Границы бесконечности. Братья по оружию - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 31
- Предыдущая
- 31/126
- Следующая
Постепенно глаза Майлза привыкли к полумраку. Редкие, слабо светящиеся плафоны отбрасывали пятна мертвящего желтого света.
Он представил себе срочный выпуск новостей на Барраяре: «Тело имперского офицера найдено в подвале сказочного дворца Царя Плоти. Смерть от истощения?» Черт подери, как это непохоже на картинное самопожертвование во имя императора, пойти на которое он когда-то клялся! Просто стыд и срам. Одна надежда, что бхарапутрское чудище съест улики.
С таким мрачным утешением Майлз спустился вниз и начал хромать от колонны к колонне, то и дело останавливаясь, прислушиваясь, оглядываясь. Может, где-нибудь окажется еще одна лестница? Может, там есть люк, который забыли запереть? Может, еще осталась какая-нибудь лазейка?
Может, что-то движется во мраке вон за той колонной!..
У Майлза захватило дух. Потом снова отпустило: движущийся предмет оказался толстой крысой-альбиносом. При виде человека она отпрянула и засеменила прочь, постукивая коготками о камни пола. Всего лишь сбежавшая лабораторная крыса. Чертовски крупная — но все равно всего лишь крыса.
Гигантская тень с невероятной быстротой появилась из ниоткуда. Поймав крысу за хвост, она ударила взвизгнувшего зверька о колонну и с хрустом размозжила ему голову. Мелькнул толстый ноготь-коготь, располосовавший белую шкуру от горла до хвоста; отчаянно спешащие пальцы, разбрызгивая кровь, мгновенно ободрали тушку. Клыки Майлз заметил только тогда, когда они вонзились в крысиное мясо, разрывая его на части. Это были настоящие клыки, а не декоративное украшение, и росли они на выдвинутой вперед челюсти с длинными губами и большим ртом, но впечатление создавалось не обезьянье, а волчье. Плоский нос, мощные надбровные дуги, волосы — темные, грязные и спутанные. И… да, полные восемь футов роста: высокое, длиннокостное, мускулистое тело.
Карабкаться обратно на лестницу бесполезно: это чудовище моментально схватит его и прихлопнет, как ту крысу. Взлететь вверх по колонне? Ах, если бы на его руках и ногах были присоски! Как жаль, что барраярские инженеры об этом не подумали… Замереть на месте и притвориться камнем? Майлз невольно остановился именно на этом способе защиты: он оцепенел от ужаса.
Ногти на здоровенных ступнях, босых на ледяном полу, тоже напоминали когти. Но существо это не было голым, оно носило сшитую из зеленой лабораторной ткани одежду — свободную куртку, перехваченную ремнем, и широкие брюки. Однако самым поразительным было другое…
«Мне не говорили, что это женщина!»
Кошмарное создание почти закончило свою трапезу, когда подняло глаза и увидело человека. С окровавленными руками, окровавленным лицом оно застыло так же неподвижно, как дендариец.
Судорожным движением Майлз вытащил из заднего кармана раздавленную плитку рациона и протянул чудовищу.
— На сладкое? — предложил он с истерическим смешком.
Уронив обглоданный скелет крысы, Девятая выхватила плитку из его руки, сорвала обертку и сожрала. Потом шагнула вперед, ухватила Майлза за плечо и приподняла так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Когтистые пальцы впились в его тело, ноги беспомощно болтались над полом. Из клыкастой пасти разило именно так, как и ожидал Майлз. Глаза ужасной твари были воспалены и пылали.
— Воды! — прохрипела она.
«Мне не говорили, что она разговаривает!»
— Э-э… воды, — пискнул Майлз. — Точно. Здесь должна быть вода… Посмотри, там на потолке столько всяких труб. Если ты… э-э… поставишь меня на пол, милая моя, я попробую найти трубу с водой или еще что…
Она медленно опустила его и разжала когти. Майлз осторожно попятился, держа руки по швам ладонями наружу. Откашлявшись, он постарался заставить свой голос звучать низко и успокаивающе.
— Попробуем-ка вон там. Потолок идет вниз, или, вернее, скала идет вверх… Вон там, видишь — освещенная трубка… Белый цвет обычно обозначает воду. Серый нам ни к чему, это канализация, а красный — оптические кабели… — Неизвестно, насколько она понимает речь, но тон для животных значит все. — Если бы ты… э-э… согласилась поставить меня себе на плечи, как делал младший лейтенант Марко, я попробовал бы открутить вон тот переходник…
Майлз сопровождал свои слова пантомимой, не зная, доходит ли что-нибудь до разума, который скрывается за этими ужасными глазами.
Окровавленные руки, в два раза больше человеческих, резко схватили его за бедра и подняли вверх. Майлз уцепился за белую трубу и передвинулся к навинчивающемуся переходнику. Мощные плечи под его ногами двинулись вместе с ним. Муфта была тугой, но Майлз старался изо всех сил, почти ломая свои хрупкие кости. Наконец пластик скрипнул, поддаваясь, и между пальцами начала брызгать вода. Еще один поворот — и сверкающая струя ударила в камни пола.
Девятая так спешила, что чуть не уронила Майлза. Широко раскрыв рот, она начала пить, захлебываясь, кашляя и глотая воду с еще большей жадностью, чем сырое мясо. Она пила, и пила, и пила, обливала водой руки, лицо и голову, смывая с себя кровь, и снова принималась пить. Майлз уже решил было, что она никогда не напьется, но в этот миг Девятая попятилась, откинула с лица мокрые волосы и уставилась на него. Смотрела она чуть ли не целую минуту, а потом вдруг взревела:
— Холодно!
Майлз подскочил.
— А… холодно… да. Мне тоже, и носки у меня промокли. Тепло, тебе нужно тепло. Ну-ка, посмотрим. Э-э… давай попробуем вон там, где потолок ниже. Здесь бессмысленно, все тепло будет собираться наверху, нам не достанется…
Девятая шла за ним с напряженным вниманием фокстерьера, выслеживающего… э-э… ну да, крысу. А Майлз петлял вокруг колонн — туда, где до потолка оставалось чуть больше метра.
— Хорошо бы открыть вот эту. — Он указал на широкую трубу под потолком. — По ней нагнетается горячий воздух. Но я не вижу здесь удобных переходников.
Он нахмурился, пытаясь найти решение. Композитный пластик необычайно прочен.
Девятая нагнулась и дернула трубу, потом легла на спину и несколько раз ударила по ней ногами… Это ни к чему не привело, и на ее лице отразилось глубочайшее разочарование.
— Попробуй вот так.
Дендариец с опаской взял чудовище за руку и провел ее твердыми ногтями по всей окружности. Она царапала и царапала, а потом снова посмотрела на него, словно хотела сказать: «Не получается!»
— А теперь снова попробуй лягать и тянуть, — посоветовал Майлз.
Веса в Девятой было, наверное, не меньше полутора центнеров, и она налегла всем телом, уперевшись ногами в потолок и выгибаясь. Труба треснула по линии царапин, и наружу с шипением начал выходить горячий воздух. Девятая подставляла ему руки, лицо — чуть ли не обернулась вокруг этой трубы; потом встала на колени, обдуваемая жарким ветром. А Майлз стянул с себя носки и бросил их на теплую трубу сушиться. Вот подходящий момент бежать — если бы было куда. Кроме того, Майлзу не хотелось выпускать из виду свою добычу. Он напомнил себе о невообразимой стоимости мышцы левой икры Девятой, а она уселась на камень и уткнулась лицом в колени.
«Мне не говорили, что она умеет плакать!»
Майлз вытащил из кармана форменный носовой платок (вот и нашлось применение этому бесполезному куску материи) и протянул его Девятой.
— На, утри слезы вот этим.
Девятая взяла, высморкала плоский носище и попыталась вернуть ему платок.
— Оставь себе, — сказал Майлз. — Э-э… Скажи, как тебя зовут?
— Девятая. — Ее хриплый, низкий голос был странно напряженным. — А как зовут тебя?
«Боже, целое предложение!» — Майлз изумленно моргнул и представился:
— Адмирал Майлз Нейсмит.
Девятая подняла на него потрясенный взгляд:
— Военный?! Настоящий офицер?! — И с сомнением добавила, словно впервые как следует его рассмотрела:
— Ты?
Майлз решительно кашлянул.
— Самый что ни на есть настоящий. Но только сейчас немного не в форме, — признался он.
— Я тоже, — уныло проговорила Девятая и шмыгнула носом. — Не знаю, сколько я уже сижу в этом подвале, но попила я в первый раз.
- Предыдущая
- 31/126
- Следующая