытанный страх, который царапался у меня в горле, видя его шрамы на спине, и понимая, как что я могла потерять его. Даже тогда, когда я бушевала на него вся в слезах, за его отказ позволить своим командирам, связаться со мной, Фишер не проявил абсолютно никакой реакции. Мужчина, который раньше не мог выдерживать моих слез, теперь был абсолютно пустым, без эмоций, он просто спокойно ушел из дома, пока я рыдала.
- Предыдущая
- 6/73
- Следующая
