круги на воде - Хорев Валерий Николаевич - Страница 18

Менее известным, хотя даже более грозным, чем сай, является классический боевой серп кама - вероятно, самое эффективное оружие после меча. Недаром его так любили рациональные и предусмотрительные реалисты ниндзя. Сегодня многие имеют возможность познакомиться с этим предметом и техникой работы с ним, наслаждаясь кровавыми боевиками о похождениях «ночных демонов». В отличие от сай или нунчаку, серп представляет собой крестьянское орудие труда в чистом виде, без каких-либо изменений или пополнений в конструкции. Даже отдаленно не напоминая привычный нам европейский серп, окинавский кама более неего похож на миниатюрную косу для одной руки, или на ледоруб с заточкой нижней части клюва.

Арсенал приемов с серпами обширен и замысловат, но пазовый принцип всего один – передняя рука отводит орудие противника в сторону, а вторая тут же атакует круговым движением, с протяжкой на себя или без таковой. Следовательно, поражающее действие серпа проявляется в мощном клевке, способном пробить стальной шлем (что успешно делали в средневековой Европе с помощью клевцов и чеканов) или в подрезающем ударе, особенно эффективном, когда целью были руки, ноги или шея противника. Из-за неприятной особенности серпов обходить препятствие своим длинным клювом, их размахи чрезвычайно трудно блокировать. Если же добавить к этому высокую мощь, обусловленную плотной посадкой короткого древка в ладони, и парность оружия, то становится понятным, отчего мастера боя с кама довольно легко побеждали рядового самурая, вооруженного одним лишь мечом.

Коварные ниндзя модернизировали серп, добавив к нему длинную цепочку с грузом на конце, и сразу получили иное оружие, именуемое гусари-кама. Его невозможно было использовать в паре, зато возникли неожиданные варианты с хи трыми захлёстами цепью ног и рук врага, а также обратный вариант, когда сам серп раскручивался широкими кругами, поражая всё и вся на значительном расстоянии. Правда, остается неясным вопрос, каким образом происходила ориентация клинка острием строго по ходу движения.

Помимо чисто боевого применения, эта снасть могла использоваться в качестве дополнительной точки опоры как вбрасываемый наверх якорь, что характерно для «невидимок», стремившихся к максимальной универсальности своего зловещего инвентаря. Кстати говоря, вслед за ниндзя и многие самураи успешно освоили гусари-кама в качестве подсобного оружия, компактного и легко маскируемого в одежде.

К сказанному остается добавить лишь то, что более нигде в мире, а уж в Европе и подавно, мы не встречаем применения подобного оружия. Да и на всех японских островах, включая Окинаву, подлинных мастеров кама-дзюцу совсем не много, во всяком случае, гораздо меньше, чем знатоков прочих традиционных техник.

Помимо перечисленных разновидностей «древнего искусства» обращения со всевозможными предметами, как превращенными в оружие, так и бывшими им изначально, существует преизрядное число других «дзюцу», в том числе вполне экзотических. Японцы не были бы японцами, не доведи они каждое из таких направлений до абсолютного совершенства, при котором решающее значение придается даже самым не значительным нюансам и деталям движений, что и породило в итоге феноменальную эффективность подобных систем. К качестве иллюстрации можно назвать танто-дзюцу (работа с ножами), сюрикэн-дзюцу (искусство метания предметов), яви ра-дзюцу (работа с короткой ладонной палочкой), тэкко-дзюцу (работа с кастетами), ходзё-дзюцу (искусство связывания противника) и многое другое. Причем в каждом конкретном случае мы имеем дело с развитой традицией, школами, патриархами, и так далее, чего никогда не знал Запад.

Так или иначе, но большую часть своей долгой истории человек прошагал с оружием в руках, и это является такой же неотъемлемой частью бытия, как еда, питье или строительство жилищ. А потому и искусство обращения с ним ценилось всегда и повсеместно. Вероятно, так оно и будет впредь – пока не изменится сама наша грешная натура.

 Он был плавлен в огне небывалом,

 Он стократную испытал закалку,

 И в сраженьях непобедимым стал он,

 От такого меча помереть не жалко!

(У Чэн-энъ,«Путешествие на Запад»)

 Он видит множество мечей,

 Но все легки да слишком малы,

 А князь красавец был не вялый…

(А. С. Пушкин, «Руслан и Людмила»)

Своеобразие и уникальность японских клинков вообще, и больших самурайских мечей – в особенности, настолько общеизвестны и очевидны, что представляется весьма соблазнительным посвятить этому вопросу отдельную главу, хотя объем материала просто безграничен, и никакая (публикация не в состоянии полностью вобрать в себя этот многовековой феномен. Поэтому мы лишь попытаемся, хотя бы вскользь, прикоснуться к некоторым основным аспектам легендарного оружия. Это абсолютно необходимо, так как вся вышеописанная оснастка традиционного окинавского кобудо создавалась и совершенствовалась исключительно как средство борьбы против меча – главного оружия самурая. Немыслимо в полной мере овладеть тонфа или, скажем, шестом, слабо представляя себе возможности и характеристики их основного соперника в бою, некоторое понимание которых может дать отрывок из «Сказания о Ёсицунэ» (перевод А. Стругацкого):

«С этими словами он подскочил к Нагасаки Таро и одним ударом меча перерубил ему правый набедренник, коленную чашечку, седло и пять ребер его коню. Конь вместе со всадником зашатался и рухнул на землю.»

Наряду с, казалось бы, всенародной кино-осведомленностью в вопросах восточного оружия, реально процветает восхитительная безграмотность, которая проявляется тотчас же, стоит завести более или менее детальный разговор с любым из нынешних «знатоков», умело скрывающих скудность познаний за стеной апломба. Уловив растущий интерес к японским клинкам, множество оружейников по всему свету (включая крупные немецкие, испанские, тайваньские и прочие фирмы) принялись серийно производить и продавать огромное количество своих изделий, имеющих броский внешний вид (издали) и не имеющих к подлинной японской традиции ни малейшего отношения. Не вдаваясь в дебри металлургии, процессов ковки и термообработки, можно легко заметить, что упомянутые клинки изготовлены из листового проката и полностью лишены всех основополагающих характеристик, в том числе и чисто внешнего, геометрического порядка. Иными словами, за солидные деньги покупателям предлагается некая фантазия на заданную тему.

Между тем в самой Японии традиция выделки настоящих «японских» клинков живет и здравствует, а отдельные мастера даже объявлены живым государственным достоянием. Регулярно проводятся общенациональные конкурсы оружейников, полировальщиков, изготовителей ножен, рукоятей, цуб и прочей мелкой фурнитуры, которая входит в состав букэ-зукукри, то есть полной монтировки меча. Здесь следует оговориться относительно того, что в понятие «японский меч» включается также и малый меч вакидзаси, и всевозможные ножи, и даже нагината, представляющая собой своеобразный тяжелый меч на длинной (до 2 метров) рукояти, ибо все они, не принимая в расчет размеров и нюансов формы, обладают идентичными структурными параметрами. Кривой и длинный тачи в парадных лаковых ножнах, при драгоценной цубе, и прямой короткий клинок, спрятанный в простой дорожной палке -оба одинаково великолепны и смертоносны, неся под узорной зеркальной гладью полированной стали весь многовековой опыт, прошедший наилучшую проверку в горнице непрерывных войн, набегов и просто мелких стычек, когда между жизнью и смертью стояли лишь мастерство кузнеца да собственное проворство и хладнокровие.