Дефект бабочки. Другой мир (СИ) - Казимирова Лариса - Страница 9

Следующий день был посвящен стирке. Именно прожив здесь восемь месяцев, я поняла, что человеку, придумавшему стиральную машинку необходимо поставить памятник. И назначить какой-нибудь день в году днем стиральной машинки. Я подвинула деревянную табуретку на низких ножках к чугунному чану в метр высотой и метра полтора в диаметре. Дрова под чаном уже прогорели и теперь только тлели угли, не давая воде остыть. В течение часа, время от времени, я перемешивала в нем длинной палкой двадцать простыней. Сейчас их можно было уже вынимать и достирывать в деревянных тазах с выложенными на дне гладкими плоскими камнями. В следующей партии будут оставшиеся простыни и наволочки. Затем дойдет очередь до скатертей, полотенец и салфеток. Одежду коменданта и его помощника мы с Гриней уже перестирали, хорошо хоть остальные эльфы о своей одежде заботились сами. Вечером я не буду чувствовать свою поясницу, а ведь это еще мы используем хорошее мыло, Гриня говорит оно дорого стоит в Рондане. Разминая простыни на камнях, я размышляла под болтовню напарницы, надолго ли меня хватит при такой жизни. Затем Тим запряг в тележку пегую низкорослую лошадку, мы сгрузили туда выстиранное белье и отправились на речку полоскать.

Мы с Гриней как раз выжимали последнюю простынь, взявшись за разные концы, когда на берег вышел Даэлин. Гриня тут же умудрилась поменять позу на грациозно — завлекательную. Как у нее это получилось, в таких исходных условиях, ума не приложу. Эльф уселся на валун и принялся любоваться рекой. Камень между прочим — холодный, я заметила, эльфы вообще гораздо лучше переносили холод, чем люди. Когда мы собрались уходить он окликнул меня:

— Ира, не могла-бы ты задержаться? Я думаю Гриня теперь справится одна?

— Конечно, господин Даэлин, — улыбаясь пропела девушка и ушла, ведя под уздцы лошадку.

— Тяжелая работа вредит женским рукам, — он взял меня за кисть и начал поглаживать, улыбаясь, — я могу достать хороший крем для тебя.

— Спасибо господин Даэлин.

Интересно, а раньше его мои руки совсем не интересовали, с чего вдруг такая забота? Хотя, сопоставив вчерашнее и сегодняшнее, я кажется, начинаю понимать куда дело движется.

— Можешь называть меня просто — Даэлин.

— Насколько мне известно, так могут обращаться друг к другу только друзья.

— Ты не хочешь стать моим другом? — и опять очаровательная улыбка.

Надо сказать, она ему очень шла, такая открытая, немного мальчишеская. Я растерялась. Нет, если быть откровенной, он мне нравился, и конечно приятно, если за мной будет ухаживать такой парень, вот только было одно но. И это но, необходимо выяснить сразу.

— Я очень уважаю вас, — осторожно начала я.

— Ира, я говорю не об уважении, это и так понятно. Я желаю быть твоим другом.

— А что вы подразумеваете под дружбой, — спросила я, и уточнила, — под нашей дружбой?

— Ира, — он провел ладонью по моей щеке, — ты же взрослая девушка? Какими, как ты думаешь, могут быть близкие отношения между мужчиной и женщиной?

Что-ж, по крайней мере честно. Я медлила с ответом, подбирая нужные слова. Оскорблять эльфа — себе дороже, Тим и Грэн просветили меня, рассказав несколько случаев из жизни.

— Ты согласна? — наклонившись ко мне, спросил он.

— Нет. Извините, но это противоречит моим правилам.

— И какие-же это правила? — он так удивился, что даже забыл улыбаться.

— Такие, что близость о которой Вы говорите, возможна только с мужем.

Положим, на самом деле я так не думала, однако ему об этом знать необязательно. Но это был хороший предлог — здесь действительно к внебрачным, а особенно добрачным связям относились крайне негативно. Причем как у людей, так и у эльфов. Даэлин задумчиво рассматривал волны на реке, не отпуская мою руку. Затем понимающе и вальяжно усмехнулся:

— Ира, я думаю, твой будущий муж будет к тебе снисходителен. Особенно если ты принесешь в приданное пятьдесят золотых. Только, — тут он посерьезнел, — в таком случае я хочу быть твоим единственным другом.

Прекрасно, просто прекрасно. Меня почему-то даже не очень обидело предложение эльфа. Скорее было немного смешно — надо-же, значит жениться на нас позорно, а все остальное вполне так себе ничего. Интересная мораль. Я задумалась. Зачем обманывать саму себя — искушение было сильным. Парень красивый, а пятьдесят золотых… За эти деньги можно купить две лошади и корову. Мне за это работать пять лет, это если повезет найти хорошее место. А если не повезет? Что меня ждет на землях людей, без родных, без поручителей? Я с сомнением посмотрела на него. Он снова улыбался, глядя прямо в глаза, но вот улыбочка стала другой. Было в ней что-то от самодовольства барыги, заключившего выгодную сделку. Появилось ощущение, что сейчас он начнет вертеть меня из стороны в сторону, чтобы получше разглядеть купленный товар. Я вспомнила опасения Тима — теперь-то я их поняла. А еще поняла, как он будет ко мне относиться, если я соглашусь. Тим был моим единственным другом здесь, он больше всех помогал мне выучить язык, даже когда очень уставал, старался облегчить мою работу, где это было возможно. Предложил помочь устроится в Рондане. Наконец не испугался нежити, а это даже словами не описать. И при этом ему от меня ведь ничего не надо, он просто верил в меня. Верил в мою честь, как он ее понимал. И неважно то, что наши с ним понятия о морали не совпадают на самом деле. Если он во мне разочаруется, я останусь совсем одна и деньги меня не согреют.

— Нет, господин Даэлин. Извините, — я попыталась уйти.

Объяснять я ничего не собиралась. Нет и все.

— Значит Гриня права, — эльф вопросительно выгнул бровь, — У тебя уже кто-то есть? Это господин Таниэль?

И я выпала в осадок. Вот это новости — во первых, у меня оказывается кто-то есть, а во вторых почему именно Таниэль? Хотя второй вопрос, пожалуй, понятен — из эльфов больше всех я общалась именно с помощником коменданта. Но откуда у Грини вообще появилась мысль, что мы любовники?

— Нет, у меня никого нет. И я Вам уже объяснила почему.

— Мое предложение остается в силе. Я сделаю так, чтобы никто не узнал о наших отношениях. Подумай, я не тороплю.

Вечером того же дня, когда мы с Гриней готовились ко сну, я все-таки решила все выяснить. Но товарка начала первая. Поблескивая глазками от любопытства, она спросила:

— Ну, ты договорилась с Даэлином?

— А ты, значит, знала, о чем он собирается со мной говорить?

— А то как же, — она хихикнула, — он уж недели две, как на вас нежить напала, все к тебе присматривается, меня расспрашивал, что да как.

— Нет, не договорились. А вот скажи-ка мне, с чего это ты решила, что у меня уже любовник есть?

— Ну, как-же, — удивленно захлопала глазами Гриня, — а деньги откуда?

— Подожди, а откуда ты про деньги узнала? Я ведь их никому не показывала. Ты что-же, подруга, в моих вещах рылась? — вот чего я от нее не ожидала. Я считала ее девушкой хоть и любопытной, но на свой лад честной.

Гриня покраснела, помолчала но призналась:

— Ира, ты не подумай. Дались бы мне твои вещи. Просто господин Таниэль приказали за тобой присматривать и ему говорить, если что.

Вот оно как. Впрочем, а чего же я могла еще ожидать? Все логично — я тут темная лошадка, а ведь это граница все-таки.

Через месяц Дана объявила о том, что кончились запасы грибов и орехов и надо отправляться за ними в заповедный лес. Предполагалось, что в этот раз туда отправятся Дана, Гриня и несколько эльфов. Узнав об этом, я минут десять обдумывала, как бы мне попасть туда-же, а потом побежала искать Гриню. С Гриней я договорилась, пообещав ей свою новую только-что сшитую нижнюю рубашку. Она очень удивилась такой щедрости, но согласилась с радостью. Зачем я так стремилась в заповедный лес? Да потому — что именно там я оказалась впервые в этом мире. Именно он был тем самым прекрасным лесом — парком. Конечно, было бы глупо рассчитывать на то, что по прибытии на место меня будет ждать открытый портал на Землю, но все же… Хоть посмотреть на место откуда все началось. А вдруг появится какой — нибудь намек на возвращение? Перед сном мы с Гриней разработали план действий.